Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Владимир Муравьев

В крыле, выходящем на Большую Лубянку, открыт ресторан под названием «Англетеръ» (с твердым знаком). В его рекламе, помещенной в популярной московской газете, сказано, что он «обладает признаками фешенебельных заведений», причем цены, как уверяет директор ресторана, «вполне доступны многим», и ужин на двоих обойдется «в пределах 70–90 долларов».

Территория, занимаемая этим доходным домом, в XVI веке принадлежала князьям Голицыным, в 1819 году голицынскую усадьбу приобрел и застроил по-своему купец В. В. Варгин, в 1903 году это домовладение у наследников Варгина выкупило «Первое Русское страховое общество от огня», снесшее прежние постройки и выстроившее доходный дом.

Дальше по этой стороне Большой Лубянки до Варсонофьевского переулка идет один большой административный корпус, построенный в характерном «стиле КГБ», но, видимо, потому, что строился уже в «демократическом» 1989 году, он имеет более светлый колер: цоколь облицован не черным гранитом, а темно-красным, а само здание не черно-серое, а серо-белого цвета.

На занимаемом им месте прежде находились два здания — № 7 и 9 (поэтому следующий дом по Большой Лубянке имеет № 11) — постройки первой половины XIX века. Дом № 7 принадлежал наследникам купца В. В. Варгина. Домом № 9 в середине XIX века владела вдова коммерц-советника (почетное звание, дававшееся купцам 1-й гильдии, пробывшим в ней беспрерывно не менее 12 лет) Глафира Александровна Попова, которая устроила в нем меблированные комнаты. Первым арендатором гостиницы стал Эдуард-Фридрих (или Эдуард Федорович) Билло де Васси, который очень хорошо поставил дело, при нем гостиница и ресторан завоевали авторитет у москвичей и приезжих, среди посетителей особенно много бывало иностранцев. У Билло останавливались Рихард Вагнер в 1863 году, Гектор Берлиоз в 1867-м, иностранные коммерсанты назначали здесь деловые и дружеские встречи. В конце XIX — начале XX века, когда у гостиницы и ресторана были уже другие владельцы, они сохраняли за ними старое название «Билло».

В начале XX века владельцем гостиницы и ресторана «Билло» был Л. Л. Витгофнер, председатель Клуба циклистов (то есть велосипедистов), помещавшегося в Варсонофьевском переулке, а также имевшего свое помещение и в гостинице «Билло».

С этой гостиницей связано несколько московских культурных любительских объединений: в ней собирались члены основанного в 1888 году «Московского общества собирателей почтовых марок», в начале XX века в ней проходили собрания «Кружка любителей культурных аквариумов и террариумов», во главе которого стоял известный преподаватель-биолог Н. Ф. Золотницкий, автор популярных руководств «Аквариум любителя», «Наши садовые цветы и овощи», его книга «Цветы в легендах и преданиях» за последние годы была переиздана сразу несколькими издательствами.

Ресторан «Билло» принадлежал к числу респектабельных и приличных заведений, его посещали крупные промышленники, успешно практикующие адвокаты, архитекторы.

Своеобразной достопримечательностью этого ресторана считался официант Д. Е. Петухов. Он и его сын Ваня прислуживали не в главном зале, а в отдельной комнате, скромно обставленной. Этот Петухов, рассказывает в своих воспоминаниях архитектор И. Е. Бондаренко, был известен среди посетителей тем, что открыл в родной деревне школу, выучил свою дочь на сельскую учительницу и все получаемые чаевые раз и навсегда определил на покупку учебников, пособий и помощь бедным ученикам этой школы. Постоянные посетители ресторана — интеллигенция, купцы «из просвещенных» — знали об этом и сами, в свою очередь, охотно жертвовали на его школу. Это продолжалось много лет. Незадолго до революции, рассказывает Бондаренко, «постаревший Дмитрий Егорыч со слезами на глазах говорил с чувством неподдельной гордости о том прекрасном состоянии школы, до какого он довел ее своими неустанными заботами».

В 1918 году здание гостиницы «Билло», как и соседние здания, заняла ВЧК. При постройке в 1989 году нового административного здания, корпуса которого протянулись вдоль Большой Лубянки и по Варсонофьевскому переулку, была снесена старая застройка, в том числе и здание гостиницы «Билло». Но внутри участка, как сообщают путеводители, сохранились старинные палаты XVII века.

