Рассказы, изданные на бумаге. Проза - Филичкин Александр Тимофеевич

Здесь зловоние оказалось значительно гуще. Хотя, ещё несколько мгновений назад казалось, что усиление запаха уже невозможно, оно достигло всех возможных пределов!

Но, то ли, здесь не работали основные законы вселенной? То ли, имело место ничем не объяснимое чудо? Как бы то ни было, но всё именно так и случилось. Катерине пришлось смириться с немыслимым фактом и двигаться дальше.

Она ожидала увидеть щелястый дощатый настил со множеством дырок, неровно вырубленных тупым топором, но узрела нечто другое. Перед ней оказался ряд узких кабинок с фанерными дверцами.

Женщина облегчённо вздохнула. Вернее сказать, сделала это лишь мысленно. Потому, что старалась, втягивать в себя отравленный воздух, так редко, насколько это возможно.

Здесь, её ожидал ещё один необычный сюрприз. Некоторые загончики были совершенно пустыми, а их дверцы открытыми настежь. Несмотря на подобное состояние дел, перед ними стояла очередь из очень задумчивых женщин. По какой-то неясной причине никто не спешил занять свободное место.

Катерина присмотрелась к распахнутым створкам и поняла, что на всех отсутствуют ручки. Причём, не только снаружи, но и с другой стороны. Ну, а щеколд или простых шпингалетов там, похоже, никогда не имелось.

Время от времени, стоящие первыми, дамы подходили к закрытым кабинкам и резко дёргали дверцу. В ответ на эти рывки, створка чуть-чуть подавалась вперёд. Удерживаемая изнутри человеком, она тут же возвращалась назад.

Наконец, одна из створок широко распахнулась. Оттуда вышла смущённая женщина и торопливо умчалась в зал ожидания. Вместо неё внутрь влетела новая дама, страждущая уединенных условий.

Катерина заметила, что в этой будочке всё обстоит по-другому, и догадалась о том, что же здесь происходит? Оказалось, что ручка на внутренней стороне узенькой дверцы почему-то имелась в наличии. Кате стало понятно, чего дожидаются женщины?

Видимо все посетительницы были родом из города. Дамы никогда не посещали надворных уборных, где имеется много «очков», но нет и подобия перегородок. Они не привыкли прилюдно ходить «по нужде».

Поэтому, все переминались со ступни на ступню, и нетерпеливо ждали момента, когда смогут спрятаться за фанерною дверцей. Уединиться, как сказал бы поэт, в тишине.

Время у Катерины ещё было. «Нужда» её не сильно подпёрла. Фрау решила действовать, как все остальные и безропотно встала в длинную очередь: – Я переезжаю на жительство в фатерлянд моих предков – размышляла она: – мне нужно, как можно скорее, привыкнуть к европейским манерам.

Посетительницы закрытых кабинок менялись до ужаса медленно. Организм заявлял о себе всё настойчивей. Скоро она поняла, что поступила неправильно. Не стоило корчить из себя европейку, а нужно было войти в свободное «стойло» и усесться у всех на виду.

За недолгую прошедшую жизнь, это повторялось не раз и не два. Ничего не случилось, стыд глаза ей не выел. Да и как он мог это сделать, когда все вокруг поступали подобным макаром?

Однако, после того, как Катя стояла так долго, выйти из очереди она уже не могла. Воспользоваться открытой кабинкой после стольких мучений, значит, как считают японцы, утратить лицо. Пришлось терпеть вместе со всеми.

Долго ли, коротко, пришёл черёд Катерины. Она ворвалась в освобождённую будочку и увидела, что там нет унитаза! Вместо него в бетонном полу имелась простая дыра с неровными, словно кем-то оббитыми кромками.

Как почудилось измученной женщине, на бетоне виднелись следы чьих-то огромных зубов. Походило на то, что какое-то чудище хотело вырваться из зловонных пучин, и прогрызало себе дорогу наружу.

В глубине примитивной уборной громко шумел бурный водный поток. Он куда-то тащил отходы человеческих тел. Скорее всего, прямо в речку под названьем Москва. Говорят, что там вся рыба давно передохла.

