Командорские острова - Алексей Волков

Можно сколько угодно грезить морской романтикой, но моряками не рождаются. Их воспитывает море. Уже не говоря о том, что в континентальной Московской Руси водными просторами никто не грезил. Море-окиян было чем-то фольклорным, сказочным, не вызывающим никаких реальных ассоциаций.

Как представить бескрайнюю водяную пустыню тому, кто не видел ничего, кроме крохотной речушки? Московскому жителю были понятными леса. Да и степь, куда ходили походами и откуда частенько визжащей татарской конницей налетала опасность. А море… Да есть ли оно вообще?

Оказывается, есть. Петр не спрашивал желаний своих подданных. Государству нужны моряки, значит, они будут. Не из тех, кто хотел бы ими стать, тогда от силы укомплектуешь экипаж одного фрегата, а те, кого назначат на эту службу.

Может, и правильно. Пусть призванные, но все же не каторжане и не обитатели тюрем, как в просвещенной Европе. Это в начальники любых рангов найти желающих не проблема. Только намекни – и немедленно выстроится бесконечная очередь. Хотя из сотни разве что один имеет представление о грядущей работе и всех ее проблемах. Но в начальники люди хотят попасть не во имя работы или службы, а во имя получаемых благ.

Стране требуются работники. Иждивенцев хватает без того. Потому не только простой народ, призванный в матросы, попадал на рождающийся флот. Дворянские недоросли, согласно царскому указу, отправлялись в дальние края, чтобы там осваивать морскую специальность. Без знания языка, на минимальном коште, а зачастую – за свой счет, по принципу: захочешь – выплывешь. А нет – так куда ты денешься? Все равно плыть придется.

Так что попавшим в Навигацкую школу очень повезло. Хоть на родной земле, без всяких заморских затей. Но спрашивали строго, сам царь порою навещал будущих морских офицеров и экзаменовал нещадно по всем дисциплинам. Служба.

Теперь в поле зрения новоявленных моряков, пока служивших матросами, маячил шведский купец, и каждый радовался, что судьба выбрала ему такую стезю.

Есть нечто ласкающее душу и вселяющее уверенность при виде удирающего от тебя вражеского корабля. Особенно когда чувствуешь, что чужаку не уйти и скоро он окажется в твоей власти.

В Риге стояли новые, только что построенные корабли, но Командор перед тем как отправиться в поход, осмотрел их и остановил выбор на проверенных в дальних походах собственных фрегатах. Да на старушке «Лани», помнившей его самые первые флибустьерские подвиги. Благо Калинин как раз вернулся в новый русский порт со своей флотилией.

Петр строил корабли быстро, к концу лета успел спустить на воду два линкора и фрегат, не считая всякой мелочи. Просто в торопливости лес для кораблей брался сырой, не просушенный как следует, корпуса грешили недоделками, маневренность и мореходность были не ахти. Только и смотри, как бы не затонули при небольшом волнении. Разве что парочка люггеров для прибрежного плавания получилась вполне отвечающей своему назначению. Остальное, по мнению Командора, еще как-то подходило для учебы команд, а на серьезные испытания посылать их не годилось.

Лиха беда начало. «Святой Николай», первый пароход, тоже далек от идеала. Но от него пойдут более совершенные суда. Так и тут. Не учась, не научишься. Годик-другой, и будут под российским флагом корабли не хуже английских и французских. А там на берегах Балтики вырастет целый флот, с которым поневоле придется считаться всем возможным врагам. Настолько, что кое-кто из потенциальных недругов вынужден будет задуматься: стоит ли игра свеч?

Не все же такие упертые, как юный шведский король!

Приходилось, пока на сухопутном фронте наблюдалось некоторое затишье, воспитывать моряков. Все-таки Кабанов был не только генералом, но и контр-адмиралом, а звание надо оправдывать. Вроде бы Петр уговорил англичанина Крюйса перейти в русскую службу и возглавить Балтийский флот, но пока суд да дело…

Командор, частенько схватывавшийся с британцами в далеких морях, отдавал должное их морской выучке, однако считал былых противников изрядными формалистами, давно не способными на свежее решение. Чего можно ожидать от адмиралов, когда за нарушение устава их ждет петля? Линейный порядок хорош, но все же это не гарантия побед. Шаблонное мышление в ряде случаев приводит к катастрофе.

Преследуемый купец был уже третьим шведским судном, встретившимся в походе. Одному удалось удрать, пользуясь ночной темнотой. Другое наверняка уже дошло до Риги с призовой партией. Правда, ни разу не попались военные корабли, но, может, это и к лучшему? Приучать людей надо постепенно. Время пока есть.

