Зеркала (СИ) - "Джиллиан"

Когда мутное ощущение головокружения прошло, девушка начала задрёмывать.

Но события дня оказались сильными. Внезапно она отчётливо вспомнила тот день, когда её вызвали в очередной раз и когда вызывавшим пришлось действовать силой.

Иногда её вызывали гадать с зеркалом день за днём — порой неделю подряд. Иногда будто забывали о ней на месяц, на два.

В тот раз о Кире забыли так надолго, что она начала слабо надеяться, что о ней забыли вообще. Прошло два месяца — тишина. Три — тишина. И, когда она поверила, что уж в четвёртый месяц она точно не будет нужна этим страшным людям, ей позвонили.

— Не пойду!

— Слушай, ты! Будешь упираться, тебе же хуже будет, — пригрозил светловолосый.

— Хуже, чем что?! — Вышла из себя она сразу. Слишком привыкла к мысли, что ужас закончился, что боли больше не будет. — Хуже того, что меня в очередной раз порежут, нет — ты скажи! Что?! Что?! Что может быть хуже этого?!

— Сестрёнка твоя в каком классе учится? — спокойно спросил светловолосый.

От неожиданности она осеклась. При чём тут сестрёнка?

— В девятом, — утверждающе ответил на собственный вопрос светловолосый. — А выглядит, как будто давно школу закончила. Фигуристая девка! Мужиков, наверное, ещё не пробовала, да? Свежачок!

— Не смей так говорить!

— А вот это уже только от тебя зависит. Буду я говорить о твоей сестрёнке или нет.

— Я… сейчас приеду.

И она приехала на ту чёртову квартиру. Из тех, что втихомолку сдают на несколько часов — частным образом. Сколько она их перевидала. И всё ей казалось, что, увидит кто, как она выходит из такой квартиры, сразу все подумают, что она какая-нибудь шлюха: а кто ещё ходит по съёмным на час квартирам? И вроде тогда она приготовилась ко всему. И вроде настроилась на всё. Но при виде двери, на которую кивнул светловолосый, что-то будто сломалось внутри. Она просто не решалась зайти.

— Долго ещё ждать? — тяжело спросил светловолосый.

— Пожалуйста, — прошептала Кира, затравленно глядя даже не на него, а на саму дверь. — Пожалуйста. Дайте мне привыкнуть к мысли, что туда надо войти. Пожалуйста…

— Ты зайди — и всё! — рявкнул светловолосый. — Будешь думать — ещё хуже будет!

— Ну, пожалуйста…

Но он уже не слушал. Теперь она обернулась к нему, непонимающе глядя, как он решительно идёт к ней, хватает её за руку, а в это время напарник распахивает дверь в страшную комнату с зеркалом. Она завизжала от ужаса, а светловолосый со всей дури толкнул её в спину. Ей повезло, что она только споткнулась, но не упала. Споткнулась, быстро взглянула вперёд — увидела собственные глаза, из которых словно выпрыгнул зазеркальный и, выбросив вперёд руки с когтями, ударил её по плечам. Это можно счесть за везение. И то потому, что Кира успела отвернуться. Но потом зазеркальный принялся орудовать ручищами быстро-быстро — и сумел-таки полоснуть пару раз по лицу, пока она вскидывала руки… А потом и по рукам… И по спине — когда отвернулась бежать!

… Кира сидела на краю постели и тяжело дышала, ярко, в красках вспоминая тот день. Очнувшаяся даже от той лёгкой дремоты, которая чуть вплывала сначала в сознание, пока она просто готовилась ко сну.

Именно тогда, после того как её отвезли близко к родительскому дому, она решилась бежать. И покончить с собой. Потому что безысходность была такая, что… Он поняла, что в следующий раз зазеркальная тварь её убьёт. Потому что, в отличие от своих мучителей Кира видела, какой та становится — всё более плотной и сильной. А умирать вот так — от когтей жуткой твари… Не хотелось. Показалось, легче самой распорядиться собственной жизнью.

Когда она позвонила Маше, бывшей коллеге и подруге, и спросила, не знает ли она, где можно спрятаться на время, та велела подождать, пока перезвонит кое-кому. И Кира сидела и ждала. А что ещё приходилось делать? Маша позвонила через полчаса. Её давняя знакомая, удачно вышедшая замуж, имела шикарную дачу в довольно известном коттеджном посёлке и согласилась, чтобы на какое-то время на даче этой поселилась Кира. Кажется, эта знакомая даже обрадовалась, потому что дача давно пустует, а теперь появится человек, который хоть немного обживёт дом.