Но что тут поделаешь? Пришлось использовать то, что оказалось под… Как бы это помягче сказать? В общем, то, что нашлось под рукой. Катерина захлопнула дверцу и посмотрела вокруг. Ни крючка, на который можно повесить пальто или хотя бы лёгкую сумочку, ни даже простого гвоздя, вбитого в тонкую стену, здесь не имелось!

Катерина возблагодарила природу за то, что сейчас только ранняя осень, а она не закутана в толстую шубу и тёплые брюки. Лишь с ридикюлем у посетительницы вышла небольшая заминка.

Ручки у него оказались очень короткими и, как не старалась несчастная женщина, ей не удалось надеть их на плечо. Эту непростую проблему она решила просто и быстро. Взяла ремни в зубы и стала устраиваться над тёмной дырой, ревущей, словно раненый вепрь.

Неожиданно выяснилось, что столь привычный манёвр требует невероятных усилий. А всё потому, что действовать-то приходилось только правой рукой. Левой нужно было держать фанерную дверь, у которой не имелось щеколды.

Всю жизнь Катерина обитала в Нижнем Поволжье. В тех «диких» местах, куда не успел добраться европейский комфорт. Так что, привыкшая к преодолению бытовых неудобств, она всё же смогла справиться с тяжёлой проблемой. Этому делу помогла и большая сноровка, выработанная тренировками, провёденными в сельской надворной уборной.

Едва она устроилась над шумящей дырой, как дверцу дёрнули с той стороны. Левую руку рвануло удивительно сильно. Лишь каким-то таинственным чудом Катерина смогла сохранить равновесие и не упала коленями на загаженный пол.

Благодаря значительной массе, Катя кое-как удержалась в своём положении орла на утёсе. Будь вместо неё городская худышка, её просто сорвало бы с небольшого помоста и выкинуло прочь из кабинки. После чего, бедняжка рухнула бы прямо под ноги толпе, состоящей из женщин, озверевших от нестерпимой нужды.

Держа зубами тяжёлую сумку, а левой рукой фанерную дверь, Катерина старалась, как можно скорей завершить все дела. Однако, рывки отвлекали её от процесса. Заставляли затрачивать силы на то, чтобы удержаться над вонючей дырой, и не вылететь из кабинки с бельём, опущенным ниже колен.

Несмотря ни на что, Катерина сумела справиться с нелёгкой задачей. Наскоро привела себя в полный порядок и с суровым лицом вышла наружу. Она не стала смотреть на назойливых женщин, часто дёргавших дверь, а поспешила покинуть зловонное царство.

Катя выбежала в сумрачный тамбур. Ополоснула руки под струёй холодной воды, бегущей из давно заржавевшего крана, и глянула в мутное зеркало, висевшее на облупленном кафеле, покрытом коростой из грязи.

Женщина едва разглядела своё отражение на клочках амальгамы, прилипшей к стеклу с той стороны. Она поправила волосы на голове и, наконец-то, покинула зловонное помещение станционной уборной.

Картины неприятного места всплыли из подсознания женщины. Они бурной волной мелькнули перед её внутренним взором. Говорят, что перед смертью, именно так пролетает вся жизнь перед глазами людей. Но что же, делать теперь? Ведь против великой природы и царская воля ничто!

Фрау вдруг вспомнила, что когда она вошла зал ожидания, то увидела не старые железные ящики советских времён, а камеры хранения, блиставшие своей новизной. Они оказались очень похожи на те, что Катя заметила на вокзале в Ганновере.

Однако, то наблюдение мало её успокоило. Ведь туалеты вещь вечная и, можно сказать, что сакральная, как пирамиды Египта. Над ними не властно ни время, ни капризы людей, ни катаклизмы природы. Поэтому вокзальный клозет мог сохраниться в том состоянии, в каком пребывал в давние советские годы. В современной России это очень даже возможно. Многое стало даже значительно хуже.

Идти туда было страшно, но в тоже время, и нужно до крайних пределов. Немецкая фрау взяла себя в руки и, в надежде на лучшее, направилась к женской уборной.

Новые времена

Катя вдруг поняла, что её очень сильно «подпёрло». Оказалось, что больше невозможно терпеть и нужно срочно мчаться «до ветру». Женщина встала с удобной скамеечки и двинулась в сторону где, как ей казалось, раньше было женское отхожее место.