Не русские идут - Василий Головачев

– Пушка?

– Не обгадиться.

Хан расхохотался.

Тарасов тоже улыбнулся.

– При чём тут это? – рассердился Доктор.

– А при том, – поучительно поводил пальцем у него перед носом Хохол, – что для нас сейчас тоже главное – не обо… ся.

– Тьфу! – сплюнул Доктор в сердцах.

– Попробуем очистить устье пещеры, – сказал Тарасов.

– А если ещё раз кто-нибудь шарахнет ракетой? – проворчал Доктор.

– Не шарахнет, нет причин. Несите лопатки и монтировки.

– У нас всего две сапёрки и один ломик.

– По очереди будем копать, поехали.

Вскоре группа уже работала в кратере, вынося наверх камни и выбрасывая из самой глубокой воронки песок, землю и гравий.

Камни побольше приходилось таскать вдвоём, а то и втроём. Те, что поменьше, выносили в ведре.

Через час после начала «землеройных» трудов Тарасов объявил перерыв.

– Ничего мы тут не найдём, – прохрипел Хохол, припадая к пластиковой бутылке с минералкой.

Нос хлопнул себя по шее ладонью.

– Вот гадство, комар!

– Неужели вернулись? – не поверил Доктор, но тут же отмахнулся от струйки насекомых. – Точно, гнус! Этого нам только не хватало. Побегу за репеллентом.

– Репеллент от гнуса на спасёт, тащи москитеры.

Доктор убежал и вернулся через пять минут с накидками, сделанными по современным нанотехнологиям: сквозь отверстия этих почти невидимых антимоскитных сеток никакой гнус пробраться не мог. Мало того, насекомые не могли садиться на сетки, так как невидимые глазу шипы-шерстинки легко прокалывали насекомое насквозь.

Глотнули вкусного горячего чаю из термоса.

– Интересно, кто запустил сюда ракету? – задал давно волновавший его вопрос Доктор. – Это ведь ракета была, так ведь?

– Ракета запущена с польской территории, – ответил Тарасов, который уже получил разъяснение князя.

– Сами поляки стреляли или американцы?

– Угадай с одного раза.

– Значит, пиндосы, со своей базы ПРО, небось. Почему они к нам лезут, почему не боятся? Ведь может случиться международный скандал. Или того хлеще – мы ответим.

– А чего им бояться? – пожал плечами Хохол. – Территория-то не американская, а если мы ответим – сами будем виноваты в развязывании конфликта. Я вообще считаю, что ракету с территории Польши запустили намеренно, чтобы спровоцировать нас на ответ. Да, командир?

– Может быть.

– Ну, ты и философ, батя, – восхитился Доктор. – Всё объяснил. Не понимаю только, зачем пиндосам понадобилось стравливать нас с поляками.

– Им выгоден любой скандал. Помнишь библейскую доктрину «Разделяй и властвуй»? Вот они и пользуются ею.

– Скандал выгоден жреческой касте, – сказал Тарасов. – Синедриону и его владыкам. Они хотят добиться абсолютной власти, поэтому и провоцируют нас, разобщают славянство, ещё не полностью поддавшееся Системе носителей смерти.

– Какой системе? – переспросил Нос.

– Россию пытается задавить Геократор, представляющий собой Систему носителей смерти, как говорил мой учитель.

– Гостомысл?

– Поменьше болтай.

Нос сконфузился.

– Понял, не буду.

– Мой учитель – историк, вам тоже не мешало бы поучиться у него.

– Но ведь насколько я знаю, наша история переписана много раз и не соответствует истинному значению слова «исстари», – сказал Доктор. – Историкам верить нельзя. В глобальном масштабе идёт оболванивание населения России, утверждается, что вся её история укладывается в одну тысячу лет. Разве не так?

– Так, – согласился Тарасов. – Поэтому история и не опирается на слово «исстари», полностью соответствуя искажённой парадигме иноязычия, поэтому её и отсылают к источнику искажений.

– К Торе. То есть история на самом деле черпает информацию «из Торы».

– Всё-то ты знаешь, лейтенант. Тема интересная, но об этом вам лучше поговорить с самим Гостомыслом. Закончили перекур.

Группа снова принялась за работу.

Ещё через час стал виден узкий лаз под землю, забитый каменными глыбами под завязку. Чтобы пролезть в него и проникнуть дальше, в пещеру, надо было выбирать и эти камни, на что требовалось немало времени.

– Зря долбались, – пропыхтел уставший Нос. – Чтобы разобрать завал, надо месяц вытаскивать каменюки.

– Действительно, командир, – поддержал подрывника Доктор, – на кой хрен нам эта дыра? И так ясно, что Опухоль ушла вниз через этот проход.

Тарасов подумал, успокаивая натруженные мышцы спины, достал мобильник.

– Отдыхайте.

Отойдя в сторонку, он включил телефон.

