Королева Таврики - Александра Девиль

Был ранний час, и Марина с тоской подумала о том, что скоро предстоит утренняя молитва и завтрак в окружении строгих домочадцев Гавраса. Находиться среди людей, ежеминутно боясь встретиться глазами с Донато, было для нее сейчас невыносимо.

И Марина решила немедленно отыскать отца Панкратия, рассказать ему всю правду и попросить о скорейшем возвращении в Кафу.

Она тут же устремилась туда, где в этот утренний час мог быть священник — в домашнюю часовню Гаврасов. Но, едва спустившись на первый этаж, девушка почти лицом к лицу столкнулась с отцом Панкратием.

— Отче!.. Как хорошо, что я вас повстречала, я шла к вам! — в ее голосе звенели слезы. — Вы словно услышали мою мольбу.

— Что случилось, дитя? — Священник встревоженно заглянул ей в глаза. — Какое-то несчастье?

— Для меня — да, — упавшим голосом ответила Марина и, отвернувшись, смахнула слезы с глаз.

— Пойдем к тебе и поговорим без помех, — решил отец Панкратий.

Они поднялись наверх. Марина шла так стремительно, что у дверей своей комнаты споткнулась. Отец Панкратий, поддержав ее, строго сказал:

— Учись владеть собой и не теряться даже в несчастьях.

Марина толкнула дверь, и от легкого сквозняка заколебалась занавеска, прикрывавшая нишу, где стояла ее кровать.

Девушка и священник вошли и сели друг против друга на скамейки по обе стороны маленького стола.

Марина несколько раз глубоко вздохнула, чтобы окончательно прогнать подступавшие слезы, а отец Панкратий с некоторым удивлением заметил:

— Странно, что ты плакала. Ведь это редко с тобой бывает. Меня всегда радовало, что ты не плаксива, как большинство женщин.

— Обещаю, что не буду плакать и поговорю с вами спокойно, — сказала Марина уже ровным голосом.

— Так что же все-таки случилось?

— Вчера вы дали мне два дня срока, чтобы выяснить мои отношения с Донато. А сегодня я вам говорю: мы с ним — чужие люди, и прошу вас как можно быстрей отправить меня в Кафу.

— Что это значит, почему так вдруг? — в голосе священника прозвучала неприкрытая досада. — Он тебя чем-нибудь обидел?

— Нет. Просто я узнала, что Донато нравится другая женщина, а я для него ничего не значу. Он спасал меня из благородства и еще, наверное, из жалости. И не спрашивайте больше ни о чем, умоляю вас! Мне стыдно об этом говорить. Сейчас я хочу только одного: поскорее вернуться домой. Я понимаю, что Донато вам будет нужен, если поступит на службу к консулу. Но договаривайтесь с ним без моей помощи, все равно у меня нет на него никакого влияния. Пообещайте ему деньги, земельный надел… я не знаю, что еще. Только меня отпустите, я здесь лишняя.

Марина выпалила все это на одном дыхании, стараясь не встречаться глазами со священником, а глядя ему поверх плеча. Взгляд ее упирался как раз в сторону ниши, прикрытой занавеской. И вдруг, к изумлению и ужасу Марины, занавеска заколебалась, из-за нее вышел Донато и насмешливо заметил:

— Так вот для чего я был вам нужен! Теперь понимаю, чем вызвана такая забота о чужеземце-латинянине.

Отец Панкратий резко повернулся к Донато и с возмущением спросил, переводя взгляд с него на Марину:

— Ты что же, провел ночь в постели этой девушки?

— Нет, клянусь вам! — воскликнула Марина. — Я не знаю, как он здесь оказался.

— Да, я вошел минуту назад, чтобы поговорить с Мариной, — подтвердил Донато. — Ее не оказалось в комнате, я хотел подождать, но тут услышал за дверью шаги и ваш голос, отец Панкратий. Мне не хотелось, чтобы вы подумали лишнее, потому я и спрятался за шторой. А еще вдруг стало любопытно, не обо мне ли пойдет речь. И я не ошибся — действительно обо мне. Теперь наконец я понял, какой службы от меня вы ждете.

