Трудная наука побеждать - Николай Бирюков

— Выдвигаю 7-ю дивизию Дрычкина. Введу ее в бой из-за левого фланга. Задача — овладеть южной окраиной Секешфехервара. 80-я дивизия Чижова нацелена на восточную окраину.

Генерал Захаров объяснил вкратце общую ситуацию на фронте армии. Справа 7-й механизированный и 31-й стрелковый корпуса, наступая, обходят город. В центре, прямо против Секешфехервара, наш 20-й гвардейский стрелковый корпус. Левее, до озера Балатон, действуют 135-й стрелковый корпус и 21-й гвардейский. Концентрированный удар должен дать хорошие результаты.

И действительно, своевременное наращивание сил и средств быстро сказалось. Противник, оборонявший Секешфехервар, не выдержал натиска с трех сторон.

Первым ворвался в город 8-й гвардейский самоходный дивизион. В этом бою погиб его храбрый командир майор Иремашвили.

Конечно, на войне никто не заговорен от пули или мины, однако обидно, когда сто раз крещенный огнем солдат гибнет по глупой случайности.

Во время уличных боев трудно определить передний край. По сведениям, которыми располагал Иремашвили, стрелковый батальон 21-го полка наступал уже где-то в городской черте, среди садов и отдельных домиков окраины Секешфехервара.

Для того чтобы сразу заметить свою пехоту, Иремашвили примостился на головной самоходке сверху, у орудия. Впереди, несколько наискосок к улице, стоял «тигр». Ствол орудия, опущенный к земле, придавал танку какой-то мертвый вид. Но вот когда до танка оставалось шагов двести, ствол шевельнулся, и не успели самоходчики ничего предпринять, как почти в упор грохнул выстрел.

Начальник штаба дивизиона капитан Васильев, догонявший Иремашвили во главе всей колонны, услышал сильный взрыв, увидел за домами высокий столб черного дыма. Он сразу понял, что это взорвалась и горит самоходка командира. Тут же колонну накрыл артиллерийско-минометный огонь противника.

Васильев подал сигнал. Самоходные батареи, развернувшись вправо и влево от дороги, начали продвигаться по садам и огородам.

Вместе с несколькими воинами Васильев бросился туда, где виднелся обгоревший остов нашей машины. Они подобрались совсем близко, метров пять-шесть отделяли их от самоходки, но расстояние это оказалось непреодолимым. Сверху, с чердаков и крыш, били пулеметы и автоматы противника.

Снаряд «тигра» попал внутрь самоходки (механик-водитель вел ее с открытым люком), и потому детонировал весь боезапас. Несмотря на страшный взрыв, раскидавший даже часть броневых листов, кроме Иремашвили и механика-водителя, никто из экипажа не погиб. Тяжело ранен был командир самоходки, легкими ранениями и контузией отделались остальные.

Однако все это выяснилось позже. А сейчас, лежа за живой, из зеленых кустов изгородью, близ взорванной машины, самоходчики пытались перебежать к ней, чтобы вынести командира и раненых товарищей.

Первым пополз по-пластунски паренек из взвода управления. Пулеметной очередью с чердака он был сражен насмерть. Никто не запомнил его фамилии. Ну что ж, в памяти однополчан он живет как Неизвестный солдат — с самой большой буквы.

Вторым был Чудаков — тоже воин из взвода управления.

— Вынесу командира, — сказал он. — Без него не вернусь.

Он тоже погиб.

Вынести Иремашвили и других самоходчиков удалось позже, когда оттеснили противника.

Бой разгорался, принимая все более ожесточенный характер. К самоходчикам подошла цепь стрелков 21-го полка. Совместно они отбили несколько сильных контратак.

Экипажи самоходок, используя малые габариты своих машин, умело маневрируя в садах и переулках окраины, открыли настоящую охоту за «тиграми». Командиры батарей спешивались и выдвигались вперед, высматривали наиболее безопасные подступы к вражеским танковым засадам. Затем разведанным путем скрытно приближалась к очередному «тигру» самоходка. Рывок из-за укрытия, три-четыре выстрела по тяжелому танку и снова — в укрытие. Так были подбиты два «тигра».

Вслед за 21-м полком в Секешфехервар вступили другие стрелковые части дивизии полковника Дрычкина. На восточной окраине успешно продвигалась дивизия полковника Чижова. Штурмовая группа второго батальона 232-го полка проникла в глубь города, в тыл противника, атаковала огневую позицию артиллерийской батареи и захватила ее.

Над Секешфехерваром весь день шел ожесточенный воздушный бой. До наступления темноты вражеская авиация, волна за волной, обрушивала бомбовый груз на боевые порядки корпуса.

Как только стемнело, темпы нашего продвижения резко возросли на всех направлениях. Части 7-й дивизии, поддержанные самоходчиками, сделали рывок и ночью прошли через центр города.

23 декабря, уже за полдень, Секешфехервар был очищен от врага. Вернувшись на командный пункт, который переместился в город, я сразу же зашел к начальнику штаба.

Забелин поделился новостями, полученными из штаба армии. Наступление развивается успешно. На всем межозерном участке, от Веленце до Балатона, линия «Маргарита» взломана на глубину до двадцати пяти километров. Сейчас к нам едет генерал Деревянко, везет новую боевую задачу. Переносить командный пункт дальше пока не разрешил.

Поскольку я уже проверил на местах, что Секешфехервар полностью наш, теперь можно было доложить командующему армией. Связался с ним по телефону, однако он меня упредил:

— Знаю, — говорит, — все знаю и поздравляю с успехом. Передай гвардейцам благодарность Федора Ивановича (Толбухина) и Военного совета армии. А пока принимай обязанности начальника гарнизона. Завтра в девять буду у тебя, тогда и решим все вопросы. Что делают войска сейчас?

— Продолжают продвигаться в сторону Дьюла и Густуш. Скоро выйдут на этот рубеж. В городе занимаемся тушением пожаров, тех, что оставили гитлеровцы при отходе. Горожане вышли из убежищ сразу же, как только прекратилась стрельба. Помогают нам приводить город в порядок. Кто-то из них вызвался показать, где проложен бензопровод. Полковник Грибов направил туда своих людей.

Генерал Захаров приказал оставить в городе минимальное количество войск и повторил, что Деревянко передаст новую задачу.

Вскоре начальник штаба армии был уже у нас.

— Активность в учебе — активность в бою? Так, что ли, Николай Иванович? — громко сказал он с порога.

— Не забыл наш разговор в Киверцах, Кузьма Николаевич?

— Как видишь, не забыл.

— Что-то новенькое привез нам?

— Новую задачу. Есть сведения, — продолжал он, — что крупные силы танков, мотопехоты и артиллерия гитлеровцы сосредоточивают в своем оперативном тылу, в районе Комарно, Комаром. Командующий фронтом приказал прорвать оборонительный рубеж до того, как закончится это сосредоточение, разгромить противостоящие части и соединиться в Эстергоме с войсками 2-го Украинского фронта. Тем самым внешнее кольцо окружения будапештской группировки будет замкнуто.