Первомай (СИ) - Ромов Дмитрий

В молочном отделе была очередь. Брали свежую развесную сметану, сливки в бутылках и глазированные творожные сырки. А в мясном бойко расхватывали молочные сосиски. Гастроном был огромным и еды в нём хватало. По крайней мере, пустых полок точно не было. Колбаса варёная была, консервы разные, тушёнка, крупы, макароны, сыр. Да много чего.

— Куда⁈ — нахмурилась та же продавщица, что не хотела меня пускать в прошлый раз.

— К Кофману. У себя?

— Занят. Не велено пускать.

— Скажите ему, Жаров пришёл.

Она прищурилась, смерила меня с ног до головы.

— Проходи, — добавила она неприветливо.

Я прошёл по коридору, толкнул дверь и оказался в кабинет завмага.

— Жаров!

— Да, — я улыбнулся. — Есть такое дело, Яков Михайлович. Утро доброе.

— Доброе, — с усмешкой кивнул он. — Проходи, присаживайся, располагайся. Ты завтракал сегодня?

Он встал и протянул мне руку. Я подошёл, и мы обменялись крепким рукопожатием.

— Завтракал, да. Бабушка накормила.

— Ну кофе такого не пил, это уж точно. Садись на стул.

— От кофе не откажусь, — улыбнулся я. — Спасибо.

Кофеман Кофман набрал короткий номер на служебном. Игорь, попроси Наталью два кофе сделать. Да, молодец, правильно.

В прошлый раз я осмотреться не успел, поэтому сейчас покрутил головой, разглядывая кабинет. Походил он на склад с письменным столом, а не на чертоги могучего повелителя продовольствия. Сейф, стеллажи, письменный стол. Стол хороший, богатый, но больше ничего и нет.

— Как там обстановка? Вадим мне рассказал кое-что, разузнал некоторые детали.

— Ну, собственно дело такое было. Зубатый, я говорил, мент, приехал в Верхотомск. Он знал, где я работаю, вот и разыскал. Подтянул местных блатных, наплёл им с три короба, что я типа лям у Толоконникова увёл.

Глаза Кофмана сузились.

— Миллион то есть, — пояснил я, но он продолжал смотреть с подозрением.

— А откуда ты фамилию Толоконникова знаешь?

Ну, в моё время это было историческим фактом.

— Зубатый фамилию называл. Говорил, что я деньги у Толоконникова увёл. Тела ведь нашли, идентифицировали. Он считает, что я их подставил, а деньги прикарманил.

— Ну, допустим… Надеюсь, ты понимаешь, что я к их кончине не имею отношения.

— Разумеется. Впрочем, тот кто это организовал большую услугу миру оказал.

— Хорошо. А ты как там всё закруглил?

Я рассказал подробности операции, и он покачал головой.

— Неплохо, Александр, очень неплохо, но и очень рискованно. Я бы подобный план никогда не одобрил. Нужно быть более осторожным, понимаешь? Таких Зубатых ещё много будет на пути, а жизнь одна. И прожить её надо, сам знаешь, чтобы не было мучительно больно.

Я улыбнулся, знаю, мол.

— В этой истории есть интересный момент. Зубатый во время захвата ушёл. Как, не знаю. Будто сквозь землю провалился.

— Знал кого-то из ментов, — нахмурился Кофман. — Или заранее предусмотрел, как отходить будет, в случае чего. Кручёный…

— А тут пару дней назад, майорша эта сообщила мне, что Зубатый был в момент операции в Москве и исполнял служебные обязанности. Она запрос делала.

— С одной стороны, хорошо, что его не взяли. Он не урка, в отказ бы не пошёл и подчистую слил бы всё и тогда к тебе бы менты пошли про денежки узнавать. А вообще, скажу тебе так. Получил деньги, не сори, сиди тихо, внимание не привлекай. Ну, это ты, надеюсь, и сам усвоил. Парень неглупый, вроде.

— Усвоил, — кивнул я.

— Ну и молодец. Кто к деньгам неуважительно относится, к тем они и не приходят больше.

— Ещё момент. Утром я встретил напарника Зубатого, сержанта, с которым он тут патрулирование вёл. Так вот, тот сказал, что старлей перешёл в уголовный розыск.

— Надеюсь, тебе с ним больше встречаться не придётся.

Открылась дверь, и неулыбчивая продавщица в чепце внесла поднос с двумя чашками кофе и хрустальной вазочкой с шоколадными конфетами.

