Играть, чтобы жить. Книга пятая. Битва - Дмитрий Рус

Ева-4. Звездный сектор «Тамбол». Планета К8311Р.

Посреди синих джунглей, беспомощно раскорячилась гигантская фигура Джаггернаута. Голем еще сохранял видимость жизни — светили магические плафоны, настороженно шевелились турели, силовой щит легко противостоял сомну любопытных и вечно голодных млекопитающих.

Однако техногенный мир уже припал губами к нежданному сокровищу, жадно высасывая магию из всех доступных источников.

Гасли перламутровые искры внутри многочисленных фиалов, свитки медленно деградировали, превращаясь в бесполезную бумагу. И самое страшное — на глазах тускнели кристаллы-накопители.

Еще несколько дней, край — неделя, и Джаггернаут превратится в дорогущий мифриловый гроб, который очень быстро поглотят джунгли. А возможности совершить очередной, давно просчитанный прыжок и уйти в другой мир — нет. Сердце голема похищено зловредной мохнатой тварью!

В Контрольном Зале механоида бесновался человек. Разбивая о стену кулаки и не удивляясь отсутствию привычной регенерации, он переводил взгляд с пустого гнезда для Рубинового Сердца на коряво выцарапанную надпись, и вновь заходился в истерике.

«Обойдёсся! Агент Che».

Покопавшись в инвентаре, я извлек наружу пенал красного дерева. Распахнул резную крышку, полюбовался на тусклый блеск десятка золотых звезд «Героя Тьмы». Достал крайнюю, с выгравированным номером «001».

Потянулся было к Чебурашке, но тот лениво приоткрыл один глаз и предостерегающе зарычал.

Я встал на ноги и строго скомандовал:

— Агент Че, смирно!

Хлопок микропортала и зверушка вытянулась передо мной во весь свой крохотный рост.

Хм, Пашка, что ли подыграл, продублировал команду?

— За заслуги перед Темным Пантеоном, вы награждаетесь высшим знаком отличия — золотой звездой Героя!

Спасибо хоть промолчал, а то бы я окончательно обалдел. Однако явственная волна довольства и тихое урчание от Чебурашки все же исходили.

Осторожно коснувшись нежнейшего плюша, я с горем-пополам закрепил награду и отошёл в сторону, оценивая результат.

Лохматые насупленные брови и золотая звезда на груди пробудили занятные ассоциации, и я, не удержавшись, улыбнулся.

Че возмущено стрельнул глазами и мгновенно исчез, хамски оглушая нас раскатистым хлопком дальнего портала.

Павший проигнорировал мой жадный взгляд и упрятал Сосуд в пространственный карман. Затем приблизился, заглянул в коробочку с наградами. Одобрительно хмыкнул, и провел над золотом рукой, трансформируя статусные знаки в нечто большее.

Я заценил характеристики предмета:

— Золотая звезда «Герой Тьмы», номер 002.

— Высшая награда Темного Пантеона. Наложен божественный баф.

— Эффект «Обращение к Богу». Зарядов 3 из 3.

Солидно…

Павший даровал своим героям право трижды обратиться с просьбой. Кому-то это не раз спасет шкуру или принесет солидные преференции в личной жизни…

Металлический звон отвлек меня от размышлений. Глянув в сторону синего инопланетного оазиса, уже огороженного невысоким сплошным заборчиком, я возмущенно вскинулся. Бородатый Ауле врубался киркой в жилу лиловой руды!

— Э-э… Уважаемый Ауле, рад видеть вас на территории МОЕГО замка! Как здоровье, с чем пожаловали?

Бог отковырял мерцающий самородок, осторожно взял его в руки и, не оборачиваясь, ответил:

— Не жалуюсь… Новый минерал обнаружил, изучаю…

— Хм… Вообще-то это не выход случайного рудного тела, а результат удачного эксперимента клана по обмену равных атомных масс между реальностями!

Довольно комично кравшийся под стеночкой тролль, остановился и, не выдержав — вмешался в разговор:

— Чего тут изучать — морфит это, из Евы-4. Я до Друмира там пару лет астероиды окучивал. Руда очень редкая и безумно дорогая! Способна запоминать дюжину базовых форм, гулять по массе и объему до сорока процентов от исходной и, главное, морфировать в структуру любой добавленной в нее примеси! Бросишь в домну золотую монету — получишь плавку золота. Мифриловый осколок — соответственно!

— А адамант?! — жадно подался я.

Ответил, как не странно, Павший.