Отец Панкратий растерялся, но ненадолго. Вздохнув и покачав головой, он взял себя в руки и прямо объявил Донато:

— Что ж, если ты все понял, то обойдемся без лишних объяснений. Да, мы предлагаем тебе помочь нашему княжеству, которое сейчас в опасности. Джаноне дель Боско уже прибыл в Кафу, и ты можешь поступить к нему на службу.

— А почему вы думаете, что я соглашусь стать вашим лазутчиком в лагере консула?

— А какие у тебя причины отказаться? — Священник вперил свой острый, проницательный взгляд в лицо Донато. — Ты римлянин, что у тебя общего с этими торгашами-генуэзцами? Ты ведь не присягал их дожу. И разве наши храмы не убедили тебя в священных корнях Феодоро? Ведь именно в этих местах когда-то проповедовали первые римские епископы, гонимые императорами-язычниками. И Святая Чаша здесь, бесспорно, была. А может, и осталась где-то в недрах наших гор.

— Странные доводы, — хмыкнул Донато. — Уж не принимаете ли вы меня за восторженного рыцаря Парцифаля?

— Нет, не принимаю. — Отец Панкратий погладил бороду, исподлобья поглядывая на стоявшего перед ним Донато. — Среди латинян уже не осталось рыцарей, которые живут только духовными исканиями. Разумеется, тебе нужна материальная выгода. Так вот, поверь: мы щедро вознаградим тебя. Ты беден, ты приехал в Кафу искать счастья и богатства. Ты их найдешь. Мы поможем тебе купить дом, основать свое дело. Ты сможешь завести семью и построить достойное будущее в Кафе. А от тебя потребуется немного: всего-то оповещать нас, когда и какими силами генуэзцы с Мамаем собираются выступить против русичей. А еще вовремя предупреждать нас, если консул что-то замыслит против Феодоро.

— Заманчивое предложение, — Донато усмехнулся краем губ. — Я верю, что вы щедро отплатите за службу. Только жизнь моя не будет стоить ломаного гроша, если, служа вам, я попаду в камеру пыток консульского замка. А риск такой есть.

— Риск есть всегда и в любом деле. Но мы все продумали до мелочей. На тебя не упадет даже тень подозрения. Ты не будешь встречаться ни с кем из феодоритов и доверять тайные сведения бумаге. Твоя будущая жена — моя верная прихожанка, и она все будет пересказывать мне во время исповеди.

— Так вы еще и жену мне посватаете? — поднял брови Донато.

— Да. Но, разумеется, не такую вертихвостку, как Нимфодора, которая, подозреваю, уже положила на тебя глаз. Твоей женой может стать одна из самых красивых и достойных девушек Кафы. Я смогу убедить ее мать, чтоб отдала за тебя.

— Эта девушка — Марина? — быстро спросил Донато.

Марина подалась вперед, чтобы возразить, но священник жестом остановил ее и продолжал:

— Да, я говорил о ней, о девушке, ради которой ты рисковал жизнью. Она из весьма уважаемой семьи, породниться с которой не зазорно даже очень знатному дворянину.

— Оказывается, Марина — это тоже часть вашего замысла? — Донато бросил на девушку такой пристальный взгляд, что она невольно опустила глаза. — Но зачем же так сложно, святой отец? Зачем было привлекать это невинное создание, заставлять ее лгать и притворяться? Вы могли бы поговорить со мной напрямик, предложить мне деньги — и я бы согласился. Ведь вы же понимаете, что мне нужны деньги. Если бы не их отсутствие, я не приехал бы из Италии сюда, на край света. А вы разыграли передо мной целое представление, нашли мне превосходную жену. Конечно, благодарю вас за такую честь, но мне вполне хватит определенной суммы золотых.