— Угощайся, — кивнул Кофман.

Мы принялись за кофе.

— Ну, и какое у тебя дело?

— В Москве я в командировке, — ответил я, разворачивая «Белочку».

— Ну, да, в снабжении одни поездки, — с пониманием кивнул он.

— А к вам меня привели, не поверите, производственные проблемы. Я понимаю, что не вполне по адресу обращаюсь, но, может быть, вы мне подскажете, кто мог бы помочь.

— Подскажу, возможно…

Я покрутил головой.

— У вас тут чисто, кстати? Жучков нет?

— Ты с ума сошёл? — выкатил глаза завмаг. — Какие жучки⁈

— Надо проверить. Это всегда проверять надо. Дело ведь нехитрое.

— Ты знаешь что-то? — с подозрением спросил он.

— Нет, но осторожность никогда не бывает лишней.

Кофман смотрел на меня в упор.

— Мне нужно поставить на комбинат в Иваново продуктов дефицитных. Для работников. Просто еду для дома быта. Масло, сыр, майонез, колбасные изделия, мясные и качественные рыбные консервы, горошек, лечо. Можно чехословацкое пиво. Грузовичок-другой. Как думаете, можно такую штуку провернуть?

Кофман смотрел оценивающе, будто решал, стоит ли продолжать со мной разговор.

— А тебе зачем? — наконец, спросил он.

Я пояснил.

— В принципе, такое возможно, — помолчав, сказал он. — Но есть нюансы.

Теперь молчал я, ожидая, что именно он скажет.

— Знаешь, а ты ведь прав, насчёт проверки помещения. Пойдём-ка, выйдем в торговый зал. Там шум, никто наш разговор не подслушает.

Он встал из-за стола и в этот момент из коридора послышался гомон и дверь резко распахнулась.

— Мужчина, я вам русским языком говорю! Вова! Иди сюда, Вова!

В кабинет вошёл джентльмен лет сорока, скромно, даже невзрачно одетый, с незапоминающейся внешностью, с жидкими волосами.

— Всё в порядке, — с раздражением кивнул Кофман. — Пусть останется.

Посетитель скромно улыбнулся и развёл руками:

— Я же говорил, Яков Михайлович не пропустит возможности со мной поболтать.

— Иди, Нина, — снова кивнул хозяин кабинета. — Саша, ты тоже подожди пока. Побудь снаружи.

— А что это у нас за Саша? — поднял брови вновь прибывший товарищ.

Брови и волосы у него были пшеничными. Близко посаженные водянистые глаза, скошенный подбородок и длинный немного загнутый нос делали его лицо неприятным, похожим на зловредного героя мультфильма.

— Да-да, Яков Михайлович, я подожду, — кивнул я и встал.

— А что это у нас за Саша? — снова повторил неприятный гражданин. — Меня не стоит игнорировать, молодой человек. Я, конечно, не злопамятный, но случай представится — отомщу. А Яков Михайлович кого попало кофеями с конфетами угощать не будет. Это явно какой-то заговор.

Он подмигнул и затрясся мелким смехом.

— Так кто вы такой, Саша, и что здесь делаете? Взятку принесли? Или, наоборот, сбываете что-то? Неучтённые колбасные изделия, например? Вы не на подпольном производстве работаете?

— Это… — раздосадовано и резко воскликнул Кофман, — жених моей дочери.

— Серьёзно? — расплылся в умильной улыбке незнакомец и уставился на меня.

Взгляд его стал пытливым и мне стоило довольно больших усилий сохранить лицо и не проявить удивления.

В этот момент дверь снова распахнулась.

— Папа! Ну, ты же обещал…

В кабинет влетела Элла, тоже раздосадованная и возбуждённая. Но увидев всю мизансцену, оборвала фразу на полуслове и замерла.

— А вот и невеста, — расцвёл бесцеремонный посетитель.

— Что⁈ — изумлённо, но одновременно и высокомерно произнесла моя невеста и подняла одну бровь.

— Твой папа согласился, — улыбнулся я. — Всё хорошо. Пойдём, подождём снаружи, у него важный посетитель.

— Согласился⁈ — вытаращила она глаза. — А меня спросить вы не забыли⁈

— Элла, пожалуйста, мы же обо всём договорились, пойдём. Здесь посторонние.

— Я не… — начала возмущённо она, но я схватил её под локоть и, не дав опомниться, быстро вывел за дверь.

— Да отпусти ты меня! — шипела она, вырываясь. — Это что всё значит⁈