Летчик. Фронтовая «Ведьма» - Виталий Свадьбин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сделаем. Не беспокойтесь Иван Васильевич., как можно беззаботней ответил я.
На самом деле, у меня внутри появилось беспокоящее чувство, наверняка седалищный нерв чует какую-то бяку. Но делиться своими сомнениями не стал. Прикинув расстояния на карте, я внёс предложение не «городить огород» с дополнительными баками, а провести вылет от Громовки. Где можно сделать дозаправку. Ну а далее хватит и того топлива, что есть в баках. Начальник штаба подполковник Борин измерил расстояния на карте, что-то подсчитал и кивнув подтвердил моё предложение. Не стоило перегружать самолёт. Гладышев дал команду штабному связисту выйти на связь со штабом дивизии. Меня отпустили, велев отдыхать. Предстоял ночной полёт и мне очень не помешает выспаться.
Разбудил меня посыльный из штаба. Умывшись, я одел шаровары, гимнастёрку и натянул сапоги. Награды брать не стал. Прихватил лётный комбинезон. Погода почти летняя, лететь мне на маленьких высотах, так что не замёрзну. Добравшись до штаба, увидел, стоящего здесь же Амана. Якут улыбнулся, заметив меня.
— Женя, у соседей взяли ещё один У-2, сейчас механики готовят самолёты.
— Батя вызвал в штаб, — сообщил я своему бывшему ведомому.
— Меня тоже. Велели пока ждать здесь, — просветил меня якут.
Мы присели на лавочке недалеко от штаба. Примерно через полчаса из штаба выскочил наш комэск Валера Кротов, увидев нас, направился к нам.
— Ну что готовы? Старшей, Женя, назначат тебя. Чтобы отвлечь внимание полетят две пары истребителей, те, кто имеет опыт ночных полётов. Будут отвлекать немцев, под шумок проскочите. Документы, награды оставить в расположении, — начал объяснять Валера, было видно, что он волнуется.
— Валера, да всё понятно. Батя уже об этом говорил. Волнуешься за нас? — закинул я каверзный вопрос, зная, что нравлюсь Валере.
Он ничего не ответил только немного порозовели щёки, махнул рукой и вернулся в штаб. Минут через десять позвали нас. Вновь инструктаж и вот мы уже бежим к площадке, где стоят два «кукурузника». Один наш, полковой, а второй у кого-то позаимствовали. Мы с якутом осмотрели машины. Так называемые «люльки», закрепили на плоскости, вплотную к корпусу, от чего залазить на место пилота и стрелка стало неудобно. Ну да, бог с ними, как говорится «один раз не пи… ну вы понимаете». Летим к Громовке, там нас встретили, загрузили «товаром» и залили баки под пробку. Скорректировали время и команда «от винта».
На «этажерках» у нас с якутом связи нет, только визуальное наблюдение. Перед самым вылетом я показал Аману в какой точке пересечём окопы немцев и румын. Точнее румын. Не зря же я летал в этих местах на разведку, да и румыны по сравнению с немцами вояки менее приучены к порядку. Тем более наши истребители пройдутся в стороне и чуть-чуть постреляют, а мы под шумок проскочим. Как задумали, так и получилось. Прошли между Чонгаром и косой Арбатская стрелка. Джанкой обошли чуть восточней. Первая точка возле пересыхающей летом речки Салгир. Речка длинная, но местами здорово мелеет. Чуть левее и позади меня слышу стрёкот «кукурузника» с Аманом за штурвалом, вроде не оторвался. Якут нормально летает, я даже местами горжусь, что приложил руку к его обучению. Хороший парень, только молчун, не поговорить с ним за жизнь. Пока летел размышлял о том, зачем я здесь. В смысле, в этом мире. Спасти жизнь тушки Жени Красько? У меня вроде получается. Питаю надежду, что вернут меня обратно. Вот только кто и что со мной проделали такую каверзу, я так и не разобрался.
Как попаданец в это время — я никакой. Технологиям будущего не обучаю, с мудрыми советами к руководству страны не лезу. Даже как пророк об окончании войны никому и ничего не говорю. Разве что, внедрил фигуры пилотажа, которые должны появиться позже, да песенки пою. Но это не от тщеславия, просто люблю петь. Надеюсь, не испорчу в будущем авторам песен настроение. Думаю, сочинят ещё что-нибудь хорошее. Между делом поглядываю по сторонам. Мы приблизились к тому месту, где должны подать световой сигнал наши разведчики. Заметил сигнал не я, а якут, вот же глазастый. Смотрю он качает крыльями. Идём на разворот. На земле костров не зажигают, маскировка соблюдается. Опять же фонариками обозначают место, где можно посадить машину, чтобы не сломать шасси. Глушим моторы, обмен паролями. Я выдохнул, первый этап прошёл успешно. К нам выходят четверо разведчиков в немецкой форме. Ну оно и понятно, парни по тылам фрицев мотаются, не ходить же им здесь в парадной форме красноармейца. Я сам таким же способом переодевался. Один из ребят в маскараде подходит ближе и здоровается, трое стоят чуть позади, линию огня не перекрывают друг другу. Расположились грамотно, чувствуется, что перед нами опытные вояки.
В другой своей жизни, когда служил в ВДВ, доводилось сталкиваться с такими. Это не просто разведка, перед нами опытные диверсанты. Опознались по позывным, в таких случаях не принято называть звания и фамилии. Парни явно засекречены, хотя мы с якутом знаем, что они из ГРУ. Когда я назвал свой позывной «Ведьма», тот, что подошёл к нам чуть приподнял бровь, хмыкнул, но ничего не сказал.
— У нас двое раненых, один тяжело. Кое-какие бумаги, нужна срочная эвакуация, — сообщил диверс с позывным «Пуля».
Вот вам бабушка и Юрьев день. На хрена мы спрашивается везли боезапас и оружие? Говорю об этом диверсанту.
— Мы разжились немного у фрицев, так что тащили зря. В последний сеанс связи мы чётко произносили код эвакуации, — пояснил «Пуля».
Вот такая организация в нашем королевстве. Кто-то где-то чего-то напутал. Но на полемику нет времени. Командую, чтобы парни помогли развернуть «этажерки» и начнём грузиться. В люльках, неплохое оружие, не бросать же его здесь. При разгрузке «замыливаю» к себе в кабину один ППС. Так называемый пистолет-пулемёт Судаева, хорошая «машинка», на фронтах это оружие хвалят.
— Тащите раненых, — отдаю команду диверсантам.
К себе в кабину кидаю два подсумка с рожками от ППС, заодно забросил две цинковых коробки, подумал и закинул ещё одну. Мой план таков. Раненых грузим в «люльки» к якуту. Я если что буду отвлекать. При погрузке мне стало понятно, тяжело ранен командир группы, второй ранен в ногу. Жить будет, но бегать ему пока очень неудобно. Командира группы сунули в «люльку», он бес сознания. Раненого в ногу посадили на место стрелка, во вторую люльку погрузили три мешка с документами и два портфеля. Что они такого важного везут? Спрашивать не решился.
