Ярко-алое - Анастасия Парфенова

Советник Канеко коротко кивнул, развернулся к тории и сделал последний, головокружительный шаг.

Самоцветные горы Фудзивара развернулись перед ним, точно лепестки дивного цветка. Сменяющие друг друга уровни зеленого, скалистого, снежных ярусов. В их обрамлении дворец казался чем-то живым, хрупким и одновременно соразмерным: сердце пейзажа, неотъемлемая часть постоянно растущего и меняющегося мира. Издалека закрытые двери казались створками изящной раковины. Глаза и нервы царапнуло дурным предчувствием. Тимур нахмурился.

Канеко успел сделать лишь один шаг навстречу озерной этой смертельной сказке, как явилось пред ним охраняющее здешние красоты чудовище.

Владычица Фудзивара поднялась из закованных в камень вод. Волны ударили о камень, взвились, из пены и брызг соткалась полупрозрачная фигура. Шаг, другой — и лишь едва намеченные водой очертания налились красками, объемом, запахом. Превратились в яростной красоты женщину.

Хозяйка нефритовых гор и глициниевых садов одета была традиционно. Верхнее кимоно, малахитово-зеленое, тяжелое, плотное. Под ним ткань нежно-сливочная, солнечная, золотистая — всех оттенков природного янтаря. У горла и вокруг ног белой пеной выглядывало нижнее одеяние. Пряди волос были отведены от лица, скреплены на затылке высокой золотой заколкой и падали на спину черно-серебряным покрывалом. Лицо госпожи являло собой гладкую самурайскую маску — чистые линии, правильные черты, четкие скулы. Только глаза от страха и злости как будто посветлели, превратившись в осколки красно-коричневого янтаря.

Тимур понял, что его появления здесь ожидали. Но вместо того чтобы обойти засаду, лишь сам рванул в лобовую атаку:

— Госпожа!

Короткий поклон. На ресницах и губах княгини от такого приветствия выступил иней. Голос тайного советника способен был заморозить одними лишь интонациями.

К сожалению, в подобных трюках его наставляла та, что владычице Фудзивара приходилась лишь ученицей.

— Советник. — От ответного холода заболели кости.

— Вы крайне обяжете меня, госпожа, если начнете думать о том, что делаете. Прямо сейчас.

— Прямо сейчас я желаю увидеть свою дочь.

Он с подчеркнутой почтительностью вручил ей то, что осталось от злополучного свитка.

— Активируйся этот милый подарок чуть ближе к ней, вашу дочь не увидел бы уже никто и никогда. — От одной этой мысли Тимур готов был взорваться не хуже пресловутого послания. — Даже легкой встряски хватило бы. У Кимико не просто ослаб иммунитет и слегка барахлят щиты. Она сейчас вообще как без кожи.

Вместо беспокойства за родную кровиночку княгиня вспыхнула звериной злобой. Шагнула вперед, вторгаясь в его личное пространство, вцепилась в воротник. Длинные ее ногти, разрисованные сине-сизыми павлиньими узорами, оцарапали горло. Дыхание и слова обжигали кожу даже сквозь антивирусные щиты.

— Я неделю глотала эти отговорки. Где диагноз? Медицинская карта? Лечащий врач?

— Если вы думаете, что я выпущу подобную информацию в Сеть…

Черным солнцем полыхнули глаза — близко-близко, опалив ресницы.

— Мы сейчас не в Паутине, а в пространстве Фудзивара. Вы сейчас же предоставите информацию о моей дочери и внучке, Канеко. Или…

— Или?

Длинные, неестественно сильные пальцы сжались, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Тимур понял, что перегнул, что сейчас она сорвется. Фаланги его пальцев пронзило болью, когда из них вышли кошачьи когти. Тело было готово к бою.

Горла коснулась безупречная сталь меча. Тимур не сразу поверил, что горло это принадлежит не ему. Фудзита Итиро приставил лезвие к белой шее госпожи своей и тетушки.

— Владычица, — тихо, напряженно, очень-очень искренне. — Владычица моя, он прав.

Госпожа слепо повернулась на звук речи.

— Карантин установлен не по прихоти советника Канеко или чьей-либо еще. Я не могу сейчас объяснить. Пожалуйста. Пожалуйста, поверьте. Если не ему, то мне.

Голос Итиро дрожал, но меч в руке был ровен и абсолютно неумолим.

— Вы знаете, как меня готовили, владычица. Знаете, как я принимаю решения. Советник Канеко действует сейчас в интересах супруги своей и ее дочери. А вы подвергаете их опасности.

