Набирая силу (СИ) - Каменистый Артем

Победа над крысоволком

Малый символ ци – 37 штук

Получено личное воплощение атрибута «ловкость» – 13 штук

Получено личное воплощение атрибута «сила» – 4 штуки

Получен малый общий знак атрибута – 2 штуки

Получена малая мощь атрибутов – 1 штука

Захвачен личный знак навыка – «Изощренный нюх» – 1 штука

Захвачен личный знак навыка – «Игнорирование холода» – 1 штука

Захвачен малый общий знак навыка – 6 штук

Крысоволк – частично хаотическое создание

Получено символов доблести – 1 штука

Несмотря на сложность момента, я, даже не пытаясь читать послание, в долю секунды прикинул порядок цифр и даже подумал о странностях распределения трофеев. Такое вот странное ускорение, или скорее разветвление мышления, иногда случающееся в критических ситуациях.

За гоблинов давали куда больше, чем за крысоволков. И это не спишешь на разницу ступеней, в моём случае она незначительная. Должно быть, на математику влияет степень разумности противников, или иные факторы, из-за которых самым ценным призом является человек.

В высшей степени неуместные мысли для схватки. Складывается впечатление, что сознание почти не принимает участие в происходящем, передав инициативу рефлексам. Вот и лезла в голову всякая ерунда, чтоб хоть чем-нибудь мозг загрузить.

С такими размышлениями я скользнул назад, одновременно замахиваясь вправо и влево. Не пытался никого достать, просто пугал соседних крысоволков, отбивая им охоту кидаться на меня. Выигрывал время, чтобы понять, как себя здесь вести. Вокруг полно прытких тварей, а мне даже прислониться не к чему, чтобы тыл прикрыть.

Прислониться? Тыл?

– Бяка! – прокричал я, не раздумывая. – К спине! К моей спине! Прикрывай!

Упырь всё понял сходу. Взмахом топорика припугнул метнувшегося к нему крысоволка, чуть ли не прижался ко мне, одновременно хватаясь за арбалет. Торопился его перезарядить. А я ведь даже не заметил, когда и куда он выстрелил.

Хищники, сновавшие в нескольких шагах, почему-то не стали нас окружать. Вместо этого с полдесятка бросилось на невольников, проскочив мимо. Я даже подумал было, что они удирают, но проследив за направлением, и увидел троицу, взиравшую на крысоволков с ужасом.

Вонзив ари в землю, я полуобернулся, метнув вслед тварям два ножа. Но они будто не заметили «подарки», лишь один взвизгнул, получив полоску острой стали в основание хвоста.

Ничем другим я помочь не успел. В схватку вступил участник в самой серьёзной весовой категории – секач. Зверюга, обезумевший от боли и непонимания ситуации, вместо того, чтобы помчаться прочь, или обрушиться на обидчиков, решил атаковать тех, кто его не трогали.

То есть – нас.

И первой целью секач избрал Мелконога. Возможно, потому что вокруг лесовика лилось больше всего крови и громче визжали искалеченные крысоволки. Гурро махал топором так, что тот в воздухе размазывался, отсекая на своём пути конечности и головы, жестоко вскрывая туши или даже разрубая их на части. Последнее казалось немыслимым, ведь лезвие не настолько широкое, однако именно так и было.

Не иначе, как у лесовика развито какое-то серьёзное боевое умение.

Прыжок Гурро на его коротких конечностях смотрелся комедийно, но это не отражалось на его эффективности. Он убрался с траектории атакующего монстра в последний миг, буквально на миллиметры разминувшись с кривыми клыками. А секач, взревев по-бычьи, даже не подумал разворачиваться в его сторону. Зверь так и продолжил мчаться по прямой.

И в конце этой прямой стояли мы: я и Бяка.

– Беги! – крикнул я, но сам при этом остался на месте.

Если отскочить, секач потеряет цель и может непредсказуемо изменить курс. И если я почти на все сто уверен, что сумею увернуться, не позволив себя вспороть, или втоптать в землю, то насчёт Бяки такой уверенности нет.

А уж о невольниках, которые сейчас на этой же прямой отбивались неказистыми дубинами от пятёрки крысоволков, и говорить нечего.