– Через полчаса сможем сойтись вплотную, – прикинул Командор. – Может, чуть раньше.

– Раньше, – улыбнулся Гранье. – Четверть часа с небольшим – и я его достану.

Бравый канонир напросился в поход сам. Нынешнее высокое положение не смогло превратить лихого флибустьера в высокомерного вельможу. Артиллерийский генерал, один из трех на всю Россию, богатый помещик, акционер самого большого концерна, член всевозможных комитетов по специальности, кавалер, в сущности, оставался вечным любителем приключений. Он чаще всех вспоминал былое и даже искренне сожалел, что нет больше в Карибском море славного Берегового братства. Но притом чувствовал себя вполне своим в новой стране и служил ей не за страх, а за совесть. Хотя раньше считал, что служить кому-либо вообще нельзя.

Захват купца был для Кабанова с Жан-Жаком рутиной. Как и для тех, которые пришли с ними из Вест-Индии. Это для практикантов подобное было внове. Зато какой азарт был написан на обветренных лицах молодых моряков!

Все было просто и банально. Флагманский фрегат вышел на траверс купца, и Гранье положил ядро аккурат под носом шведа. Намек был понят. Матросы торопливо стали убирать паруса. Жизнь дороже любого товара.

К тому же везли не товар, а снаряжение для шведской армии. Продукты Карл то покупал, то просто реквизировал на месте, но развитого производства в Польше не было, и оружие приходилось доставлять из метрополии. Ружья ведь имеют свойство ломаться.

Надо отдать Карлу должное. Он умел учиться. Вместо прежних багинетов в трюмах были сложены штыки. Идея носилась в воздухе задолго до применения, и ничего удивительного в том не было.

Прочий груз был такого же рода. Порох, мундирное сукно, кожа – короче, все то, что в Польше достать было трудновато. Судно ушло с призовой партией в Ригу, а небольшая эскадра осталась патрулировать дальше.

Следующая жертва появилась на горизонте через два дня.

– Зачастили, – качнул головой Командор.

– И под охраной, – заметил Гранье.

– Какой?

С глазастым канониром не мог поспорить никто. Если для других в отдалении маячили паруса двух судов, то Жан-Жак уже успел разглядеть, что одно из них явно военное.

И, как всегда, оказался прав. Тяжело груженный купец шел под охраной фрегата. Это было нечто новое. До сих пор шведы игнорировали систему конвоев. Есть груз, имеется судно, а как доставишь и то и другое в Померанию – это уже проблемы капитана. Не то флот никак не мог отойти от разгрома в устье Западной Двины, не то скандинавы не верили в возможность появления русских у чужих берегов.

Потому прибытие фрегата поневоле наводило на размышления. Если бы шведское командование пронюхало о курсирующей почти под носом эскадре, то к берегам Померании был бы послан не конвой, а военная флотилия. Значит, или фрегат просто идет по своем делам, или… Или груз настолько важен, что охранение приставили к нему на всякий случай.

Шведов нельзя было упрекнуть в трусости. Фрегат выдвинулся вперед в готовности принять неравный бой, но дать конвоируемому судну шанс на спасение.

В трюмах «Лани» хранились две торпеды. Изготовленные перед самой войной, они ни разу не испытывались в деле. Мелькнула мысль использовать одну из них и тем сразу разрешить проблему, но Командор решил, что воспитательный эффект боя намного важнее. Легкие победы развращают. Потом, если вдруг приходится туго, у людей может упасть дух.

По сигналу «Лань» отошла от остальной эскадры и проворно двинулась за уходящим купцом. Несмотря на возраст, бригантина отличалась превосходным ходом. От нее еще никто не уходил – ни в флибустьерском море, ни здесь.

Шведский фрегат был больше любого из находящихся в распоряжении Кабанова. Но у Командора их было два. Да и мортирки с зажигательными бомбами были уже наготове.

Нет ничего плохого в том, чтобы использовать в бою численное превосходство. Напротив. Именно умение создать перевес в нужном месте и в нужный момент показывает профессионализм полководца.

Командор не зря гонял команды каждую свободную минуту. Плюс ядро моряков составляли те, кто ходил в флибустьерском море под «Веселым Кабаном». Два корабля действовали слаженно, управляемые одной волей.

Нет, Кабанов не стал ставить шведов в два огня. Пусть враг при этом получает удары с двух сторон, но и сам имеет возможность использовать артиллерию обоих бортов.