Отпуск - Сергей Лесков

– Ну а ты как считаешь? – Александр решил подыграть своему заместителю. – Куда мы без нашего алхимика-психиатра? Я и он дожидаемся тебя и положительных результатов твоей деятельности уже более двух часов у меня в кабинете. Срочно тащите крота ко мне. И давайте сразу с нужным и резким напором, пусть поймет со всей реальностью, в какое дерьмо он вляпался. Разрешаю использовать запрещенные методы, но без членовредительства. Короче – срочно жду!!!

Не прошло и десяти минут, как раздался решительный стук в дверь кабинета главного безопасника конторы. Но никто и не собирался дожидаться от начальника кабинета разрешения войти. Дверь резко распахнулась, и в кабинет буквально втолкнули помощники Сергея Анатольевича, одного из начальников отдела, занимающегося анализом рынка и сбыта продукции, господина Матрюшенко Павла Васильевича. Александр постарался не выдать своего удивления. Он не ожидал увидеть сейчас именно этого человека, находящегося у него на положительном счету. Но почти сразу же стал что-то вспоминать, многие вещи стали обретать свои законные места.

– Ну что, Пашенька? Сам начнешь песенки петь, или попросим нашего главного музыканта продирижировать тебе?

Александр был крайне зол и не стал скрывать свою злость и даже бешенство. Ему стало противно за себя самого, что его смог длительное время водить вокруг пальца какой-то наполовину хохол, наполовину еврей.

Матрюшенко пока еще держался крепко. Оправдываться не пытался. По его глазам можно было угадать бешеную работу мозга: в чем можно признаться сразу, а в чем попытаться выпросить себе и жизнь. Насколько серьезно он был зажат в клещи безопасности фирмы именно ему, по роду его деятельности, было очень и очень понятно. Он посмотрел на Александра и заговорил:

– Я согласен рассказать все без утайки, но у меня одно условие, без которого разговора не будет.

– Да какое в твоем положении еще может быть условие? – Александр пришел в бешенство и специально не стал себя сдерживать. – Сейчас тебе без всяких условий наш алхимик сделает пару укольчиков, и ты, как молодой жаворонок, будешь нам распевать куплеты своей непутевой жизни до самого утра. И учти, что все твои признания будут записываться на видео– и аудиопленках. А оставить ли тебе жизнь, будет решать шеф. Но ты сам прекрасно понимаешь, что он примет решение лишь после консультации со мной. Поэтому нет у тебя никаких условий и не может их быть. Могут быть лишь какие-нибудь просьбы, а мы еще подумаем – выполнять их или нет. Ясно тебе, сучий потрох?

Матрюшенко как-то жалобно посмотрел на Александра и сказал:

– Я согласен. И все-таки у меня есть просьба. Пожалуйста, пусть все наши разборки не коснутся моей дочери. Она совершенно ни в чем не в курсе, и мне очень бы хотелось, чтобы она ни о чем не узнала.

Александр хорошо знал дочь этого человека. Надо отдать должное этой двадцатилетней девушке: за время работы в фирме она зарекомендовала себя лишь с положительной стороны, была грамотным и добросовестным работником. Он решил пойти навстречу Матрюшенко. В конце концов девчонка, действительно, ни в чем не виновата.

– Хорошо, даю тебе слово, что если девчонка не при делах, она ничего не узнает и останется работать в фирме. Ты же сейчас подробнейшим образом напишешь своей рукой на качественной бумаге всю историю своего морального падения, а потом, после пары укольчиков, все это же повторишь для видеокамеры. А разбираться в твоей судьбе будем потом. И моли Бога, чтобы частный сыщик из Новгорода остался в живых. Все понял?

– Да, согласен, давайте бумагу.

Через пару минут начался процесс документирования преступной деятельности этого человека. Александр с интересом наблюдал за всем этим действом. В его практике это был далеко не первый и, конечно же, не последний случай грехопадения нормального ранее человека, которого в конечном счете сгубила пагубная страсть к большим деньгам.

Глава 7

Сергей возвращался медленно. Сначала где-то далеко в темноте ему слышались какие-то голоса, которые затем снова исчезали, и он опять проваливался в бездну. Он совершенно ничего не понял, когда вдруг очнулся и услышал рядом с собой разговор двух женщин. Одна из них, видимо, старшая, рассказывала:

– Пора бы ему и в сознание придти. Операция прошла более чем успешно. Шеф говорил, что парень в рубашке родился, да и организм оказался крепким. Ты не беспокойся, сиди рядом, чаще бери его руку, гладь ее. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Я знаю. Мне сон приснился, что он меня встречает.

