Сомали: Черный пират (СИ) - Птица Алексей

Тупо стоя возле машины, все чего-то ждали, не зная, как поступить дальше. Но тут к грузовику подбежал молодой вояка, назначенный главным над всем отрядом. Видели его мы редко, хотя в лагере он был давно. Просто он почти не появлялся в нашей сотне, тусуясь в основном во второй, где стояла его палатка.

Всего в нашем отряде было три сотника, один полусотник и этот, поставленный над всеми нами товарищ, то есть командир.

— Чего столпились? Перегружайтесь на другие грузовики и поехали! — с ходу заорал он.

— А боеприпасы?

— Возьмите, сколько сможете унести, остальное бросайте здесь. На обратном пути заберём.

Я пожал плечами и пошёл за гранатомётом. Ну, нравится мне эта штука. Через полчаса заминки мы, утрамбованные в кузове как сельди в бочке, продолжили свой путь. Все стояли голова к голове, упираясь друг в друга оружием, потому что распиханные по машинам ящики с цинками заняли почти всё свободное место.

Наставив друг другу синяков до начала операции, мы ещё долго тряслись по гористой местности. А потом повторилась та же история, что и в прошлый раз: за несколько километров до места нас выгрузили. Пришлось брать всё с собой и идти пешком. Ни о каких боевых пикапах, разумеется, и речи не шло: советских просто в помине не было, а японскими (по понятным причинам) с нами не поделились. Ещё лет десять, и всё будет, а сейчас в нашем распоряжении лишь допотопные грузовики да верблюды. А там, где они не пройдут, негр — чем вам не верблюд?

Гранатомёт и сумка с тремя гранатами висели у меня за спиной, а в руках плотно лежал автомат. Все разделились и, подойдя к городу, спрятались в густой траве. Нас, кажется, всё равно заметили… Но пока суд да дело, мы уже нападём.

— Иди к командиру, — велел я своему сотнику, — скажи, что нужно оставить хорошо вооружённый резерв, и посоветуй меня. Я прикрою если что. Верно говорю: мы нападём, противник даст отпор, и все побегут. Придётся прикрывать и отсекать солдат огнём нашего резерва.

— Почему ты так думаешь, Бинго?

— Видишь, — тыкая пальцем в сторону военной части, сказал я. — Вон виднеются боксы, а вон там крытая площадка. Значит, тут много техники! А где техника, там и солдаты обученные! А обученным солдатам и вооружение получше дают. Да ты сам глянь: вышек сколько понатыкано! Как дадут из пулемётов по нам, так все и побегут. А если из пушек начнут стрелять, то вообще конец.

— Нет, не побегут, у нас сильные и смелые воины.

— Да, воины у нас сильные и смелые, — согласился я. — Но резерв всё же нужен. Это НЕОБХОДИМО, ты меня понял?

— Ага, я понял, — послушно кивнул мой сотник и ушёл, не став больше со мной спорить.

Вернулся он минут через пять и сказал, что командир отряда согласился. Но готов оставить в резерве только тридцать человек. Я пожал плечами, тридцать, так тридцать. Говно вопрос! И свистнул самых лучших ребят из сотни. Пока все готовились к наступлению, я расставил на путях нашего возможного отхода своих людей с пулемётами и двумя гранатомётами, придержав у себя третий. Встретим всех достойно, песья кровь!

Глава 23 Плата за вызов (в СССР)

Штурм начался после обеда. Все три сотни атакующих бросились на часть со всех сторон. Противник заметил нас раньше. Хлестнули автоматные очереди с вышек. В ответ повстанцы открыли огонь из пулемётов, и через несколько минут орудия на вышках замолкли.

Невысокий, всего метра полтора забор, окружающий воинскую часть противника, преодолели без труда. Старая кирпичная стена уже почти вросла в землю, укоротившись как минимум на полметра, поэтому препятствием не стала. А проволочные ворота, сквозь которые отлично просматривался двор с носившимися по нему военными, просто снесли.

По части ударили залповым огнём, и толпа штурмовиков помчалась вперёд, беспорядочно стреляя на ходу из автоматического оружия. Солдаты неприятеля бросились врассыпную, но стрелки рванули к боевой технике. Часть нападавших уже успела вбежать внутрь, когда оборонявшиеся опомнились и стали отвечать.

