Пермский Губернский - Евгений Бергер

Погодка была потрясающей!

Хотелось ещё немного погулять, но дома ждал чрезмерно активный Дед, который всё никак не мог забыть свои героические будни…

Конечно, раньше на Человека-Комету могло свалиться здание, и скорее всего — он бы просто встал и отряхнулся. Но сейчас это — Николай Константинович. Дедок, который должен играть во дворе в домино или копаться в старенькой «Волге» у себя в гараже, изредка выезжая на ней на рыбалку на Чусовую… А не подтягиваться по сто раз на турнике!

Выйдя из маленькой корейской машинки, Галина вдохнула аромат цветов, которые бабули с нижних этажей старательно высадили в клумбы прямо перед подъездом.

Лёгкая тоска напала на сердце… То ли это от двух литров сидра. То ли от того, что жизнь Вики полна приключений.

Она могла вот так запросто пойти в бар, познакомиться с Графом, затащить его в постель, а затем оберегать от собственных коллег. И это… здорово! Это интересная жизнь.

А у Гали всё было до безобразия посредственно и спокойно. Не будь она такой трусихой и обожательницей всего живого, то может быть и попробовала бы свои силы в охоте на «плохих волшебников».

Но, видимо, не судьба…

— Вуф! — раздалось некое подобие лая совсем неподалёку.

Обернувшись, Галя с удивлением обнаружила огромного сенбернара, который размахивая пушистым хвостом, семенил в сторону девушки.

— Какая прелесть! — обрадовалась Галина и тут же присела на одно колено.

Собакен не заставил себя долго ждать, и подойдя к девушке, всю её обнюхал, а затем начал ластиться.

— Ты, откуда такой взялся? А? Красивый… Большой! О… — Галя заметила в непроглядной шерсти линию ошейника: — Так ты хозяйский? Ну, давай посмотрим, чей ты? А-то вдруг потерялся…

«Ирис фон Бетховен» — гласила надпись на золотой медальке.

— О! Так ты девочка? Ну, ладно… Сейчас подумаем, что с тобой делать.

Глава 14

Люди обожают уют, комфорт и эстетику.

Даже совсем безвкусный человек имеет тягу к творческому обустройству своего жилья. Например, у девочек это стильный дизайн, уникальные элементы декора и мебели. А у мальчиков — приставка, матрас, огромный телевизор и столик под закуски.

По крайней мере, так сказал кот.

Друзья Вики сообщили, что ремонт, с учётом установки шумоизоляции, продлится около трёх недель. А пока нам с Семёном пришлось переехать в очередной отель «Новая Звезда», что находился рядом с парком Горького.

Сняли «императорский» люкс на пять дней. Потом подумаю, куда переезжать дальше. Вика посоветовала посмотреть все отели в этом городе. Сомнительно, но может пригодиться для изучения местного культурного кода.

В общем, с жильём пока разобрались, самокаты запустили в разработку, и начали размеренную заводскую жизнь.

Ну, по крайней мере, я очень на это надеялся.

Сейчас мы с Семёном сидели в моём кабинете. Кот разгребал огромное количество коммерческой почты, пытаясь вникнуть в подробности всего, что здесь происходило за последние пять с половиной лет. А я внимательно изучал оставшихся руководителей.

И, вроде все они были очень даже ничего… Кроме начальника отдела снабжения.

Этот товарищ постоянно выпендривался, орал на своих подчинённых, которые, на секундочку — выполняли 90% его работы, а потом ещё и жаловался, что старое руководство наняло дегенератов. Однако делал он это настолько аккуратно, что не прицепишься.

А увольнять сотрудников «за просто так», как выяснилось — нельзя! Могли пожаловаться в определённые инстанции, за что с меня потом спустят три шкуры.

В общем, вопросики…

— Это нереально! — выдохнул кот, отбрасывая в угол очередной никчёмный проспект с рекламой «бесплатного» и «профессионального» менеджмента по оптимизации труда: — Ощущение, будто большая часть людей в этом мире только и делает, что пытается, кого-то обмануть. И, вообще, это Филиппович должен был разгребать всё это дерьмо… Но нет! Зачем заниматься почтой, когда и так можно доить несуществующую фирму?

— Да, ладно? У тебя простой мусор. А вот я размышляю над тем, как «сократить» Пришлёпина. — задумчиво ответил я. — Не нравится он мне.

— А, тот мерзкий тип? Да… Мне тоже не нравится. — согласился меховой сгусток тьмы: — Но он вёрткий гад. Знает, как не подставиться… Надо бы за ним проследить! Вот попадётся, на чём-нибудь среднем… И мы ему не штраф, а увольнение по статье.

— Ещё бы он попался…

— Кстати, по поводу несуществующих фирм. — кошак вытащил из-под завала журнал «За Рулём» за сентябрь 2014 года: — Видишь?

На обложке красовалось наше спортивное купе «Искра GT» третьего поколения, только с кучей переделок и на раллийных колёсах.

— Ну, наша машина. И, что с того?

— Вся обклеенная спонсорами. Заряженная! Летит по песку на Чемпионате мира по ралли. Занимает первое место. Все ликуют и… Продажи ползут вверх!

— Дай сюда… — я схватил журнал и пролистал до момента с нашим купе: — Пилот Александр Ежевика взял золото. Десятки тысяч болельщиков ликуют. Хм-м… Интересно.

— Гоночные тачки всегда использовались, как подогрев интереса к бренду. — объяснил кот.

В том-то и дело, что к бренду, а не человеку. Вернее, были такие деятели, как Феррари, Ламборджини, Мерседес, Макларен, Порше, Форд и ещё приличное количество знаменитостей, чьи фамилии украшали гоночные автомобили. Но «Осокин»… Вообще не звучит. Чтобы предпочёл покупатель? Новую «Ламбу», или, какой-нибудь там «Осокин GT2000»?

Думаю, ответ очевиден.

Однако, зачем переименовывать автомобиль, если можно просто стать пилотом?

— Слушай! — я посмотрел на Семёна: — А, во сколько лет можно стать гонщиком?

— В Империи — с шестнадцати. Главное, чтобы опекуны внимательно следили за процессом. А, что?

— Представь себе — учредитель и пилот. А? Звучит же?

— О… Притормози-ка, друг! — кот тут же запрыгнул на стол и подошёл ко мне: — Пилоты — постоянно рискуют жизнью. Там средняя скорость под двести километров в час! Одно неверное движение руля и всё. Больше никаких тебе риелторов в постель.

— Ты драматизируешь.

Конечно, в словах Семёна был смысл. Но не для того, кто на протяжении двух тысяч лет пилотировал космический истребитель Пантеона.

Двести километров в час? Хрень полная! Я маневрировал в поясе астероидов на скорости в двадцать шесть тысяч километров в час! Вот там да, определённый риск имеется.

— Не драматизирую! — распушился кот: — Федь, уж прости меня, но ты — последний Осокин. Прям совсем последний, понимаешь? Никаких родственников по шестой, десятой и