Сергей вздрогнул – голос казался близким и таким родным.

– Ну вот, а это уже знак. Выйдет он из комы, вот увидишь.

Сергей ничего не понимал. Он, оказывается, в коме. Но почему? Да и что это, на фиг, за кома, если он все слышит? Значит, он только что очнулся? Сыщик захотел открыть глаза, но в это время мягкая женская рука стала нежно гладить его левую ладонь. Ему стало очень приятно, и Сергей решил пока не признаваться, что пришел в себя. Чувствовал он себя прекрасно и решил сначала понять, что же с ним произошло. Последнее, что он помнил, это операцию ожидания на Курском вокзале неизвестного, который должен был появиться у камер хранения. Сергей напряг память, стараясь вспомнить, что же произошло потом. Видимо, непроизвольно тело его также напряглось, и женская рука стала как-то одновременно крепче, настойчивее и в то же время более ласково гладить его ладонь. Именно в этот момент он вспомнил все дальнейшие события: и как он побежал за парнем, который оказался именно Димой, и сам момент задержания, и он снова испытал ужас, увидев еще раз, правда, в памяти глаза убитого им Морковного, и эту страшную боль. Тело его пронзила судорога.

– Миленький мой, Серенький, проснись, ведь у нас скоро Данюшка будет, да и Морячок тебя заждался.

Он понял, что рядом с ним находится его любимая Лека, которая плакала, сжимая его ладонь. Наверное, ее вызвали в Москву, ожидая, что он не выживет. Из еще неоткрытых глаз Сергея выкатились две слезинки. Оля прижалась губами к лицу Сергея, к его глазам. И он их открыл.

– Милый мой, наконец-то, – она продолжала целовать его, то и дело отдаляя свое лицо, чтобы лучше рассмотреть его. – Как же долго я тебя ждала. Теперь мы уже никогда с тобой не расстанемся.

– Лекушка, родная моя, я очень люблю тебя. Как же ты оказалась рядом со мной?

– Меня срочно вызвал в Москву начальник Петровича, – Оля улыбнулась. – А ты, кстати, в курсе, что он тоже пришел в себя, и врачи уверены в его скором выздоровлении? Хотя что я говорю, откуда ты можешь быть в курсе, если очнулся пару минут назад. Вы оба просто в рубашках родились.

– Слава Богу, – Сергей искренне перекрестился. – Я очень боялся за него. Думал, что мы не довезем Серегу до больницы. А что с этим гадом, которого задержали на вокзале?

– Этого я тебе не могу сказать, потому что не знаю. Меня попросил один из руководителей фирмы по имени Александр, как только ты очнешься, позвонить ему. Вот его телефон. Он говорил, что расскажет тебе очень многое. Так как? Звонить?

– Звони, а пока он до нас будет добираться, ты мне расскажешь, как там у тебя в животике наш сыночек поживает, как ты себя чувствуешь, а я тебя в это время буду целовать. Да, и как там наш новый член семьи Морячок? Надеюсь, Катюша с Машенькой не в курсе? Да и мама тоже. Ты все правильно сделала?

– Не беспокойся, я все сделала правильно, так как была уверена, что все будет хорошо. Перед звонком начальника Петровича я сон видела, как ты меня встречаешь в Москве. Усталый, небритый, но живой и улыбающийся. Поэтому ни мама, ни девочки не в курсе.

– Вот за это я тебя и люблю. Ну, давай целоваться и рассказывать все новости.

Сергей приподнялся на кровати, обнял свою любимую Лекушку и прижался к ее влажным и мягким губам. Оля несколько минут не могла вымолвить ни одного слова. Лишь потом она начала пытаться рассказывать новгородские новости, ежеминутно прерываясь на длительные поцелуи.

Александр открыл дверь палаты и был приятно удивлен, увидев довольно раскрасневшееся, улыбающееся лицо своего бывшего конкурента а потом и компаньона, и рядом с ним не менее довольное, миловидное личико приятной молодой женщины, которую он видел впервые, хотя и говорил с ней по телефону.

– Ну, здравствуйте, мои дорогие, – голос Александра был радостным и искренним. – Рад вас видеть вместе улыбающимися, а главное, уже вполне здоровыми. Последнее касается мужской половины обитателей палаты.

– Здравствуй, Саша, – Сергей протянул ему руку, которую тот крепко пожал. – Наконец-то мы встретились. И самое главное, что встреча происходит на этом свете. Я очень надеюсь услышать от тебя, что же все-таки произошло в действительности.

– Ты действительно ничего не помнишь?

– Помню, конечно, практически все, кроме последних минут на вокзале, когда задерживали этого молодого ублюдка. Кстати, где он находится?