«Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России - Андрей Буровский

Доходило до анекдотов: крестьяне просили давать им побольше революционных книг, да потолще. Оказалось, используют они эти книги на самокрутки, или еще более неуважительно: в сортирах.

С 1873-го по март 1879 г. арестовали более 4000 человек, из них к суду были привлечены 2564 человека — по знаменитому «Процессу 193».

Официальное название процесса: «Дело о пропаганде в Империи». Оно рассматривалось в Петербурге в Особом присутствии Правительствующего сената с 18 октября 1877-го по 23 января 1878 г. Фантастика — но людей, как и петрашевцев, судили именно за пропаганду.

Корреспондент британской «Таймс» демонстративно уехал после второго дня суда, заявив: «Я присутствую здесь вот уже два дня и слышу пока только, что один прочитал Лассаля, другой вез с собой в вагоне „Капитал“ Маркса, третий просто передал какую-то книгу своему товарищу».{133}

Для революционеров типично, что 97 арестованных сошли с ума еще до начала процесса — притом, что никого из них не запугивали, не избивали и не пытали.

Суд приговорил 28 человек к каторге на срок от 3 до 10 лет, 36 — к ссылке, более 30 человек — к менее тяжелым формам наказания. Остальные были оправданы или освобождены от наказания ввиду продолжительности нахождения в предварительном заключении.{134}

Процесс показал:

• правительство Российской империи считает государственным преступлением пропаганду и вообще любой «непозволительный образ мыслей», никакой легальной оппозиции в России оно не допустит;

• пропагандистские организации в Российской империи неэффективны, их быстро разоблачат и прикроют.

Раз так, быстро появляются организации законспирированные, жестокие и кровожадные.

Организация, созданная Николаем Андреевичем Ишутиным (1840–1879) называлась довольно откровенно: «Ад».

Оставшись сиротой, Ишутин воспитывался в семье мелкопоместных дворян Каракозовых, вместе со своим двоюродным братом, Дмитрием Владимировичем Каракозовым (1840–1866). В 1855 г. оба они окончили Чембарское уездное училище и поступили в Пензенскую гимназию, но вынуждены были уйти из седьмого класса, не в силах закончить курса.

В 1863 г. Ишутин приехал в Москву, где посещал лекции в университете в качестве вольнослушателя. Они с Каракозовым вели революционную пропаганду и даже пытались организовать в Москве коммуну.

Из практических дел ишутинцев наиболее известно одно — в 1864 г. они помогли выехать за границу бежавшему из московской пересыльной тюрьмы польскому революционеру Ярославу Домбровскому. Тому самому, что кончил свои дни на булыжниках парижских улиц в качестве генерала Парижской коммуны.

4 апреля 1866 г. Каракозов стрелял в Александра II у ворот Летнего сада, но промахнулся: его толкнул крестьянин Осип Комиссаров. Свои мотивы он объяснял в прокламации «Друзьям-рабочим»: по его мнению, после смерти царя должны были начаться революция и установиться социалистический строй.

Сначала террорист отказывался давать показания и утверждал, что он — крестьянский сын Алексей Петров. В ходе следствия было установлено, что проживал он в 65-м номере в Знаменской гостинице. Произведенный там обыск дал следствию возможность выйти на московского сообщника Каракозова, от которого и узнали его имя.

Следствие по делу Каракозова возглавлял граф Михаил Николаевич Муравьев-Виленский («Муравьев-вешатель»), государственный деятель, генерал от инфантерии, министр государственных имуществ, весьма достойный, замечу, человек. Он не дожил двух дней до вынесения приговора.

С 10 августа — по 1 октября 1866 г. в Верховном уголовном суде шел процесс над ишутинцами. Каракозова повесили 3 сентября в Петербурге. Во время казни народ проклинал цареубийцу.

Ишутина тоже приговорили к казни, но смерть была заменена пожизненной каторгой. Одна из причин: его признали душевнобольным. На каторге он и помер.

На месте покушения на царя в ограде Летнего сада была установлена часовня, снесенная при советской власти в 1930 г.

Журнал Некрасова «Современник» закрыли, хотя поэт и разразился в нем восторженными стихами, посвященными Муравьеву и Комиссарову.

5 февраля 1880 г. организатор Северного союза русских рабочих Степан Николаевич Халтурин (1857–1882) взорвал бомбу в Зимнем дворце, чтобы убить Александра II. Вместо царя погибли 11 солдат — все они были героями недавно закончившейся войны с Турцией за освобождение Болгарии. За отличия в войне они были переведены на службу во дворец.

За свои революционные подвиги по спасению народа от царизма Халтурин был направлен народовольцами в Москву и с 1 марта 1881 г. стал членом Исполкома «Народной воли». Годом позже он вместе с Н. А. Желваковым участвовал в Одессе в убийстве жандармского генерал-майора В. С. Стрельникова. Оба были арестованы на месте, назвались ненастоящими именами и были повешены в Одессе 22 марта 1882 г. без установления личности.

Еще ярче кружок Сергея Геннадиевича Нечаева (1847–1882).

Он был небрачным сыном помещика Петра Епишева и по рождению крепостным. Потом (вероятно, по договоренности с отцом) его усыновил маляр Г. П. Павлов и записал приемыша под фамилией Нечаев, то есть «нечаянный». Грамоте он научился только в 16 лет в школе для взрослых. Переехал в Москву в 1865 г., занимался самообразованием, выдержал экзамен на учителя церковноприходской школы. С осени 1868 г. вел революционную пропаганду среди студентов Санкт-Петербургского университета и Медицинской академии, организовал студенческие волнения в феврале 1869 г.

Потом он уехал за границу, где установил отношения с Бакуниным и Огаревым. Он вступил в Интернационал и получил от Герцена тысячу фунтов стерлингов «на дело революции».

В сентябре 1869 г. Нечаев вернулся в Россию и основал революционное «Общество народной расправы» — его отделения вскоре были образованы не только в Петербурге и Москве, но и нескольких других городах. В основу он положил простую идею: время мирной пропаганды кончено, близится страшная революция. Готовиться к ней надо нелегально и очень жестко. Как именно, показывает его знаменитый «Катехизис революционера», напечатанный летом 1869 г. в Женеве. Этот документ включает идеи не только Нечаева, но также Бакунина и Петра Лаврова.

Я привожу документ полностью.

«Отношение революционера к самому себе

§ 1. Революционер — человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией.

§ 2. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить.

§ 3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для этого и только для этого, он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна — наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя.

§ 4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему.

§ 5. Революционер — человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки.

§ 6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение — успех революции. Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель — беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть и погубить своими руками все, что мешает ея достижению.

§ 7. Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционерная страсть, став в нем обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчетом. Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции. Отношение революционера к товарищам по революции