… Посидев немного, Кира снова прилегла, накинула одеяло. Некоторое время смотрела на еле видные, бегучие по потолку странные и кривые полосы мутного света. Закрыла глаза — и её снова толкнули в спину.

Она вскочила от собственного крика.

Или ей показалось, что она закричала?

Осторожно встала и на подгибающихся ногах подошла к корзине. Шустик безмятежно спал. Так кричала она, или крик ей только приснился?

Вернулась к кровати. Постояла над нею, в темноте приглядываясь к ней. Сна — ни в одном глазу. Подошла к окну. Может, воздуха не хватает? В доме Тима топят так, как будто в каждой комнате своя большая русская печь. Кира осторожно открыла раму и высунулась прямо в метель. Её мгновенно обвеяло мокрым снегом, и, продышавшись крупными вдохами, девушка закрыла окно и снова подошла к кровати. Легла. Глаза открыты. Потом начала наваливаться дремотная тяжесть, и волей-неволей глаза пришлось закрыть. Сначала прислушивалась, потом не заметила, как вплыла в сон…

… Зазеркальный прыгнул ей на грудь — тяжело и больно и вцепился когтями в шею! Вцепился одной рукой, чтобы не трепыхалась! А второй принялся рвать-полосовать лицо! Рот наполнился сладкой кровью, тело горело, потому что Кира рвалась из-под жуткой тяжести и не могла вырваться… Как же она забыла! Вернули зеркальную дверцу! Она же разговаривала с Тимом, и он сказал…

В слезах, в ужасе она прыгнула с кровати и отбежала к двери. Широко раскрытые глаза болели от напряжения… Нет… Зеркальной дверцы, как и обещал Тим, ей так и не вернули. Шкаф был сплошь из полированных деталей… Кира машинально поднесла к лицу пальцы и не сразу, недоверчиво прикоснулась к коже… Сухо. Только криво вертикальные следы слёз.

Хватит!.. Сколько можно!

Она снова подошла к корзине и присела перед ней. Котёнок спал.

Тогда она встала, на ходу накидывая халат, и быстро вышла из комнаты. Ничего… Раз так получилось, она посидит в холле. Там не так страшно. А может, ещё и получится уснуть. Но по лестницам она бежала так, словно страшилась услышать, как за спиной раздастся скрежет когтей: это зазеркальный будет мчаться за нею, опираясь на руки, в которых не втягиваются когти…

Когда она добегала вторую лестницу вниз, навстречу метнулась плохо видимая фигура. От страха она только с трудом удержалась от крика. Инерции бега Кира не смогла утишить — и влетела в руки Тима. Он обнял её, а она плотно-плотно обняла его. Тёплый, настоящий, живой… Защитит!

— Ну, успокойся, успокойся, — зашептал он, поглаживая её по голове, перебирая волосы. — Сейчас всё станет спокойней… Кира, ты слышишь меня?

— Ага, — выдохнула она. — Только, Тим… Не отпускай меня, ладно? Пожалуйста! Не отпускай! — И затряслась в неминуемом плаче.

— Ещё чего выдумала, — тихо проворчал он, поворачиваясь вместе с нею. — А ну-ка… Хватит мне рубаху мочить, пошли.

Он взял её за руку и повёл. Она шла послушно.

Они прошли мимо кабинета, поднялись по другой лестнице на второй этаж и вошли в комнату, которой Кира до сих пор не видела. Просторная и пустая. Почти. В середине — только кровать, застеленная так, словно её готовили к выставке.

— Ч-что это? — заикаясь от уходящего плача, спросила девушка.

— Ну, я не хотел до завтра показывать, — вздохнул Тим. — Ну, а тут так обстоятельства сложились, что…

Он замолчал, глядя ей в глаза. Света они не включили, но фонарь на этой стороне дома оказался как раз напротив окна. И штор на окне нет.

Тим медленно поднял руку и погладил девушку по лицу. От короткой ласки она вздрогнула. Немного постояв, она нерешительно снова обняла его и со вздохом прильнула к его рту. Теперь-то она точно не одна.

22

Серый сумрачный свет в комнате не шелохнётся. То ли раннее утро, то ли ещё ночь. Кажется, метель совсем утихла, потому что теперь свет фонаря, тяжёлый по тёмному времени, но тёпло-жёлтый, безмятежно проникает в комнату.