'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert

ну, и форменные синие сандалии на босу ногу, даже без эластичного бинта на голени.

— Хенге — и нет проблем, — преобразил я шмотьё в тёмно-серый костюм-тройку и коричневые глянцевые штиблеты.

— Если ты в этом пойдёшь, то все будут говорить, что ты один из тех, кто любит культуру далёкого прошлого.

— О чём ты?! — поднял я любимую на руки и прошептал ей на ушко, — я сам, как «Привет» из прошлых веков. А ещё мне сложно представить эти праздничные штаны-юбку, кучу хаори в движении, потому что я никогда такое не носил. Лучше костюм, натуральнее будет иллюзия.

— Ты для себя ничего не купил, — расстроилась любимая, — это ведь и твой праздник.

— У нас ещё будет повод принарядиться, — подмигнул я, — а сегодня в Конохе блистать будешь ты. И пусть все подохнут от зависти! Так же ты говорила?

Ответная ухмылочка и лукавый взгляд были мне ответом.

В местный «паспортный стол» Анко зашла с гордо поднятой головой, но вся её напускная серьёзность испарилась, когда она поняла, что её личная печать теперь не годится для новой фамилии, (двойную оставлять она не пожелала).

— А ещё нам нужно зарегистрировать две личных печати, — поставил я на стол простую, но добротную коробочку и футляр такого же размера из отполированного до блеска красного дерева. На обеих коробках были выточены камоны клана Умино.

Обе печати вырезали по моему эскизу ещё до того, как мы отправились в Страну Чая. Просто я не успел их тогда забрать и подарить.

Когда все формальности были утрясены. Я подал Анко руку и сказал:

— Госпожа Умино Анко, как на счёт переговорить за ужином о планах на свадебное торжество тут, в Храме Огня, пока родственники не прислали весточку?

Окружающие навострили ушки.

— Пожалуй, мой супруг, — величаво ответила Анко, — я дождусь, когда Храм Моря подготовят НАШИ родственники на Каменистом побережье.

— Думаю, они уже подготовили нам поместье, а не только восстановили храм и отстроили порт. И всё же, может подумаешь над тем, чтобы позвать отметить знакомых?

— Не хочу. Настолько близких друзей у меня нет, чтобы в такой день приглашать кого попало.

— Как пожелаешь, — подхватил я Анко на руки, заставив ойкнуть, — но на ужин всё равно сходим, моя драгоценная супруга!

Может быть получилось слишком нарочито, но Анко от души посмеялась потом, комментируя зелёные от зависти рожи «паспортисток».

— Можем пригласит твоих коллег на праздничный ужин, — предложил я, — макнёшь в гуано ещё и «подружек» с работы. Ты ведь припоминала, как они к тебе относились.

— Сделаешь гадость и на душе радость? — припомнила мне Анко фразочку.

— Именно так! — подтвердил я, широко оскалившись.

— Облезут, — обвила Анко мою шею руками, — тратиться ещё на них, кормить, за наши деньги.

— Кстати, да, — серьёзно сообщил я, — ещё надо сходить в банк. А то, что ты за госпожа клана, если не будешь иметь доступа к клановой кубышке?!

— Ты это серьёзно? — зашептала Анко.

— А почему шёпотом? — всё ещё игриво спросил я, но заметив перемены в настроении Анко, отбросил этот тон.

— Абсолютно серьёзно. Не сомневайся.

После банка Анко была малость пришибленной, будто, когда я впервые ей признался в любви. Как же хорошо она нас, Умино, знает, если её меньше впечатлили документы о браке, чем оформление банковских бумаг на её имя. Как говорится, мечты сбываются. Особенно если ты член правления Газпрома.

Закончив день в спальне, утром я пресёк побег Анко на работу.

— Ты это куда? — возмутился я, хватая Анко за талию и мешая встать.

— Я опаздываю!

— Ты на больничном, Умино Анко! Не пущу! И вообще, — аккуратно потёрся я щекой о бок любимой, чтоб не касаться нежной кожи колючей щекой, — мы сегодня идём представить тебя союзникам по партии! Потому что, когда меня не будет, то моим голосом в Совете кланов, распоряжаться будешь ты.

Анко зажмурилась и после глубокого вздоха резко выдохнула.

— Подожди, — взмолилась супруга, — я ещё не привыкла к новой фамилии! Я же ничего не знаю про политику! А если я всё испорчу?!

— О, это не так и сложно, я всему тебя научу. Ты у меня умная и сообразительная, — уверенно сообщил я, — и быстро поймёшь, что к чему. Не испортишь. Хуже, чем Пятая с Като Шизуне, у тебя при всём желании не получится. Ты бы видела, как под Асумой горел стул! То полыхал его пердак!

Посмеиваясь, Анко фыркнула «фу».

Всё же я внял просьбе Анко чуть притормозить, а потому, пока мы шатались по магазинам, докупая ей новый гардероб, я отослал клона к Оборо, чтоб договориться о визите на завтра.

А по утру, взяв с собой Анко, я поперся к Курама — поговорить и согласовать планы на грядущую сходку партии.

Надо пользоваться моментом, пока у жены больничный. А моя команда тащится в Коноху с караваном. Слово-то какое непривычное «жены»…

Встретили нас крайне уважительно, сразу провели в просторную комнату с низким столиком и почти распластавшейся по столешнице икебаной.

С тех пор, как Ункая не стало, в этом зале для приёмов вместо узких свитков с сухими изречениями о власти и силе появились холсты с цветами крупным планом. Казалось, моргни, и с лепестков сорвутся настоящие капли росы. Скорее всего, вняв совету, Якумо решила украсить своими лучшими работами дом. Картины пахли свежим маслом и дышали ощущением летнего солнечного дня, которого так не хватало этим прохладным утром.

Не успел я сделать полный круг по импровизированной галерее, как явилась Оборо. Видно было, что она собралась так быстро, как могла, а не заставляла нас томиться в ожидании.

Встречать гостей бабуля пришла в угольно-чёрном кимоно с вышитыми золотом камонами клана на груди. Это не траур, нет. Судя по нежно-розовым цветам в окружении осенних листьев по подолу — банальная официальщина. Это только я один тут шастал просто в форме, как бедный родственник.

— Добрый день, Умино-сан, — поклонилась мне, как равному, старая Курама, быстро покосившись на Анко, но ничего не сказав.

«Видать, — подумал я, — по каким-то этикетным заморочкам Оборо не может обратиться к Анко, пока я её не представил».

Повторив угол