Взводный (СИ) - Берг Александр Анатольевич

— А раненые?

— С собой брать только тех, кто выдержит дорогу. Знаю, это кажется циничным и бесчеловечным, но в противном случае мы просто и тяжёлых не довезём и других можем потерять. Надеюсь немцы будут соблюдать условия договора, могу снова написать им письма, что если они нарушат эти условия, то больше ни каких договоров не будет, а я начну целенаправленно охотится именно на их госпиталя и санитарные колоны. Пример у них перед глазами, так что думаю они не захотят его повторения.

— Хорошо, твои условия принимаются, когда выступаем?

— Завтра вечером.

— Почему завтра, ведь можно и сегодня.

— Товарищ генерал, а вы успеете до ночи подготовится, собрать транспорт, раненых, передислоцировать части, что берёте с собой?

— Ты собираешься выступать вечером?

— Разумеется, во-первых, избежим бомбёжек, а во-вторых, избавимся от лишних глаз. Нам надо уйти и пропасть, что бы немцы не знали, куда мы двинулись.

— У тебя наверное уже и маршрут есть?

— Разумеется товарищ генерал, вначале двинемся на Полтаву, а как отойдём километров на десять, так по лесным дорогам разворачиваемся на Брянск и Орёл. А немцы нас пускай у Полтавы ждут.

— Хорошо майор, надеюсь ты нас не подведёшь, завтра в 20 часов выступаем.

Вот когда репутация начинает работать на тебя, ни каких возражений от начальства. Выйдя из штаба, отправился к себе, в принципе у меня всё готово, распорядился немедленно забрать из госпиталя своих раненых, благо, что тяжёлых было немного и они уже успели немного окрепнуть, так что надеюсь довезём их живыми. Специально для них, еще раньше, приказал в трофейных машинах с тентом сделать двухярусные нары, это чтобы больше народу погрузить, а для облегчения веса, да и для того, что бы раненых меньше трясло, делали каркас и вместо досок натягивали кусок брезента, а на него клали матрас. Хоть какая амортизация будет, а то тяжёлые и от тряски умереть могут, а тут относительно нормально будет. Можете считать меня циничной сволочью, что я только своих тяжёлых забираю, но всех мне не спасти, а своих я не бросаю. В качестве исключения взял четыре с половиной десятка тяжелораненых командиров в звании от майора и выше, так как для них нашлись места и это всё.

Следующим вечером колонны стали собираться у выезда из Киева и в девять часов вечера мы тронулись в путь. Уже следующим днём, 27 сентября немцы вошли в Киев, сопротивления они практически не встретили, наши части стали массово отходить в ночь с 26 на 27 сентября. Кирпонос приказал всем частям отходить и пробиваться к своим самостоятельно, а с собой взял только две относительно полноценные дивизии, причём одна из них оказалась дивизией Севастьянова. Это похоже уже рок какой-то, постоянно с ним встречаться и постоянно его вытаскивать из жопы. Главное, что все были на колёсах, перед выездом заправились под пробки и взяли достаточно продовольствия с собой, а также смогли забрать всех легкораненых из госпиталей. К слову говоря, наших раненых немцы не тронули, в каждом госпитале было моё письмо на немецком языке. Мой урок немцы очень хорошо усвоили, не знаю, что потом будет с нашими ранеными, и сколько из них выживет, но шанс на жизнь я им дал, а там, как судьба распорядится.

