Слепое Сердце, или Облачная Академия - Лена Бутусова

разбудила магия драконов? И единственный способ остановить Ничто, уничтожить последнего из них…»

Горгорон прикрыл глаза:

«Ты носишь Осколок с собой?»

Лана кивнула. Тут же, спохватившись, произнесла:

– Да.

«С его помощью можно открыть портал в любой мир. Ты можешь вернуться домой, я научу тебя, как это сделать. Только тебе потребуется твой якорь – Черная книга. И поторопись – солнце скоро зайдет…»

Машинально Лана сунула руку в ученическую сумку, которая все это время болталась у нее через плечо, и вытащила из нее книгу в черном кожаном переплете. После того, как Рыся взяла ее почитать без спросу, Лана всегда носила волшебную книгу с собой, как и Осколок. Девушка принялась листать ее, с какой-то неожиданной лаской перебирая теплые странички.

– Я прочитала все, что написано в Черной книге. История не закончена, – она нахмурилась и посмотрела на дракона.

«Разумеется, – он по-прежнему разговаривал с ней мысленно, чтобы не пугать своим грозным рыком, – ведь твоя история тоже продолжается».

– Но там написано не про меня! – Лана в сердцах захлопнула книгу. Помолчала, решаясь сказать откровенные слова, – Там написано, как одна любящая женщина смогла снять такой же ошейник со своего короля. – Девушка осторожно провела рукой по полоске металла на шее Горгорона.

Показалось, или дракон усмехнулся?

«Она была могучей чародейкой».

– Ты что же, знал ее? – Лана удивилась, но не сильно. В мире Облачной Академии очень быстро привыкаешь не удивляться.

«Знал…»

Лана почувствовала укол ревности, но решила не выяснять у Гора про эту таинственную волшебницу.

– Может, я и не такая сильная чародейка, к тому же всего лишь человек, но у меня есть вот это, – с этими словами Лана достала из внутреннего кармашка на груди колдовской уголек. Осколок переливался на ладони красно-оранжевыми сполохами, словно живой кусочек настоящего пламени. Впрочем, именно им он и был.

Горгорон снова поднял голову и открыл глаза, посмотрев на Лану так, будто мог ее видеть:

«Для того, чтобы снять ошейник из орихалка, потребуется вся сила, заключенная в Осколке».

– Ну, вся, так вся, – девушка пожала плечами.

«Ты не понимаешь, – голос Гора в ее голове был очень печален, – если ты используешь его силу, чтобы снять ошейник, то уже не сможешь открыть портал в свой родной мир. Ты не сможешь попасть домой».

Лана чувствовала, как в груди стало пусто и противно. Она словно падала в бездонную пропасть, притом, что сидела на каменном полу.

– Ты предлагаешь мне сделать выбор между твоей жизнью и возможностью вернуться домой? – Лана вопросительно вскинула брови. Когда она произнесла эти слова вслух, они оказались еще более чудовищными. – Ты очень плохо обо мне думаешь. Я не хочу стать причиной гибели последнего дракона.

«А я не смею лишать тебя твоей настоящей жизни, той, что была у тебя до Академии», – Гор вытянул шею и осторожно положил голову Лане на колени, стараясь не переносить весь свой немалый вес на хрупкую девушку.

Лана принялась гладить черно-серебристую шкуру. Руки ее то и дело тянулись к глазам дракона, будто хотели нащупать тот недуг, что владел ими. Неожиданно она усмехнулась:

– Ты же говорил, что сумеешь отыскать другой выход в мой мир. Если использовать Осколок, чтобы снять с тебя ошейник, мы решим обе задачи.

«На это потребуется время – я не знаю, как много. А человеческий век короток…»

Лана вздохнула:

– Я верю, что ты справишься.

Дракон поднял голову, устремив взгляд незрячих глаз на Лану. Это было странное ощущение: она вроде видела перед собой морду огнедышащего ящера, но одновременно в ее голове был образ Горгорона-человека. И он смотрел на нее, прикрыв глаза и спрятав слепой взгляд в густых ресницах.

«Это очень непростое решение. Не торопись».

Лана улыбнулась и снова погладила Гора по голове:

– Я уже приняла его. 31

***

– Вот только я не знаю, что мне нужно делать, – Лана растерянно крутила в пальцах колдовской уголек.

«Ты хорошо помнишь свои ощущения в библиотеке и на плацу, когда…» – мысленная речь оборвалась так, будто дракон запретил себе думать о том, что было дальше.

– Я каждый раз чувствовала словно бы легкое дуновение ветерка и уверенность в том, что я больше не одна. Я чувствовала себя целой. И… – Лана с трудом подбирала слова не потому, что ей трудно было оформить мысль, а потому, что они были очень важны и должны были быть произнесены правильно, – просто думала о тебе, – девушка залилась румянцем от смущения.

«Тебе нужно вернуться в такое состояние. Справишься?»

Лана кивнула:

– Я постараюсь.

Повинуясь внезапному порыву, она принялась карабкаться дракону на спину. Горгорон не задавал вопросов, он лишь, как мог, помогал ей лапой и раненым крылом. След от удара волшебной стрелой затягивался гораздо медленнее, чем обычные раны, и все еще кровоточил. Девушка, стараясь не причинить дракону боли, залезла к нему на спину, левой рукой схватилась за ошейник, а в правой сжала Осколок.

Лана закрыла глаза, и снова очень ясно увидела человеческое лицо Горгорона: прямой тонкий нос, густые черные брови вразлет, губы, неожиданно нежные и чувственные. Девушка судорожно вздохнула и почувствовала, как ее подхватило неведомой силой. Закрутило, отрывая от земли… Она была невесомой, она парила в волшебном тумане, среди туч и облаков. А рядом был он, человек-дракон. И Лана не была уверена в том, какая его ипостась волновала ее больше: огнедышащего зверя, сошедшего со страниц старых сказок, или прекрасного мужчины, притягательного и недоступного одновременно.

«Только ни в коем случае не открывай глаз», – в голове раздался негромкий голос Горгорона.

Она чувствовала, как через ее тело струится теплая животворящая сила: от правой руки, сжимавшей Осколок, через сердце, к левой руке, которой Лана держалась за драконий ошейник. Поток этой силы рос и ширился, и вот, сияние раскаленного ошейника стало видно даже сквозь опущенные веки. Но ей не было горячо. Она чувствовала себя очень сильной и очень свободной. И целой.

***

В тот момент, когда Лана наконец ощутила, как сквозь ее пальцы течет расплавленный металл ошейника, подвал залил яркий свет. Это вспыхнули десятки магических светильников, паривших вдоль стен. Светящиеся колдовские шары, подхваченные потоками воздуха, что принесли с собой вошедшие люди, затрепыхались, точно живые.

– Ваше время вышло – солнце садится, – голос Ирлина изменился с момента их недавнего с Ланой разговора. В нем стало больше властных жестких нот, пропала сладость, которая всегда так раздражала Светлану. Видимо, за то краткое время, пока он отсутствовал, у лорда Коннери появились весомые причины к переменам в манерах.

Вместе с Ирлином в подвал вошла команда ловцов, несколько студентов-оборотней и, к удивлению Ланы, мастер Тео. Что забыл щуплый историк в компании взбудораженных крепких парней, пришедших вершить самосуд, было неясно.

Лана сидела верхом на драконе, обняв его руками за шею. Она бросила на вошедших презрительный взгляд:

– Это не страшно, Ирлин. Магистр Горгорон прекрасно ориентируется в