Мир, что (мен)я покорил, 2 том (СИ) - Брюхин Михаил

— ЭТОЙ ЧУМЫ НЕ СУЩЕСТВУЕТ! ВЫ МЕНЯ НЕ УДЕРЖИТЕ!

— Ловите его!

Металлическая дверь в палату открылась и в неё ворвался натуральный хаск — весь синий, почти сгнивший, лишившийся рассудка в глазах. Я бы тут же принялся искать оружие, если бы он, продолжая бег, не заорал:

— ЭТО ВСЁ ПРИДУМАЛИ ГОБЛИНЫ ЧТОБЫ ОДОЛЕТЬ ЗАПОДЛЕСЬЕ! ГОЛУБАЯ ЧУМА НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

Спустя секунду за ним вбежали два солдата в латной броне и амулетами на шее — явно не инквизиция, судя по цвету экипировки. Несмотря на тяжесть снаряжения, им удалось сравняться с больным и заломить ему руки.

— Да ты посмотри на себя! Ты уже обращаешься!

— Я НЕ ОБРАЩАЮСЬ! ЭТО ПРОСТУДА!

Пока один паладин удерживал его, а второй — связывал толстой верёвкой, недохаск продолжил орать:

— ВЫ ВСЕ — ПОСЛУШНЫЕ ОВЦЫ ГНОМОВ! НОСИТЕ НА СЕБЕ ЭТИ АМУЛЕТЫ, А ОНИ УПРАВЛЯЮТ ВАШИМИ РАЗУМАМИ!

Закончив со связыванием рук и ног, солдат принялся надевать на пациента намордник.

— Я — ПАТРИОТ СВОЕЙ СТРАНЫ! ИМЕЮ ПРАВО ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ЛЕЧЕНИЯ! СВОБОДА СЛОВА! ПРОПИШИТЕ ЛУЧШЕ МНЕ ПОДОРОЖНИК, И Я ЗАВТРА УЖЕ БУДУ ЗДОРОВ!

Ещё до того, как намордник был защёлкнут, вопли превратились в безумное мычание. Однако паладины справились с работой, и все, кто ещё мог выдыхать с облегчением, выдохнули.

— Успели за секунду до обращения, — покачал головой тот, который держал хаска. — Ещё чуть-чуть — вырвался бы из церкви и всех перекусал.

— А я говорю — нужно сразу всех больных связывать! Нас на всех не хватит, упустим так кого-нибудь!

— Связывать?! Чем? Нам верёвки уже неделю не выдают!

Тот, кто предложил разумную мысль с обездвиживанием больных, в сердцах ударил хаска в живот и вскинул руки.

— Твою мать!

Пока монстр хрипел, а паладины истерили, я более пристально осмотрел палату. Как бы мне ни хотелось, чтобы комната была полностью выделена под мою группу, эта коморка на десяток квадратных метров была набита людьми. В четырёх стенах умещалось как минимум дюжина худеньких коек с минимальными удобствами — больным был позволен небольшой матрас да, судя по тонкости нарезки, атомное одеяло. И то, постельное бельё, очевидно, давно не менялось — куда ни глянь, везде были красные и голубые пятна. Если постараться, где-нибудь можно было найти российский флаг, но у меня не было на это времени.

— Этери, как долго я был в отключке?

Девушка с пугающей медлительностью повернула на меня голову и прошептала:

— Около дня… Не знаю, тяжело считать… Тяжело…

Чёрт! Целые сутки?! Это было просто непозволительно! За этот срок могло произойти невероятно огромное количество ужасных вещей, и мне даже страшно начинать их перечислять. Мне нужно было приступать к действию, и как можно скорее, но мой настрой сбило то, что Этери попросту начала ложиться на койку. Причём, даже не так, как это делают уставшие люди, а как это делают люди, сломленные под весом проблем. Просто тихое падение и отсутствие хоть какого-то движения.

— Этери, — я боялся прикасаться к ней в страхе, что это может причинить боль. — Ты тоже заражена, верно?

Полубожек кивнула и, на удивление, даже смогла что-то из себя выдавить:

— И Вы, Феодор… Но моя… С-Сущно… Я купила В-Вам амулет… С ним все будут думать, что В-Вы здоровы… — она закашлялась, и мне хотелось остановить её, но то, что говорила Этери, было слишком важно. — С-Спасите Ф-Флюру, не дайте ей… У-Умереть… В о-одиночестве…

— Да что ты такое несёшь?! — крикнул я так, что на меня повернули головы паладины. — Я не дам умереть никому из вас! Мы столько херни пережили, что, чуму какую-то не переживём?!

