Бруталити-шоу 2 - Александр Майерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодец. Мало того, что показал блестящий бой, так еще и сыграл на эмоциях. Сильный боец с уродливым лицом и добрым сердцем — такого точно запомнят.
Оставшееся до моего боя время я посвятил бесконечной разминке. Не упахивался, просто поддерживал себя в разогретом состоянии, раз за разом отрабатывая комбинации ударов. Бойцов в раздевалке становилось все меньше, пока не осталось только трое, включая меня.
И вот, настал торжественный момент. Завершился очередной поединок, и перед глазами высветилась надпись: Выйти в октагон!
Как и в прошлый раз, я не стал заходить через калитку, а забрался на стенку и спрыгнул внутрь, сделав сальто. Пусть это будет моя фишка, что ли.
— Брут здесь! — прокричал я, широко расставив руки. — Где этот мудак?! Выходи!
Мой противник по имени Грайм появился в октагоне не менее эффектно. Ворвался через калитку, громко топая, и с рыком ринулся ко мне. Мы столкнулись в центре, уперевшись лбами, как быки, и пронзая друг друга взглядом.
Применения насилия запрещено! Ждите начала боя! — загорелась перед глазами красная надпись. Впрочем, мы оба это понимали, руки раньше времени никто не распускал.
— Восьмерка моя, — прорычал Грайм.
Я хищно оскалился и ответил:
— Значит, бьемся за участие в восьмерке?
— И ты проиграешь!
— Победит сильнейший… И это буду я.
Вокруг октагона прошла Файри — я заметил ее боковым зрением, но не стал поворачиваться. Она тоже не обратила на меня внимания, честно исполняя свои обязанности по возбуждению мужской аудитории.
— Вот это накал перед боем! — разнесся голос комментатора. — Итак, в красном углу — Грайм, игрок Станции-два, рекорд в Сером октагоне — три победы, ни одного поражения! В синем углу — Брут, игрок Станции-один! Рекорд в сером октагоне — одна победа, ни одного поражения! Бойцы, по углам!
Мы с Граймом разошлись, продолжая таранить друг друга взглядами. Я сунул в рот капу и растянул губы в улыбке, чтобы все оценили подарок Бриты. Грайм пару раз подпрыгнул на месте и ударил кулаком о кулак.
Он выглядит и крепким, и быстрым. Три победы в трех боях тоже о чем-то говорят. Плюс Грайму, как и мне, предложили участие в турнире-восьмерке — надо только победить сегодня.
Значит, боец непростой. Придется постараться, чтобы его уложить. И сделать это надо зрелищно, без вариантов.
Я в любом случае так и собирался.
СТАРТ!
Глава 20
Мы оба ринулись к центру октагона, и остановились на расстоянии удара друг от друга. Игроки вокруг октагона шумели, призывая нас начать зарубу — но я как будто их не слышал. Все мое внимание было обращено на соперника, а остальное будто перестало существовать.
Несколько секунд мы просто пружинили друг напротив друга, никто не решался нанести первый удар. А потом я, дернув рукой для отвлечения, выбросил лоу-кик.
Мимо! Я ударил быстро и неожиданно, но реакция Грайма сработала как надо. В ответ он попытался ткнуть меня джебом, но даже не достал. Еще один лоу-кик от меня — и снова мимо. В ответ полетела стремительная двойка, но я просто разорвал дистанцию, и кулаки противника встретили лишь воздух.
Грайм пошел вперед со сдвоенным джебом. Я отошел, и когда следом за пристрелочными ударами вылетела бомба сбоку, был готов, и нырнул под нее. Моя контратака из трех ударов, завершенная лоу-киком, также прошла впустую.
Разведка закончилась ничем. Мы оба поняли, что способны на быстрые взрывные атаки, и что реакция соперника на высоте. Ни один из ударов пока что не достиг цели.
Чувствую, будет весело.
Снова лоу-кик — и на сей раз я открыл счет! Голень смачно врезалась в бедро противника, но Грайм спокойно принял урон и в ответ запустил прямой дальней рукой. Я успел лишь поставить блок — и ощутил, что сила удара у противника как минимум достойная. Если получу в челюсть, могу и улететь.
Я уклонился от следующей комбинации и впечатал очередной лоу в бедро оппонента, а следом, нырнув под боковой, с размаху врезал кулаком по ребрам Грайма. Хорошо! Но следом в левой ноге вдруг вспыхнула боль, и я едва не потерял равновесие.
Ответный лоу? Неплохо. Я тоже так могу. Держи!
Этот удар пришелся прямо под колено. Грайм чуть не упал, поморщился и взорвался длинной серией ударов. Обороняясь, я был вынужден отступать, пока не уперся спиной в сетку. Выбросил несколько кулаков в ответ, оставив отметину на лице соперника. А потом мне в челюсть прилетела такая плюха, что голова отскочила, и я врезался затылком в клетку. Если бы не капа, я бы точно недосчитался зубов.
Следующий удар заставил искры брызнуть из глаз, и вокруг все покрылось туманом. Я на инстинктах бросился в ноги противника, спасаясь от нокаута. Позор тебе, Брут! Позволил зажать себя и пропустил два таких мощных удара…
Перевести Грайма в партер не получилось, и мы оказались в клинче. Мне это было на руку — надо восстановиться. Напрягшись, я развернул противника спиной к сетке и выбросил два колена подряд. Оба влетели в живот Грайма. Он стерпел и попытался разорвать клинч, но я не дал ему, и снова ударил коленом, на сей раз в бедро.
Я давил, будто пытаясь пропустить Грайма через сетку и сделать из него фарш. Тратил много сил, но мне это было нужно, чтобы прийти в себя. А соперник бросил попытки вырваться — вместо этого, обняв меня одной рукой за корпус, второй рукой за разом втыкал кулак мне в ребра. Не сильные, но чувствительные удары, сбивающие дыхание. Которое и так, сука, сбито после потрясения.
Я снова воткнул колено в живот Грайма, а потом выгадал момент и разорвал клинч — но на своих условиях. Резко отпустив захват, я выбросил удар локтем и уже потом ушел на дистанцию.
А-а-р! Первая кровь! Мой локоть рассек кожу над бровью Грайма, и теперь его лицо стремительно заливалось алым. Он даже будто был немного растерян, чем я сразу же воспользовался. Полетел вперед, будто собираясь бить кулаками, но вместо этого нанес размашистый, рубящий лоу-кик.
Шлепок от этого лоу перекрыл даже рев толпы. Грайм зарычал и вдруг оттолкнулся от сетки, одновременно выбрасывая удар рукой. Я едва успел увернуться, а противник получил пространство и отошел в центр октагона.
Теперь мы смотрели друг на друга иначе. Каждый получил достаточно урона, чтобы понять — легкой прогулки не будет. Со стороны, должно быть, выглядит, будто силы равны. Но так
