Князь рус (СИ) - Лопатин Георгий

Кутригуров подвела усталость, ведь если ставили кого-то на такой пост, то на всю ночь, без смены на отдохнувших, так что нет ничего удивительного, что к середине ночи они стали квелыми и не сильно внимательными. Потому не стоило удивляться, что дружинники в конце концов подползли к ним на дистанцию броска и в какой-то момент, встав, принялись швырять метательные ножи.

Пять секунд и вся дюжина молодых пастухов оказалась перебита. Никто даже пикнуть не успел, не то, что поднять тревогу. Каждому досталось по два, а кому и по три ножа, благо доспехов у них ни у кого конечно же не оказалось.

На крайних постах, что находились ближе всего к основной массе людей, ничего не заметили в силу скругления долины и перекрытия обзора конной массой.

Рус наблюдал за происходящим с вершины возвышенности в самой северной и самой узкой ее части.

Нападение на посты получилось на удивление синхронным, не потребовалось даже как-то координировать действия диверсантов, вот что значит опытные воины. Да и как тут скоординируешь? Белой тряпкой взмахнуть? Так ее могли заметить не только свои, но и чужие…

— Вперед…

Четыре десятка человек, осторожно, стараясь не шуметь, чтобы раньше времени не обеспокоить пугливых лошадей, стали спускаться вниз растекаясь широким фронтом.

Каждый дружинник нес с собой по пять колчанов, плюс некоторые тащили колчаны и луки предназначенные для пластунов-диверсантов. В каждом колчане имелось по двадцать пять стрел.

В одном из пяти колчанов находились хорошие стрелы, то есть с металлическим наконечником и нормальным оперением, а в остальных массовый продукт с двулепестковым оперением из рогоза и тяжелыми стеклянным наконечниками.

Как бы соблазнительно ни выглядел лагерь кутригуров, но главной целью этой атаки Рус решил сделать коней. Они в отличие от людей и размером больше и защититься от падающей с неба смерти укрывшись щитами не смогут, и тем более противодействовать, начав стрелять в ответ, а то и вовсе бросившись в атаку.

— Бей!

Приказ пошел волной от центра к краю передаваемые дружинниками друг другу.

Пятьдесят пять стрел растянувшимся залпом ушли в центр огромного табуна, а дальше начали стрелять на пределе своей скорострельности.

Заржали раненые кони от первых угодивших в цель стрел. Кони заволновались, задвигались, но их общая масса была столь велика и плотна, что редкая стрела пролетала мимо учитывая пологую настильность выстрела. К тому же стрелки своевременно перемещали стрельбу в те районы, где кони толпились максимально плотно.

Вскочили со своих мест заподозрившие неладное люди, хватая импровизированные факелы и кидаясь к лошадям, дабы посмотреть, что происходит, чем только помогали стрелкам, ибо лошади пугались людей с огнем, неловко из-за связанных передних ног отбегая от них и сбивались в новые плотные группы, что так же становились объектом массированного обстрела.

Кутригуры достаточно быстро поняли, что конкретно происходит, несколько раненых лошадей выскочили к ним со стрелами в своих телах. Вот только что-то сделать, по крайней мере быстро они н могли. Лошади волновались, метались из стороны в сторону, так что отрядам решившим пробиться на север было сделать очень непросто.

А дружинники били как заводные. Три секунды и выстрел, три секунды — выстрел… И так пока не расстреляли все сто стрел каждый, каждый из пятидесяти пяти стрелков, то есть вывалив на табун лошадей почти в две тысячи голов (кутригуры шли кто одваконь, кто отриконь) пять с половиной тысяч стрел.

Последние выстрелы делали с гримасой страдания и боли, и дело тут не в жалости к безвинным животным. А просто выстрелить сто штук стрел из тугого боевого гуннского лука это очень непросто с физической точки зрения. Руки устают дико. Так что последние стрелы вбивали в ближайших коей специально оставленных как раз на такой случай.

— Ау-у-у! — подражая волку, завыл Рус.

— Ау-у-у!!! — поддержали его дружинники.

Лошади и без того взволнованные, особенно те, кто получили стрелой, а то и не одной, кому-то и вовсе по три штуки досталось, чисто на инстинктах шарахнулись прочь.

