Империя. Знамя над миром (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Более того, долгие годы демонстративной «независимости» Франции, которая никак не могла определиться с тем, кто её союзники, самым решительным образом сказались на состоянии экономики. Почти два десятка лет из Империи уезжали лучшие умы, и Вика лично знала многих выдающихся французов, которые переехали в Россию и отлично там устроились. И она была согласна с оценкой отца — они не вернутся. Максимум, на что можно было рассчитывать, — это на то, что они согласятся открыть во Франции свои филиалы и какие-то производства.

Анри плохо спит ночами. Он осунулся и похудел. Пытается демонстративно бодриться, но Вика прекрасно видит в каком отчаянии находился её царственный муж. Страна совершенно не готова к войне, а война уже стоит на их пороге. И тот поток военной техники, который сейчас идёт из России через Италию, не слишком-то спасёт — на всю эту технику нужны обученные французские экипажи, которых просто остро не хватает.

Вскоре Вика отправится на Остров. Без Анри. Он не может бросить Францию в такой обстановке. Война может начаться в любой момент.

* * *

Новая Москва в представлении ИИ. Образ создан по техзаданию автора.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОСОБЫЙ АЭРОДРОМ «ХОДЫНКА». 19 мая 1936 года.

— Напомни мне, сын, с какой целью мы вступаем сейчас в Глобальную войну?

Сашка усмехнулся:

— Во имя Единства Мира. Единый Мир и во главе его Единый Император. Во имя будущего всего человечества.

— А что нужно сделать для этого?

Ещё более открытая улыбка:

— Сокрушить всех англосаксов, как главный рассадник зла в этом мире. С остальными мы, так или иначе, договоримся. Или разберёмся.

— Именно. Мирное сосуществование с нацией циничных дельцов и беспринципных пиратов невозможна априори. Помни об этом всегда — мир англосаксов должен быть разрушен точно так же, как в своё время должен был быть разрушен плутократический Карфаген. И мы не должны для этой цели жалеть средств или стесняться методов. Тут или мы их сейчас, или они нас, но потом. В любом случае — останется только один, как бы пафосно это не звучало.

— Ты словно прощаешься.

— Нет, сын. Я не тороплюсь в мир иной. У меня и в этом мире дел предостаточно. Но я хочу, чтобы ты помнил то, во имя чего это всё. Не только моя жизнь, но и твоя. И жизнь твоих, ещё не родившихся, наследников. Единство Мира. А потом и Звёздная Империя Единства, когда звёзды станут открыты для человечества.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПЕТЕРГОФ. ДВОРЕЦ. 19 мая 1936 года.

Фонтаны. Статуи. Так много всего, что составляет этот великолепный ансамбль. Мы здесь. Я и кайзер.

Вечер. Красочная подсветка. Взлетающие вверх струи воды. Шум и плеск низвергающихся с небес водопадов.

Вилли только что прилетел в Петергоф из Петербурга на вертолёте. Я прилетел двумя часами ранее. Статус хозяина обязывает встречать гостя, а не заставлять его ждать.

И пусть наша встреча не носила статус официального, или, тем более, государственного визита, а была сугубо рабочей, но, тем не менее. Встреча двух императоров всегда значима сама по себе, тем более значима в столь непростое время.

— Итак, Польша отказалась пропустить на свою территорию наши силы охраны магистралей.

Вильгельм Третий кивнул:

— Да. Отказали нам все — и это их новое мятежное правительство, и сам Иероним тоже. Они не оставили нам выбора, ведь мириться с блокадой сообщения между нашими державами решительно и категорически невозможно.

— Ну, справедливости ради стоит заметить, что Иероним прямо не отказал. Его ответ достаточно обтекаем, но, соглашусь, положение становится совершенно нетерпимым. Твои предложения?

Кайзер стукнул стеком по мрамору фонтана.

— Ещё днём у Польши был шанс. Ещё днём был актуален наш план просто ввести силы безопасности и взять под охрану стратегически важные магистрали. Но сейчас уже совершенно очевидно, что по нашим силам будут стрелять, а мятежное правительство прямо заявило о том, что будет считать вступление наших сил на территорию Польши актом войны. Так что выбора у нас нет — война и оккупация Польши становятся неизбежными.

— А каким ты видишь будущее этой территории? Четвёртый раздел или послевоенное восстановление условно независимого польского королевства?

— Я за раздел. Почти два десятка лет показали, что поляки так и не избавились от своего глупого безграничного гонора. Они не хотят становиться второй Чехией. Не хотят — ну и не стоит им навязывать такую судьбу. Максимум на что я соглашусь, это на какое-то небольшое Краковское королевство — узкую полоску между нашими империями. Остальные территории уже практически бывшей Польши должны быть разделены между нашими странами.

— И как ты это видишь?

Пожатие плечами.

— Обыкновенно. И у тебя, и у меня войска уже развернуты вдоль границы и лишь ждут приказа. Конечно, я отдаю себе отчёт в том, что масштабная война будет отвлекать слишком много моих войск, на что, в условиях предстоящей войны с Англией, я пойти не могу. Поэтому, основный ударный кулак должны будут составить русские части. Но, замечу, что и большая часть территорий нынешней Польши раньше входило в состав Российской Империи. Рейх же получит обратно своё. И я хотел бы получить Варшаву и земли западнее неё.

Я задумался. Раздел Польши нёс за собой множество забот и проблем. Вот уже два десятка лет мы чистим Галицию и до конца ещё не решили проблему, судя по активизации местного подполья и возникновению в лесах отрядов всякого рода «бандерлогов». А тут целая Польша на нашу голову. Много-много миллионов голов головной боли. Конечно, методы пацификации у нас отработаны, а Сибирь наша необъятна, но это же не значит, что всё разрулится безболезненно для нас. В этом контексте желание Вилли получить Варшаву играет нам на руку. Достаточно большой город, набитый ненавидящими нас поляками, мне был совершенно не в кассу. Пусть немцы сами с ними возятся. Но, с другой стороны, это будет сложно воспринято моими подданными. Варшава входила в состав Российской Империи больше ста лет, а тут вдруг отдали немцам. Тут нужны аргументы, даже для пройдохи Суворина.

— Хорошо. Новая граница между нами в районе Варшавы пройдёт по реке Висла. Германии — западная часть Варшавы вместе с центром города, за Россией же останется восточная часть города. Это даст мне возможность говорить о том, что Варшава вернулась в Империю.

Кивок.

— Согласен. Это разумное предложение.

Киваю.

— И я хочу в обмен на это получить город и порт Мемель. Поляки всё равно уже выселили оттуда всех немцев, так что интересы Германии тут мало пострадают. Мне же остро необходим ещё один незамерзающий порт на Балтике. К тому же мне нужно аргументировать уступку основной части Варшавы.

Вильгельм задумчиво постукивал стеком по мрамору. Наконец, он склонил голову.

— Хорошо. Согласен. Это достойный размен. Тем более что в этой кампании воевать будут в основном твои войска. Участие же Рейха в этом деле будет достаточно символическим.

— И Германия получает жирный бонус в виде Варшавы и западных территорий, которые входили раньше в состав России.

— Да. Согласен.

— Когда начинаем?

— Ждать невозможно, иначе у меня сорвутся все графики подготовки к операции против Британии. В Лондоне сейчас как раз расслабились, ожидая, что волнения в Польше заставят нас отложить удар на пару-тройку месяцев. А может и на следующий год. Так что…

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПЕТЕРГОФ. ДВОРЕЦ. 20 мая 1936 года.