– Слушаю, Владислав Захарович, – отозвался Белогор через минуту; голос его был еле слышен, и Тарасов подумал о спутнике, который, наверно, в этот момент выходил из зоны связи.

– Мы упёрлись в завал. Камни ещё сырые, значит, Опухоль ушла туда, в тоннель. Но чтобы расчистить проход, нужна техника.

В ответ раздалось тусклое шипение. Лишь через какое-то время донеслось слово «…пробуйте», и связь прекратилась.

Тарасов отмахнулся от облачка назойливых мошек, спрятал телефон. Подумал трезво: ничего мы тут не найдём. Кроме разве что «шибко худых железных людей». Но с другой стороны, всё же интересно, куда ведёт ход, из которого выползла Опухоль. Вдруг и в самом деле он пересекается с тоннелем, ведущим на север?

– Ну, что, командир? – подошёл Доктор. – Какую задачу нам поставили?

– Будем разбирать завал, – буркнул он. – Один дежурит в лагере, остальные здесь.

– Вообще-то мы не спелеологи и не канавокопатели.

– Отставить ненужные языковые упражнения, лейтенант.

– Есть отставить. Хотя…

– Передохнули? Начали!

Бойцы, ожидавшие другого приказа, переглянулись и нехотя взялись за камни.

К вечеру – если верить часам, поскольку темнело на Вилюе летом только после двенадцати ночи, – удалось углубиться в лаз на несколько метров.

– Похоже, мы-таки пробьёмся, – сказал Хохол, вытирая потное багровое лицо клетчатым платком. – Там дальше пусто. Позвонил бы на базу, может, не стоит нам корячиться?

– Ты просто ленишься, – похлопал его по спине Доктор. – Все вы, хохлы, ленивые.

– А то вы, москали, трудолюбивые, – вскипел Хохол.

– Врежь ему, – посоветовал Нос, неодобрительно глянув на Доктора. – Националист нашёлся. Сравни свои белые ручки с руками Сергеича. Ты ещё пешком под стол ходил, когда он баранку крутил.

– Прекратите, – устало поморщился Тарасов. – Не хватало, чтобы вы тут передрались.

– А чего он насмехается? – буркнул отходчивый Хохол.

– Я же пошутил, – примирительно сказал Доктор.

– Шутник хренов! Ещё раз так пошутишь…

– Отставить, я сказал! – Тарасов бросил последний камень за гребень кратера, выпрямился. – Кто у нас дежурит сегодня?

– Я, – сказал Хан.

– Марш в лагерь, готовь ужин. Мы подойдём через полчаса.

Хан отряхнул комбинезон, подхватил свой «винторез», с которым не расставался с момента нападения на них «засланцев» Тивела, и вылез из ямы наверх, растворился на фоне лесных зарослей.

Тарасов, который также носил оружие с собой, в том числе – экспроприированную у киллеров снайперскую винтовку, хотел было дать команду продолжить расчистку завала, и в это время из лагеря в кратер прилетел щелчок выстрела.

Мгновение все прислушивались к наступившей пронзительно прозрачной тишине, затем бросились наверх, на вал кратера, приникли к иззубренным каменным глыбам, изучая недалёкие палатки и заросли кустарника.

Хана нигде не было видно.

«Хоть бы не произошло крайнего!» – взмолился в душе Тарасов, включая рацию.

– Резван!

Ответом был ещё один выстрел, чуть тише первого.

– Юго-запад! – определил Тарасов, не глядя на подчинённых, но зная, что они его слышат. – Брать живым!

Группа на едином дыхании вынеслась из кратера, рассыпалась по склону возвышенности и образовала общий фронт движения, а потом начала обходить источник стрельбы справа и слева, образуя «клещи».

Тарасов вошёл в коллективный ритм чуть позже, настраивая чутьё и сенсорику на ментальный запах чужого. Обнаружил скользящую к реке «струйку» злобного «запаха», рванулся к ней наперерез.

Однако его опередили.

«Струйка» внезапно остановилась, стала таять. И тотчас же заговорил наушник рации:

– Командир, я его взял.

– Резван?! Не ранен?

– Нормально.

– Идём к тебе.

Бойцы, также принявшие вызов Хана, сориентировались и вышли на него одновременно с Тарасовым.

На краю небольшой проплешины среди кустов ольхи, недалеко от речного обрыва, лежало тело в пятнистом комбинезоне. Рядом на камне сидел Хан, зажимая рукой окровавленное плечо. Увидев Тарасова, он встал, виновато сморщился.

– Вот, понимаешь.

– Чёрт! А говоришь – нормально!

– Плечо прострелил, башибузук. Сидел в засаде внутри палатки. Хорошо, я его унюхал – сигареты курит ненашенские.

– Да это же тот самый, третий, что сбежал от нас, сиганул в реку, – нагнулся над ним Хохол.

– Надо было тщательней проверить реку.