Эти палаты у историков архитектуры получили название «Палаты Хованских», так как в XVII веке владение принадлежало боярину князю Ивану Андреевичу Хованскому — начальнику Стрелецкого приказа, руководителю московского стрелецкого восстания 1682 года, известного в истории под названием «Хованщина». Лавируя между борющимися за русский престол сторонниками царевны Софьи и Петра, но преследуя собственные цели (говорили, что он хочет поднять смуту, чтобы расправиться с царской семьей и самому занять престол), князь Хованский был арестован по приказу Софьи и казнен. События Хованщины легли в основу сюжета оперы М. П. Мусоргского «Хованщина».

Сейчас доступа к Палатам Хованского нет. В обсуждаемый сейчас проект Закона об охране и использовании памятников истории и культуры, являющихся общенародным достоянием, включена статья, обязующая все учреждения, занимающие такие памятники, обеспечить свободный доступ к ним. Будем надеяться, что в будущем мы своими глазами сможем увидеть и Палаты Хованских.

Усадьба князя Пожарского. Введенский острожек

Г. Барановский. 3-я Московская гимназия. Рисунок 1840-х гг.

Большое серое учрежденческое здание на углу Большой Лубянки и Фуркасовского переулка напротив лангмановского здания ГПУ, построенное в 1928–1929 годах, считается шедевром советской архитектуры. Оно строилось по заказу ГПУ. По замыслу заказчика, это должен был быть культурно-жилой комплекс, включающий в себя театральный зал на 1500 мест, 6000 квадратных метров конторских помещений, столовую и 120 квартир. Проект был заказан одному из крупнейших тогдашних архитекторов академику архитектуры И. А. Фомину. Какое-то участие в работе принимал А. Я. Лангман, в некоторых справочниках наряду с Фоминым, но на втором месте указывается и его фамилия. Официально проект именовался «Дворец спортивного общества „Динамо“», впоследствии название упростилось, и в специальную и исследовательскую литературу он вошел под названием Дом «Динамо».

Фомин решил «Дворец» как комплекс зданий, соединенных в единое целое.

На Большую Лубянку и частично в Фуркасовский переулок обращена шестиэтажная «культурная» часть комплекса, фасады которой представляют собой характерную для раннего конструктивизма гладкую стену, прорезанную большими «итальянскими» окнами и разделенную на секторы огромными, ползущими по стене от земли до крыши сдвоенными трубами-колоннами, лишенными капителей вверху и базовых оснований внизу. В этой части здания помещается зрительный зал (его коробку можно видеть из двора соседнего дома № 14).

Посреди общего фасада комплекса Дома «Динамо», выходящего в Фуркасовский переулок, возвышается 14-этажная административная башня. Она частично выступает за пределы зеркала фасада на тротуар, и выступающая часть первого этажа сделана в виде проходной галереи с рядом столбов.

За башней, до Малой Лубянки и заворачивая в нее, расположена «жилая часть». Помещения в ней, судя по внешнему виду, гораздо ниже, чем в двух других. Эта часть не имеет никаких архитектурных отличительных признаков и демонстрирует голую конструкцию.

Дом «Динамо». Фотография середины ХХ в.

Архитектура Дома «Динамо» — это воплощение идей И. А. Фомина о возрождении «классических» форм, он создавал стиль, названный им «пролетарской классикой», основные принципы которого были сформулированы им в афористическом двустишии:

Единство, сила, простота,Стандарт, контраст и новизна.

Именно этими принципами он руководствовался, создавая Дом «Динамо», о котором писал: «За основу архитектурного решения главного корпуса по улице Дзержинского взяты строгая дисциплина и порядок классических решений, но в деталях архитектура содержит ряд чисто новых элементов: колонны без баз и капителей, отсутствие традиционного антаблемента, отсутствие стенных плоскостей (так как оконный проем начинается непосредственно от колонны), гладкая поверхность фасада и спаренность колонн».

Современный исследователь творчества И. А. Фомина пишет, что Домом «Динамо» архитектор «стремился создать образ советского общественного здания». На практике же оказалось, что его советское общественное здание удивительно гармонирует с соседствующим с ним зданием ГПУ — НКВД, и эти здания со слепыми окнами, задернутыми одинаковыми казенными белыми занавесками, нависающие над Фуркасовским переулком, превратили его в одно из самых мрачных и зловещих мест Москвы.