Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев

— Не знаю, похудел ли наш добрый Тирд за эти два дня… Но в ночи все голуби похожи друг на друга. Верно?

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — грустно ответил Тирд.

Зато корвус отлично понял свою Госпожу. Он сверкнул черным глазом и решительно сказал, на этот раз — без всяких придворных церемоний:

— Это невозможно, моя Госпожа. Никак невозможно.

— Почему? — улыбнулась голубка.

— Слишком опасно, — последовал ответ.

Тут только Тирд сообразил, что задумала голубка. Он задрожал всем телом от страха и гордости за них обоих одновременно. А потом, чуть заикаясь, пролепетал:

— Я не позволю тебе это сделать.

Голубка иронически глянула на Тирда и усмехнулась:

— Вот тебе раз! Это что же, выходит, я уже не хозяйка в собственном лесу?

Ворон почтительно склонил голову. А Тирд напротив — вскинул, гордо и независимо.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, храбрый Тирд, — остановила его сизая голубка. — Но вспомни: не ты ли мне совсем недавно говорил о долге и о службе? И о том, что это — сильнее тебя?

Тирд опять хотел что-то сказать, но разом осекся.

— Я уважаю твои чувства и понимаю тебя, — тихо сказала она. — И мне не грозит никакая опасность. Ведь со мною рядом — мои верные слуги и друзья.

И с благодарностью взглянула на ворона. Тот в ответ лишь молча поклонился.

— На самом деле это будет лишь слабая попытка помочь тебе, — заметила она. — Остальное — в твоих крыльях. Да будут они сильны и верны тебе, как и прежде. И я верю, — слышишь, Тирд — верю, что они не подведут тебя и на этот раз. Как выручали и в прошлом. Исполнись веры, силы и надежды — и ты полетишь.

Она обернулась к ворону и сказала уже иным тоном — царственным, не терпящим возражений:

— Это мое решение. Иди к Затейнику, и будьте готовы. Я подам знак.

Когда ворон взлетел, голубка долго молчала. А потом сказала:

— Когда ты полетишь — а иначе и быть не должно, я в это верю! — помни, что мы постараемся увести ястреба как можно дальше. И сдерживать его будем все вместе, сколько хватит наших сил. Поэтому — лети и торопись! Но сказать я сейчас хочу не об этом.

Тирд поднял голову и встретился со светлым и лучистым взглядом, в котором сквозила нежность и добрая забота о нем, злополучном неумехе и пентюхе, умудрившемся угодить, кажется, в самую неприятную из всех историй, которая только может случиться с почтовым голубем.

— Я верю, что однажды ты, Тирд, вернешься в наш лес. Ты пока еще не знаешь себя, но помни: разлука укрепляет только добрые чувства. Память стирает все плохое и будит радостные надежды. Я буду ждать, что ты вернешься ко мне в самые скорые сроки. Прислушайся к себе, и ты тоже уверуешь в это.

Но времени подумать для единственно правильного ответа у Тирда уже не было. Голубка призывно глянула на него. Тирд собрался с духом и кивнул. И тогда голубка громко заворковала.

В тот же миг два ворона сорвались с дерева и стремительно понеслись на ястреба, закрывая своими широкими черными крыльями врагу полнеба. А сизая голубка пулей вылетела из соснового убежища и стремглав понеслась в лес, в противоположную сторону от той, куда должен был держать путь королевский почтовый голубь.

Однако хабифальк только притворялся невозмутимым и безразличным к вороновым фокусам. Он догадывался, что корвус неспроста устроил перед ним беззаботную свистопляску. И когда вороны понеслись прямо к нему над головою удивленного охотника, его пернатый слуга был начеку. Увернувшись от хлопающих крыл и разинутых клювов, хабифальк в ту же минуту увидел вылетевшего из дупла голубя. Он сразу разгадал хитрость корвусов, мгновенно спланировал вниз, почти к самому снегу у подножий деревьев. А потом стрелою взмыл вверх и стремительно помчался вслед за удиравшим голубем. Мгновение-другое — и голубь вместе с наседавшим на него хабифальком исчезли в лесной чаще.

С отчаянным карканьем вороны повернули и полетели вслед. Но разве им было сравниться в полете с такой птицей?! Ведь хабифальк унаследовал лучшие скоростные стати сокола и умение по-ястребиному ориентироваться меж деревьев и находить кратчайший путь, срезая углы и распутывая голубиные петли! Вороны тут же безнадежно отстали и теперь летели вдогонку тяжело, тревожно перекаркиваясь друг с другом и ища двумя парами суровых встревоженных глаз маленький силуэт меж темных деревьев, нависавших отовсюду как грозные стражи ночного леса.

Теперь настала очередь Тирда. Он прикрыл глаза, горячо вознося молитву всем известным ему птичьим богам и покровителям пернатых, которых немало в любом пантеоне. Затем выбрался из дупла и бесстрашно подпрыгнул вверх.

Человек, который искал почтового голубя, конечно же, не был простым охотником. Умный и опытный разведчик, он умел выжидать, наблюдать и делать выводы. Он сразу смекнул, что между лесным вороном и пропавшим голубем существует какая-то связь. И если собака или ястреб не могут ему внятно этого объяснить, то человек должен догадываться сам.

Поэтому неожиданное нападение двух корвусов на его ястреба человека озадачило, но и только. Он видел, как из дупла стрелою вылетел голубь и за ним помчалась его ловчая птица. Но что-то подсказывало охотнику, что возможно продолжение и еще не все герои рождавшейся на его глазах головокружительной драмы явили себя на сцене. И не ошибся.

Тирд взмахнул крыльями и, по своему обыкновению, дабы обрести лишнюю каплю уверенности в своих силах и крыльях, решительно кувыркнулся в воздухе. И в тот же миг правое крыло предательски изменило ему, неловко подогнувшись, точно Тирд задел на лету торчащую ветку. Голубь закричал от страха, чувствуя, как он стремительно заваливается набок и летит к земле.

Как знать, быть может, именно это несчастливое обстоятельство и спасло нашего доброго Тирда. Рядом с его крылом просвистела короткая оперенная стрела. Человек внизу вновь вскинул маленький лук. И следующая тонкая стрелка взмыла в воздух. Но на сей раз она прошла далеко от птицы, потому что Тирд падал.

Темнота ночного снега стремительно неслась ему навстречу. В этот миг голубь забыл обо всем на свете. Но внезапно перед его гаснущим взором предстал давешний ворон, Искусник, который кричал ему что-то прямо в глаза, беззвучно разевая длинный острый клюв. И голубь вспомнил.

Он раскинул крылья, планируя и стремясь замедлить скорость падения. И когда это ему удалось, Тирд собрал остаток сил и вновь кувыркнулся в воздухе, точно прыгнул в пустоту. Но теперь уже это был кувырок назад!

Еще одна стрела с тонким зуденьем пронеслась мимо. Охотник с разинутым в изумлении ртом смотрел, что выделывала в воздухе эта безумная птица! А Тирд вновь взмахнул крыльями, и на этот раз они вняли, послушались его горячей мольбы, перевитой холодными волнами страха и отчаяния. Крылья некоторое время несли Тирда над снегом, совсем низко. И при этом отчаянно свистели! Как у какого-нибудь штатского городского сизаря, надутого от глупости и жирного от объедков, завсегдатая городских помоек и восседателя на каменных изображениях суровых людей и их грустных лошадей!