Листьев медь (сборник) - Наталия Лазарева

И тут пухленькая девушка в очечках спустилась с мраморной лестницы, подала вахтеру серую разлинованную бумажку с печатью, он что-то долго с нее переписывал в толстую амбарную книгу и только потом пустил ребят с Чубаровым к Секретарю по интерактивным играм.

– Только Секретаря нет, – предупредила девушка, пока все поднимались на второй этаж и вступали в коридор, устланный бордовой дорожкой. – Она – на совещании. Но там «окно» между выступлениями, и она согласилась побеседовать с вами по Каналу. Зайдите в кабинет, я вас подключу.

Кабинет был большой, тоже с дорожкой, только с темно-синей. За огромным столом с лиготерминалом никого не было. Ребята сгрудились возле малахитового экрана, висящего на стене. Экран пока был просто зеленой плитой с замысловатой и торжественной сетью природных линий и прожилок, на котором в правом углу была прибита табличка «Ударнику учебы и работы 2-ой степени». Потом возник писк, и в зеленой глубине экрана проявилась рука с хищным маникюром и авторучкой, а потом – движущиеся губы и волевой подбородок Секретаря по интерактивным играм:

– Ой, это выпускная из 7-го лиготехникума? Здорово! Вы меня уж простите – запарка. Верно, верно вам передали. Выдвинули вашу игрушку на призовое место. Только вот сейчас и проголосовали. Так что – радуйтесь. Только вот…

– Но мы же еще не закончили. Вид сверху, съемка на плане… – начала было Катя.

– Это ерунда, – отпарировала Секретарь по интерактивным. – Мы приняли работу «в целом». Доснимите. Только мигом мне! А так… Все отлично. Я очень рекомендовала – мой же микрорайон! – и все проголосовали. Только… что это я хотела? Тема какая-то… Правда, «Снежная королева» – вполне официально одобренный и проверенный материал. Были и игровые фильмы, и мультики в старину… Но в вашем сценарии – все ведь с ног на голову… Драки с разбойниками, битва со снежными клопами, полчища ледяных булавок… Да все верно – игра есть игра. Но – идеология-то в чем? Вот, скажем, у 5-го училища – игра «Соловей-разбойник. Одихмантьев…» А кто у вас сценарист?

Женя Комлев торжественно выступил вперед, прокашлялся и заговорил неожиданно низким официальным голосом:

– Меня привлекла в сказке датского писателя Ганса Христиана Андерсена тема вечности. Мальчик Кей, похищенный коварной Королевой – и он кивнул на Лисину, – можно сказать, взятый в заложники, – собирает из кусочков льда – обратите внимание – дискретных элементов, по сути, кристаллов, – слово «вечность». Вот эта кристаллическая, дискретная вечность….

– Вот– вот!!! – радостно оскалился рот Секретарши по…, – Как это я сразу не просекла. Молодец, Комлев. Я поговорю по поводу опубликования твоих стихов в молодежной газете.

Обратно все шли как-то медленно и бочком, стараясь не наступать на бордовую дорожку. На улице Марик подошел к мрачному Женьке и тронул его за плечо:

– А если б она спросила, зачем это Герда растапливает все это кристаллическое нагромождение слезами? И к чему у нас в последнем кадре всюду теплое соленое море?

– Так ведь – как сказать, – сплюнул в сторону Комлев. – Это ж ты гипотетический вариант сейчас выдаешь. Наш клиент – игрок, может и отменить «режим слез». В финале слово «вечность» будет великолепно набрано – кстати, прекрасно Чубаров разработал многомерный фигурный вариант «Тетриса». Чубаров, он же вообще…

– Ты, Женька, мне очевидных вещей не поясняй, – обиделся Марик. – Ты ей еще и того не сказал, что осколки зеркала – тоже ведь кристаллы своего рода – подкинули в нашу игру злые тролли. И кого мы с тобой под троллями подразумевали…

– Марк, тебя понесло. Что ко мне пристал-то? Ты у нас консультант – вот и проконсультировал бы секретаршу. Какой ротик-то у нее, а зубки!

– Евгений, – вскинул голову Марик, – я не желаю разговаривать с тобой в таком тоне. Твои вечные шуточки на тему… на тему различия полов – меня просто выводят из себя… Неужели ты не понимаешь, что таким образом ты нарушаешь гармонию нашей жизни, ты отвлекаешь… Мы должны сейчас учиться… Мы должны. Нас же учат – не осложнять, сохранять разум для лучшей работы.

– Да какой там разум для нашей лучшей работы нужен? – прошипел Женька прямо в покрасневшее ухо Марика. – Голова пустая наша им нужна, напиханная схемами сборки, и ловкие молодые руки. И вообще, чего ты кипятишься-то? Ты ж у нас философ, Строгий Юноша.

– Да, – взял себя в руки Марик, – Я совершенно не согласен с тобой, но вовсе не собираюсь входить в состояние аффекта. Тем более, что еще Спиноза говорил о могуществе разума – рацио – его власти над аффектами и о том, в чем состоит свобода или блаженство души.

– Но что же ты при этом с телом-то своим будешь делать? – не унимался Комлев.

– Я говорю о пути, ведущем к свободе. «До того же, – учит Спиноза, – каким образом и каким путем должен быть разум – интеллектус– совершенствуем и, затем, какие заботы должно прилагать к телу, дабы оно могло правильно совершать свои отправления, здесь нет дела, ибо первое составляет предмет логики, второе – медицины»..

– Отлично. Это самый Спиноза так и жаждет сдать тебя хирургам. Да поживи еще, Маричек. Мы к тебе все очень хорошо относимся, – вывернулась откуда-то сзади Лисина и заглянула прямо в лицо Марику.

– Мир, по Бенедикту Спинозе, – сказал Марик, отодвигая Лисину от себя обеими руками, – закономерная система, которая до конца может быть познана только геометрическим методом. Человек часть природы, душа его модус мышления, тело модус протяжения. Воля совпадает с разумом, все действия человека включены в цепь универсальной мировой детерминации…

– Спятил совсем… – прервал лекцию Паша Нерсисян, – Здесь дело в другом.

Меня вообще не очень радует, что секретарь вытянула нашу игру в лауреаты. Сидели бы себе и снимали ее тихо. Любители бы ее наверняка оценили. Тем более, что Чубаров с Варакушей делали движок, а они – асы.

– Да и Катька – ас со своей техникой, – вставил Комлев.

– Да… Катя, да… – Марик чуть притормозил, отстал от Комлева и постарался прекратить этот разговор.

Решили пойти в Игровой центр, посмотреть отснятый материал, «затянуться» еще разок, пока не стало темно. Сделали небольшой крюк, пробрались дворами среди очень древних кирпичных домов – их когда-то строили с потрясающим терпением и совершенно дискретно: набирали дом кирпичик за кирпичиком. Сейчас уже не строили ничего подобного. В железобетонные панели еще на заводе запрессовывались кабели и разъемы, каждое новое здание было насыщено лигокристаллами, оно дышало ими и плевалось… ими же.

А за старыми кирпичными стенами доживали свой век бабушки, работавшие еще на той самой текстильной фабрике, что сейчас была превращена учебное производство. Жили здесь и их внуки, которых по утрам увозили за город вагоны дороги на магнитной подвеске – к многокилометровым полям цехов для сборки лиготехники и элементов, к складам комплектующих, к ангарам, откуда коробки с изделиями рассылались по всему миру.