Они трупы.

Если не все, то некоторые.

Спасибо Бяке, не подвёл. Не затормозил, не стал переспрашивать, просто рванул к лесу, на бегу торопливо вертя головой. А я, обернувшись к секачу, отвёл за спину правую руку, сжимая в ней перехваченное за середину копьё, а левую поджал, изготавливая даже не для удара, а для шлепка.

Интуиция:

Вы полностью сосредоточены. У вас это может получиться.

Надо же, ПОРЯДОК понял, что именно я замыслил.

Повторять манёвр, который перед этим проделал Мелконог, я не стал. Да, у меня меньше габариты тела, но этот лесовик похож на громадную каплю ртути, катящуюся с ледяной горки. Скорость и манёвренность зашкаливают, реакция такая, что завидки берут.

Мне пришлось отпрыгивать раньше, чем хотелось бы. И секач успел на это среагировать, повёл голову в сторону, пытаясь достать меня левым клыком. Я сейчас видел каждую мелочь, каждую подробность на его уродливой роже. Даже время замедлилось, сорвавшаяся капелька кровавой слюны будто в воздухе застыла.

А я, продолжая уходить назад, врезал левой рукой. Рукой, в которой ничего не было. Отвесил пощёчину. Да-да, будто обиженная девочка поступил.

Ну а что делать? Разбивать кулак о роговые выросты, которые покрывали незащищённую пластинами голову?

Да и какой смысл бить кулаком? Секач вряд ли этот удар заметит. Ему это даже меньше, чем слону дробина.

Мне неважна сила удара, мне важно лишь то, что вместе с ним я активировал навык, полученный после победы над первым тсурром. Тогда, пытаясь стряхнуть нас с сосны, чудовище то и дело применяло его к дереву, заставляя его мгновенно перестать трястись. Это нас с Бякой неприятно удивляло, мы подозревали опасный подвох.

Навык у меня приподнят слабо. Бестолковым выглядит. Мало того, что работает на смехотворной дистанции и только без оружия, так еще и шанс всего-навсего двадцать шесть процентов. То есть можно рассчитывать, что из четырёх попыток лишь одна увенчается успехом. А если учесть, что применение пожирает весь запас энергии бойца, реализовать такое количество попыток в одном бою не получится.

Значит, у меня всего лишь один шанс.

Пощёчина – приём не сказать, что молниеносный. К тому же я всеми силами старался продлить момент. И каким-то непонятным образом ощутил, что да, что всё вышло, как надо. У меня получилось, я выиграл в лотерею.

Один к четырём – приличный шанс.

И он сработал.

Ну и, как последний штрих – пощёчину я отвешивал вовсе не секачу. Моя цель – копьё, которое так и сжимаю в правой руке.

Туша весом в несколько центнеров разогналась до скорости, которую не всякий велосипедист развить сможет. При таких габаритах быстрота зверя поражала.

А вот маневрировать на высокой скорости ему сложно. Инерция массивного тела – это то, с чем приходится считаться.

Я не просто увернулся, уходя с линии атаки, я кое-что оставил.

Копьё, направленное остриём в слюнявую пасть. И копьё это намертво застряло в воздухе, скованное навыком, не позволяющим ему двигаться, пока пощёчина не достигнет цели.

А пощёчину я отвешивал неторопливо.

Секач нанизал себя на ари, будто пытаясь заживо устроиться на вертеле. С хрустом выбиваемых зубов лезвие копья целиком ушло в пасть, а следом, не снижая скорости, туда же последовало и древко. Пощёчину пришлось остановить, чтобы не врезать по костяным бляшкам, ведь по оружию мне уже никак не попасть, добрая половина скрылась внутри зверя.

Да, копьё не сказать, чтобы длинное, но и не маленькое. Около метра древесины с металлическим остриём ушло в пасть. Страшно подумать, что оно сотворило с внутренностями секача. Нет ничего удивительного в том, что конечности зверя безвольно подогнулись, он шумно зарылся в землю и перекатился через голову, разбрасывая в стороны пласты содранного мха и издавая невнятные хрипы.