Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев

— У меня к тебе не сложилось пока никакого отношения. Я только помню, что ты жила в одной комнате с той, кто чуть не убил мою девушку.

— Я же не виновата…

— А этого никто и не знает. Я видел, как ты читала ей книжку. А что ещё ты для неё делала? Трусы стирала или в столовой еду подавала? Может быть, это ты по её приказанию там, на тропе в горах, капкан устроила? Или просто знала про её злодеяния, но никому ничего не рассказала.

— А ты мне сперва показался добрым человеком… Готовым рисковать собой, чтобы спасти других. Но оказалось, что ты такой же как все.

— Ну и какой же?

— Никакой… — она отвернулась.

Судя по всему, разговаривать со мною тут больше не хотят. Ну и ладно. Не очень-то и самому хотелось. Я встал и побрёл в сторону УАЗика. Там, похоже, всем было весело.

* * *

Лёха о чём-то болтал с Еленой Николаевной, а Маринка увлечённо что-то рассказывала Ане. Похоже, что всем было весело.

А меня снова посетило непонятное чувство нереальности происходящего. Вот летит целый большой самолёт военно-транспортной авиации с загруженной внутри его санитарной машиной УАЗ с военными номерами. Из пассажиров только двое взрослых, а остальные дети разного возраста.

Напрашивается банальное: ПОЧЕМУ?

Даже в СССР, когда всё принадлежало государству и оплата каких либо полётов-перелётов всего лишь была перекладыванием государственных денег из одного государственного кармана в другой государственный карман. Но кто оплачивает наш «банкет»? И чем вызвано такое «тёплое» отношение всесильной спецслужбы к каким-то там подросткам? Куда нас всех сейчас везут? Вроде бы разговор изначально был об отдыхе на море в июле, интенсивном обучении в августе и поступлении в суворовское училище в сентябре. Причем интенсивное обучение включало в себя перепрыгивание через класс и сдача экзаменов за восьмилетнее обучение экстерном в ускоренном порядке.

После моей травмы, вопрос с моим дальнейшим отдыхом на море оказался под большим вопросом, простите за каламбур. Ане тоже теперь предстоит длительное лечение. Но тогда почему с моря сдёрнули Лёшку, Маринку и непонятную Ленку. Пусть бы они отдыхали себе и дальше…

Непонятно… Что же такого произошло, что Васин со товарищи были вынуждены собрать нас всех в одну кучу и самолётом перемещать… Кстати… А куда мы летим?

Если в Москву, то… Почему здесь Маринка с Ленкой? Или из нас всех решили собрать одну команду? Этот способ создания верной команды на будущее не нов. Турки уже несколько веков назад забирали мальчиков-христиан из покорённых народов и обучали их военному делу, воспитывая их в верности султану и прочим начальникам… Может мы и есть эдакая спецкоманда на завтра?

Но тогда ломается обещанная нам ранее с Лёшкой схема с обучением в суворовском училище… Мы всего лишь должны были досрочно закончить восемь классов и продолжить обучение с военным уклоном. Но никаких девчонок в этой схеме не было.

А девчонок вообще принимают в суворовское училище?

Так… Будем разбираться во всём по порядку…

Что теперь получается?

Марина. Она нас старше на год. Поэтому если её тоже выбрали для обучения вместе с нами, то ничего дополнительного ей сдавать не надо. Она уже и так готова к поступлению в Суворовское после окончания восьмого класса, если туда принимают лиц женского пола. Судя по рассказам, семьи у неё нет. Мать — то ли умерла, то ли сидит в тюрьме. Тут снова возникает резонный вопрос… На каком основании особисты собираются привлекать к своей работе человека, имеющего судимых родственников?

Лена. Вроде бы наша ровесница. Следовательно, ей, как и нам надо сдавать экзамен за восьмой класс, чтобы продолжать дальнейшее обучение в составе нашей группы. Семейное положение её нам неизвестно. Судя по одежде из очень небогатой семьи. Опять же, судя по тому, что она чуть ли не прислуживала злой большой соседке, значит она слабовата не только физически, но и морально легко может быть подмята кем-то более сильным… Или у неё это такой способ мимикрии и симбиоза? Прислониться к кому-то сильному и выглядеть безобидной… Из таких, как она иногда получаются «серые кардиналы»… Да и ещё эти её способности… Совсем на пророчицу она не тянет, но ближайшую опасность чует… Тёмная лошадка эта Леночка…

Аня… Она вообще выбивается из общей таблицы по всем статьям. Моложе нас с Лёхой на пару лет. Никаким образом она не сможет вместе с нами пойти учиться военному делу. А теперь, после падения со скалы и удара головой, неизвестно что у неё со здоровьем. Да ещё и с позвоночником что у неё пока не ясно…

* * *

Помню, в своём прошлом будущем, я примерно в этом же возрасте получил почти такую же травму… Мы с пацанами пошли на стройку. Куда ещё ходить-то? Большой и длинный высокий дом строили лет восемь. Не спеша и с перерывами… Мы там и в войнушку играли, и доски брали для строительства плота… Да и просто лазили на кран, чтобы пощекотать себе нервы. А чего стоил аттракцион «прыжок через пропасть»? Не знаете, что это такое? Сейчас расскажу…

Представьте себе железобетонную плиту узкую и длинную. Длинной хрен его знает сколько… Может шесть метров, может десять никто и не мерил. А в ширину всего-то каких-то полтора метра. Когда лежит плита такая на земле… Перепрыгнуть её любой сможет. Даже перешагнуть можно, если шаг пошире сделать. Но когда на уровне восьмого или десятого этажа такой плиты не хватает в полу, а вниз просматривается пропасть в несколько этажей… Просто перешагнуть такую уже немного ссыкотно… А перепрыгнуть можно, но тоже стрёмно… Хотя отойди чуть в сторону. Там на ровном полу, уложенному точно такими же плитами, легко можно перепрыгнуть или перешагнуть точно такую же плиту. Но там под ногами не просматривается пустота на несколько десятков метров в глубину… Честно скажу… Я тоже прыгал. Боялся, но прыгал… Но упал я совсем не там.

На земле были сложены в штабеля бетонные плиты. А мы по ним бегали… Не помню уже, то ли в войну играли, то ли в салочки… В общем, оступился я практически на ровном месте и упал, почти с двухметровой высоты, серединой спины прямо на деревянный брус сто на сто, лежащий на земле. В глазах потемнело и аж дыхание спёрло на несколько секунд… Может и сознание терял, но не надолго… Пацаны ко мне спустились, помогли подняться. Спина болела дико. Дышать было тяжело…

Родителям я тогда ничего не сказал. Потому что гулять