Тимур обнаружил, что теперь он почти поддерживает постепенно затухающую женщину. Госпожа Аири отвернулась, закрыла глаза, но зажатый в ее кулаках ворот по-прежнему не позволял вздохнуть. Время будто остановилось. На мгновение вся вселенная, вся бескрайняя Паутина сосредоточилась в застывшем, словно выточенном из мрамора профиле. Он чувствовал ее напряжение, ощущал дрожь скрытого за слоями одежды тела.

Где-то под маской насмешливого советника молодой варвар сам готов был задрожать. И не от страха.

Почему не замечал он раньше, как похожа Кимико на свою благородную мать? Как… Да ты вообще в своем уме, Неко? Это, между прочим, твоя теща. Вполне простительно в ее обществе испытывать сильные эмоции. Но пусть уж это будут раздражение и ужас!

— Пожалуйста, — прошептала разбито. — Пожалуйста.

— Я…

Смущение комом застыло в горле. Скажи Железный Неко еще хоть слово, из него потоком хлынули бы объяснения, уверения, извинения. Оставалось только закрыть рот и молчать. Столько, сколько понадобится.

Коротким выдохом госпожа взяла себя в руки. Отстранилась. Шагнула назад.

Неотступно следовал за ее движением целующий белую кожу клинок. Итиро выглядел так, будто вот-вот свалится в обморок, но даже тень дрожи не коснулась отражающего небеса лезвия.

— Клан Фудзивара требует объяснений, — абсолютно спокойно сказала княгиня.

— Владычица, я не могу сказать ничего сверх того, что вам уже известно, — постарался выдержать заданный ею тон Тимур. — Защитные схемы Фудзивара недостаточно надежны, чтобы доверять им лишнюю информацию.

Темные очи вновь полыхнули, кожа на скулах напряглась. Итиро, не отрывая оружия и взгляда от госпожи своей, скорчил в сторону Канеко гримасу, долженствующую, кажется, означать, что оскорбления в адрес клана в данный момент нежелательны. Тимур, подстегиваемый тем, что едва не попался в столь унизительную ловушку, продолжил гнуть свое:

— Я имел возможность изучить программы Фудзивара, когда перенастраивал защиту поместья. Они создавались для открытого острова. Для мира с тысячами обитателей, с постоянным потоком входящих и исходящих гостей, имеющих различные уровни доступа. Подобные условия изначально ограничивают возможности охранных систем. Вы слишком интегрированы в Паутину. Слишком открыты. Вы уязвимы.

— А вы — нет?

— В мой дом доступ имеют только его обитатели. Это — краеугольный камень, на котором строится защита. Я просто объективно не могу ввести в алгоритм еще одного пользователя, не выведя системы из равновесия. Сейчас это недопустимо.

Владычица наградила его непроницаемым, по-кошачьи чуждым взглядом. Тимур не уловил момента, когда она приняла решение, не заметил сигнала, очевидного ее благородному кузену. Итиро плавным движением вложил меч в ножны. Опустившиеся плечи самурая выражали явное облегчение.

Княгиня повернулась к парящему над водой дворцу; крыльями взмахнули малахитовые рукава.

— Я все же прошу вас принять гостеприимство ненадежного нашего дома, советник, — сказала почти без яда. — Господин супруг мой желает вас видеть.

Тонкая рука вцепилась в его запястье не хуже силовых тисков. Судя по всему, княгиня не собиралась ждать, пока господин зять прибежит на зов владыки. Аири вполне готова была тащить его силой.

Тимур покосился в сторону дворцовых дверей, выточенных, похоже, из белого нефрита. Прикинул варианты. И послушно позволил скользящей над каменными плитами женщине увлечь себя вперед. Он и так слишком долго игнорировал махинации князя.

В облаке тяжелых шелков и волос взлетела Фудзивара Аири по ступеням. Тимур обернулся. Прикрывающий им спины долговязый оболтус напоминал гадкого утенка, семенящего за царственной птицей. Но, по крайней мере, утенок этот вооружен до зубов и может о себе позаботиться.

Тимур сосредоточился на том, что ждало впереди. Бросил пронзительный взгляд на ступени под ногами, на широкие каменные двери. И подтвердил опасения.

Затормозил, пытаясь замедлить стремительный шаг спутницы:

— Госпожа, стойте.

Ну где же ее благородию прислушаться к варварскому лепету!

— Стоять, я сказал!

Тимур ухватил длинный рукав, дернул на себя. Ожидая, что под действием рывка госпожа споткнется и, быть может, даже упадет в его объятия, советник подался вперед…

Вспышка солнца на стали. От резкого толчка, а затем еще более резкого исчезновения увлекающей за собой силы Тимур сам едва не свалился вниз. Женщина пируэтом развернулась, застыла на верхней ступени, подняв кинжал в защитной позиции. Тайному советнику остался лишь зажатый в руке обрезок малахитовой ткани, невыгодная позиция да холодно-гневная дочь самураев с боевым оружием на изготовку.