Завязалась перестрелка. Неожиданно заговорил крупнокалиберный пулемёт БТРа, сметая всех со своего пути. Защёлкали пули, отрывая руки, ноги, пробивая тела.

В ответ бухнул гранатомёт, и верх БТРа разлетелся исковерканными кусками железа. Раздался ещё более мощный взрыв, и машина превратилась в огромный полыхающий изнутри факел. Обученные советскими военными повстанцы устремились к зданиям, поливая огнём не успевших скрыться солдат.

Однако один из трёх стоявших в открытом боксе танков вдруг завёлся и, пыхнув отработанными газами и подпрыгнув, резко стартанул с места. Вылетев из бокса, Т-34-85 тут же подмял гусеницами пару не успевших отпрыгнуть в сторону негров и помчался дальше, поливая из станкового пулемёта пространство впереди себя.

В рядах штурмовиков тут же возникла паника. Увидев летящий навстречу им танк, повстанцы шарахнулись в разные стороны, спасаясь от смертоносной машины. Ошмётки тел нерасторопных бойцов перемешивались с землёй, крутясь на траках и вызывая ужас в глазах нападавших. Вновь громыхнул гранатометный выстрел, но на этот раз стрелок промахнулся и, бросив к чертям собачьим своё оружие, помчался прочь, сверкая пятками.

Меж тем ожил и второй танк. Лязгая звеньями гусеницы, он вылез из бокса и дал залп в сторону забора. Взрыв снаряда буквально разнёс стену! Куски старого кирпича долетели и до нас, забарабанив по спинам залёгших в траве солдат. Мне тоже не хило прилетело. Тут же почти в упор грохнул второй выстрел, превращая в фарш ещё несколько бойцов.

С наших позиций было отлично видно всё происходящее. Повстанцы вели беспорядочный огонь, кидали гранаты и стреляли из гранатомётов, но сила оказалась не на их стороне. Подорвав БТР гранатометным выстрелом, штурмовики так и не справились с танками. И те пошли в контратаку, погнав перед собой толпу, что буквально за несколько секунд превратилась в обыкновенное человеческое стадо.

Со стороны это действительно выглядело так, словно две огромные пастушьи собаки загоняют в овчарню непослушных овец.

В нескольких местах забор был уже разрушен. И теперь толпа, абсолютно позабыв о своей цели и поставленных задачах, дружно ломанулась прочь. Кто-то нырял в дыру, часть штурмовиков устремилась к воротам, но большинство просто перелезало через невысокую стену. Нашлись даже «спортсмены», что преодолевали препятствие одним огромным прыжком. Я, конечно, многое видел, однако такого точно не припомню.

Треск автоматных очередей сменился эхом орудийных выстрелов. Всё смешалось в доме негров. Танкам больше особо стрелять было некуда, а по пехоте, как по воробьям, бессмысленно. Пехоту надо давить. Вот они и утюжили двор части, взрывая траками землю и раскатывая попавшихся под гусеницы раненых бойцов. Следом, прикрываясь корпусом бронированных машин, бежали солдаты, ведя прицельный огонь по убегавшим штурмовикам.

Напавшие на воинскую часть повстанцы стали отступать, спасаясь от неминуемой гибели. Правда, ни о каком организованном отступлении речь даже не шла, управляемым оставался только резерв под моим командованием.

Вслед за драпающими повстанцами устремились и оба танка (третий, видимо, так и не завёлся), а через некоторое время из ангара выкатились два БТР-40, увешанные солдатами как безвкусно оформленная гирляндами новогодняя ёлка.

Ощутив на себе всю мощь огня крупнокалиберных пулемётов и неся невообразимые потери, повстанцы без оглядки бросились прочь.

Грохоча гусеницами и пыхая огнём из всех имевшихся стволов, танки начали преследование. Некоторые штурмовики ещё отстреливались, хотя всем было уже ясно, что исход боя предрешён. Настало моё время. Привстав, я заорал:

— По первому танку всем гранатомётчикам: огонь!

Двое повстанцев встали и, направив свои РПГ-7 на первый танк, выстрелили. Вырвавшиеся из стволов снаряды, обгоняя друг друга, рванули вперёд, оставляя позади себя хвост ракетного пламени. Первая граната попала в пулемёт танка, заставив его заткнуться. Второй же снаряд угодил в башню и прожёг её. Детонировал боекомплект, и раздался ещё один оглушительный взрыв!