Она не отвечала, лишь прикрыла глаза. Мне хотелось проорать что-нибудь ещё, но вдруг пришло осознание — ей это вряд ли важно. Все эти слова и убеждения нужны были только мне. И их можно было проговорить либо шепотом, либо и вовсе — в уме. Я вздохнул и погладил Этери по белым волосам, а левой рукой нащупал амулет у себя на шее. Хорошо. Раз я не показываю симптомов, меня не заставят здесь лечиться — подумают, что я простой посетитель.

— Помогите ей, пожалуйста, — пришлось с трудом раскачаться и встать с койки. Парочка паладинов всё это время обсуждала что-то, не обращая внимания на то, что между ними находилось достаточно агрессивное существо, пусть и связанное по руками и ногам, да таскавшее намордник. Это в очередной раз высвечивало физическую слабость хасков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У тебя скоро кончается смена? — спросил один у другого, поворачиваясь к Этери и уже готовясь уходить.

— Смеешься?.. Часов через двенадцать, — пожал плечами паладин и повёл хаска на выход. Я пошёл следом и в последний раз обернулся на друзей. Этери установили в рот такую же трубку, как и Аркаше, и синяя жидкость потянулась по проведённой вдоль стен конструкции. Пришло время спросить:

— Уважаемый, я, как обычный житель, о чуме совсем ничего не знаю. Скажите, эти трубки действительно помогают?

Из-за «сопровождения» паладина идти приходилось, зажав нос — так сильно вонял хаск. Громыхание доспехов и далёких криков принуждало прислушиваться к тому, что говорит мужчина:

— Это изобретение Триэля из Коктауна, вечная ему память. Позволяет откачивать чуму из тела, что замедляет продвижение болезни, — паладин вышел в узенький коридор с каменными стенами и полом, освещаемым тусклыми качающимися лампами на потолке. Антураж церкви всё больше напоминал психушку из фильмов ужасов. — Если раньше с момента проявления первых симптомов человек превращался в хаска за несколько дней, то теперь может дожить и до недели!

Неделя! У меня есть неделя. За это время мне нужно было найти выход. Не знаю, какой. Воспользоваться всеми знаниями медицины двадцать первого века, встать к Чорту на колени, лишь бы троица оказалась здоровой. Почему-то осознание того, что я имею столь большой срок, вселило в сердце надежду.

И вдруг она оказалась уничтожена. Потому что я вспомнил, что Флюра заперта в своей комнате, и насосы ей никто не поставит.

— Правда, вместе с чумой из тела выходит немного крови, — не заметил моего резко помрачневшего лица паладин, — но наши священники выучили полезные заклинания, которые позволяют переливать её от добровольцев.

— Чума правда настолько физическая, — севшим голосом спросил я, — что её можно откачивать?

Мужчина кивнул и, пока мы не дошли до конца коридора, открыл боковую дверь. Тусклый свет ламп высветил булькающий контейнер, напоминавший гигантскую склянку — наполненную голубой жидкостью. Такую же я видел в шпиле. Её разрушил Новомир, что превратило его в гигантского монстра. Судьба, которой не пожелаешь никому. Хотя он, вроде бы, был потом в сознании.

— Слушайте, — спросил я у паладина после того, как он прикрыл дверь и ударил хаска по голове для покорности. — Я видел людей, которые выглядели совсем, как монстры, но они сохраняли рассудок. Это от чего-то зависит?

— Конечно. Волшебник Триэль на себе выяснил, что люди с высоким интеллектом либо дольше сопротивляются трансформации, либо и вовсе покоряют чуму, в результате чего их магия получает значительное усиление.

Вот оно что. Это многое объясняло. То, почему Вемир, несмотря на внешний вид, был в полном порядке. Почему Триэль мог оставаться в своей башне и проводить исследования. Почему Новомир не превратился в хаска, несмотря на то, сколько чумы он употребил. Это слегка… Облегчало мою работу. Нет, не думаю, что я смогу в ближайшее время обучить Аркашу и Этери информатике, чтобы у них вырос интеллект, но, по крайней мере, у Флюры были дополнительные часы и дни, за которые я мог её спасти.

По мере того, как мы приближались к концу коридора, крики вне него становились всё громче и громче. Паладин, впрочем, невозмутимо открыл дверь, и я понял, что то были не крики пациентов и сражающихся… А крики счастья!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наконец-то, Селигар! — игнорируя хаска, в моего знакомого паладина вцепился какой-то мужик в рясе. — Хорошие новости!

— Неужели?! Верёвки привезли? Рационы увеличили?! ПОДНЯЛИ ЗАРПЛАТУ?!

— НЕТ! — священник улыбался так широко, как только мог. — Лучше! К нам заходил мэр, и сказал, что завтра, в промежутке между полуднем и часом после полудня в Таднессе проведут праздник в нашу честь!