Мои разведчики выдвинулись заранее и нее только контролировали дорогу, но и указывали, где надо поворачивать или съезжать. Мой полк, штаб фронта и две дивизии растянулись на пару десятков километров, и главное. по параллельным дорогам их не пустишь, опасно. Двигались до самого утра, пока не стали собираться на днёвку в лесу, нас похоже не обнаружили, так как всё было тихо. В принципе слишком много наших частей отходило от Киева и они невольно отвлекали от нас внимание немцев. За ночь мы сделали большой круг и вышли на нужное нам направление. По моему приказу соблюдали полное радиомолчание, не хватало ещё выдать себя болтовнёй по рации. День прошёл спокойно и вечером мы снова двинулись в путь. Разведка опять ушла вперёд контролировать и направлять и мы двигались в темноте обходя населённые пункты. Правда посреди ночи пришлось пересекать мост, который уже охраняли немцы, но разведка вырезала не только часовых, но и расположившийся рядом взвод немцев, которые собственно говоря и охраняли мост. После прохода всей техники, мост взорвали, пусть будет выглядеть, как диверсия, да и немцам в случае чего затруднить погоню за нами. К утру вышли к первой точке, где меня ждали мои бойцы, а вместе с ними и складские хомячки. Как только появились немцы, Телегин приказал поджигать склады и вместе со своими бойцами скрылся в лесу, после чего двинулся к месту складирования топлива и других припасов. Охранявшие их бойцы встретили его и показали место, где ему ждать, причём они сами нисколько не волновались, тем самым вселив уверенность и в Телегина. Ждать пришлось не долго, через день, уже под утро показалась колонна машин и бронетранспортёров. К удивлению Телегина почти до самого утра прибывала техника, она рассредоточивалась по округе, так как её было очень много. Одновременно с этим стали растаскивать бочки с топливом, технику заправляли, также взяли продовольствие, а вот патроны и снаряды не тронули, так как их некуда было грузить, весь транспорт был переполнен. Так и прошёл день, в полевых кухнях готовили еду, медики обихаживали раненых, и бойцы отдыхали перед ночным маршем. Вечером снова двинулись в путь и к следующему утру достигли второй точки, где всё повторилось. Тут к ним присоединился уже Полозов со своими бойцами, а следующим вечером снова дорога. Посреди ночи встали, впереди оказались немцы, а потому вначале разведчики сняв часовых, взяли языка, от которого и узнали, что дальше немцев нет. Затем бойцы моего полка тихо вырезали немецкий батальон, который тут оказался и мы двинулись дальше. Как раз и мост захватили, который потом также подорвали, но главное, мы вырвались из немецкого окружения и даже не достигли третьей закладки, так что тот склад уцелел. К месту закладки вышли уже днём и встали на отдых, местный хомяк был у себя, хотя к бегству приготовился, но возможно мы сможем вывести весь его склад, нам припасы понадобятся. Теперь стоит подобрать место, где мы встанем в оборону, тут надо что бы оборонятся было легко. По крайней мере заслон, что сможет задержать немцев мы организуем, да и связаться с командованием уже можно, даже нужно. Тут мне придётся тоже встать в оборону, хотя это мне и не по нраву, но что делать, не всё коту масленица.

Глава 19

Глава 19

Мы остановились у небольшого городка, единственным достоинством которого была железнодорожная станция. На наше счастье, на вокзале стоял санитарный эшелон, пустой, он прибыл на станцию вчера поздно вечером и был вынужден остаться здесь стоять, так как прошла информация, что пути впереди перерезаны немцами. Не знаю, сколько времени эшелон тут стоял бы, но мы внесли в это свои коррективы. На станцию потянулись грузовики с ранеными, где их быстро переносили в эшелон. Там раненых сразу осматривали, больше всего радовались наши тяжелораненые, хотя мы максимально обеспечили их комфортом передвижения, но лесные дороги это лесные дороги и тряска всё равно была, хотя и сильно смягченная брезентовым топчаном и матрасом. Сейчас раненых переносили в поезд и максимум через сутки они уже будут в госпитале и скорее всего в Москве. Перед этим городком открывались прекрасные позиции для обороны, речка, пускай и мелкая, но тем не менее преграда, так что тут мы стали готовится к обороне. Кирпонос тоже оценил эти позиции, вот и дал команду обоим вышедшим дивизиям становится в оборону, а нас в резерв. Я честно говоря такому приказу был рад, хотя на мне ещё была охрана тыла, так что пришлось раздёргивать полк. Что бы понапрасну не жечь топливо и не гробить моторессурс техники, по карте определил участи пригодные для движения техники, и туда послал мобильные группы, что бы они встав неподалёку, контролировали их и могли в случае чего придти на помощь нашим частям. А Кирпонос тем временем использовав станционный телеграф, связался с генштабом.