— Ау-у-у!!!

Очередной вой дополнительно их подстегнул, ведь помимо воя, повсюду чувствовался запах крови от раненых коней и скаковые животные натурально обезумели, и ломанулись прочь лишь бы оказаться подальше от опасности. А тут еще стадный инстинкт включился и вся эта масса заводя друг друга в едином порыве рванула на выход из долины.

И-за того, что кони были стреножены и тяжело ранены, многие спотыкались и падали, ломая себе ноги и ребра. Это в свою очередь вызывало настоящие завалы из тел, когда об упавших коней спотыкались другие кони.

Люди, что оказались на пути у обезумевших коней и не успевших разбежаться в стороны на возвышенности, были самым натуральным образом стоптаны и раздавлены лошадиными копытами в кровавую кашу.

Как выяснилось несколько позже, насмерть стоптали чуть больше сотни человек, еще около сотни пострадали, выйдя из строя с переломанными конечностями, ребрами и отбитыми внутренностями.

— Отходим!

Дружинники Руса ломанулись прочь.

Их попытались преследовать разъярённые степняки, вот только это оказалось не так-то просто, бегать по склонам не так-то просто, особенно если нет такой привычки. А откуда она у степняков? Многие, споткнувшись, подвернув ногу падали, вызывая заминки у остальных, а ведь убегавшие еще то и дело отстреливались выбивая самых резвых.

Погоня тоже стреляла, вот только дружинники были все в доспехах, да еще щиты закинули на спину так что если в них и попадали, то урона стрелы нанести не могли. В то время как стрелы дружинников редко когда пролетали мимо, ибо толпа преследователей была весьма плотной.

Ну а дальше дружинники, выскочив наверх, прикрывая отставших, расстреляв последние стрелы, в с трудом и проклятиями карабкающихся по склону кочевников, вскочили на погнанных им пятеркой новиков оставленных в качестве коневодоы коней и просто ускакали.

48

Диверсия удалась на славу.

Во-первых, Рус не потерял ни одного человека, не то, что убитым, но даже ранений никто не получил.

Во-вторых, результат по ликвидации подвижной силы превзошел все ожидания. На поле валялись сотни лошадиных трупов.

В-третьих, имелись значительные потери среди степняков, на которые Рус планируя диверсию изначально не рассчитывал.

Отдельно лежало несколько десятков погибших, как тех, что раздавили кони, так и тех, что погибли в момент атаки диверсантов и преследователи.

Снова очень не хватало хотя бы простейшей подзорной трубы, но все же присмотревшись, Рус пришел к выводу что в общей сложности погибло порядка двух сотен человек.

А ведь еще имелось большое количество раненых, как пострадавших от тех же взбесившихся коней, так и раненых стрелами.

Рус все это видел, фактически вернувшись на «место преступления». Вершины возвышенности в которой располагалась долина по-прежнему не охранялись. Да и смысл? Любой небольшой отряд дозорных будет уничтожен и даже если нет и успеет сбежать, предупредив остальных, то быстро атаковать не смогут, по крайней мере на лошадях, а пешком кочевники стараются не воевать.

Результатом ночной атаки можно считать то, что кутригурам сейчас явно не до продолжения похода. Они все еще отлавливали разбежавшихся коней и вот с конями все было очень плохо. Мало какие кони не пострадали от обстрела. От ранений уцелели в основном те, что находились в непосредственной близости от основного лагеря. Да, там паслись лучшие боевые кони, а не заводные-ездовые и грузовые (таскавшие на себе продовольствие и часть вооружения с доспехами).

Кутригуры между тем продолжали медицинское освидетельствование конского состава отводя большую часть осмотренных коней в сторону удрученно мотая головой и сыпя проклятьями.

Непосредственно в момент обстрела табуна погибших животных было мало, разве что попадали в жизненно важные места, вроде крупных вен и органы: сердце, печень, почки… Больше погибло от паники из-за поломанных ног и ребер, а так же ее последствий, когда стрелы попадали в брюшную область. Активное движение приводило к тому, что проникший глубоко в плоть наконечник сильно повреждал внутренности.