— Сильно сомневаюсь. Свойства адаманта имеют магическую, а не физическую природу. Его отражение в реале лишь верхушка айсберга. Однако и без этого — находка интересная, очень интересная…

— Морфит… — влюбленно прошептал Ауле, ласково поглаживая самородок грубыми пальцами. — Тебя-то я и искал! Давно мечтал создать универсальное оружие! Вешаешь на пояс меч — а при нужде он трансформируется в кинжал, топор, щит или копье! А то и вовсе — походный котелок, цепь или лестницу!

Я раздраженно нахмурился — уведет ведь ценный материал, как пить дать уведет! Хотя от божественного «мультитула» я бы и сам не отказался…

Пашка понял мои опасения:

— Ауле, брат, а ты чего с кайлом бродишь? Через пять часов призыв Йаванны — тебе сейчас положено отмокать в купели с благовониями и взбивать перину на чудо-ложе.

Бог-кузнец затравленно огляделся, шикнул на мгновенно испарившегося тролля, а затем прикрылся «Зонтиком Тишины».

— Не поверишь, брат — боюсь! — любезно транслировал мне чужую беседу Бэрримор. — Три тысячи лет женщину в руках не держал! Уже забыл, что с ней делать, да и веру в свои силы подрастерял…

Еще не осознав смертельные риски обладания компроматом на бога, я вмешался с непрошенным советом:

— А ты вспомни Йаванну, только по-настоящему! Запах волос, бархат кожи, горячее дыхание — такое ведь невозможно забыть! Вспомни ее смех, ваши лучшие моменты вдвоем, интимные радости. Эмоции заякорены на память, все вернется, вот увдидшь!

Упс! Вот кто меня за язык тяну?!

Лицо Ауле вспыхнуло, в глазах мелькнула первородная ярость. Костяшки пальцев сжимающих кирку побелели. Щас прибьет!

— Не стоит… — подморозил конфликт Павший. — И кстати, Первожрец дал тебе не такой уж и глупый совет, прислушайся к нему — люди знают толк в чувствах… Глеб, ну а ты — думай головой, не все боги столь либеральны. Включи мозг и задумайся — перед тобой истинное божество, возрастом в десятки тысяч лет, которому только что поставила диагноз говорящая муха. Эмоции Ауле понятны?

— Угу… — облегченно выдохнул я, а затем не сдержался и вновь сгенерировал идею.

— А из морфита можно сделать обручальное кольцо, с трансформацией в пилочку для ногтей, маникюрные ножницы, наперсток, в общем все то, что тягают женщины в своих сумочках. Думаю, Йаванна оценит!

Ауле задумчиво кивнул, не особо прислушиваясь к моим словам. Его взгляд затуманился, глупая улыбка проступила на суровом, морщинистом лице. Отец Всех Гномов вспоминал…

Велика сила бога — вышедшие из под контроля эмоции прокатились над Долиной, и слава Павшему что они были позитивными!

Смущенно хмыкнул Бэрримор, закрутились бубликами хвосты у молодых самок гончих, гномы отложили в стороны кирки и заторопились домой, обеспечивать моим землям демографический взрыв.

Мы с Пашкой переглянулись и тихонько, на цыпочках, покинули площадь, оставив мечтающего бога в сладком одиночестве…

Призыв Йаванны неожиданно превратился в мероприятие грандиозного масштаба. Союзники подтягивались, выстраиваясь стройными каре отрядов, заполняя площадь храмового комплекса «Мерседес», и все свободное пространство вокруг, включая склоны пологих холмов.

Ауле сиял от гордости — редко, безумно редко божество сознательно приглашали в мир. А вот что б еще с таким почтением и уважением — так и вовсе никогда…

Я глядел на толпу и довольно жмурился кощунственным мыслям — спасибо светлякам и китайцам, давшим нам общего врага и пинком согнавших альянсовцев с теплых насиженных унитазов. Не будь массового вторжения — еще неизвестно, кто бы оборонял стены Первохрама.

Настоящих буйных мало, один на десяток тысяч. В игре, конечно, пропорция повыше — мнимая неуязвимость, высокий болевой порог и собственное бессмертие подталкивают многих диванных воинов на ратные подвиги. Но все же — процент хатаскрайников бесконечно велик.

Люди будут держаться за стены родного замка, зажимать ресурсы и золото, являющиеся кровью любой войны, до последнего надеяться, что вот их-то — обязательно пронесет. Прижатый к затылку пистолет сухо щелкнет осечкой, либо выскочит из-за угла спасительная Первая Конная Армия Буденного…

Теперь же — битва переросла в личное дело каждого. Крайние хаты сгорели первыми, наше дело было объявлено праведным, силы собраны немалые и миссия защиты Отечества уже не выглядит столь самоубийственной.

Туговатые на подъем массы постепенно раскачивались, заражали друг друга энтузиазмом и даже потряхивали щербатым железом в ватных ручонках. Битве быть!