Образ человека как основа искусства врачевания - Том I. Анатомия и физиология - Фридрих Хуземанн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Ветхом Завете заметны последствия этого падения. Хотя свет и воспринимается здесь как откровение Бога, но отчетливо заметно, что это основано только на религиозном ощущении, а не на духовном познании. Религиозный человек, пророк, воспринимал откровение через духовный свет только в особых состояниях «просветления», а не в непосредственной связи с чувственным восприятием. Произошедшее тогда разделение на духовное и чувственное восприятие света пронизывает историю человечества до сих пор.
В Греции новая ступень сознания ощущалась как полярность мышления и чувственного восприятия. Словно бы люди грезили до той поры, и тут начали видеть мир открытыми глазами. И по мере того, как остатки воспоминаний о прежнем видении (в форме мировоззрения Платона) исчезали, человечество видело все отчетливее. Пропасть между светом чувственного восприятия и светом духовного откровения казалась непреодолимой. Понятия Аристотеля о форме и веществе (первая доступна только мышлению, второе - только чувственному восприятию) с тех пор все больше овладевали западным миром. Свет, ранее бывший владыкой мира, был низведен до уровня слуги, имеющего лишь задачу делать предметы видимыми.[65]
Однако отдельные духовные личности всегда пытались преодолеть эту пропасть, например, Парацельс (1493-1541), который посредством познания природы хотел достигнуть «света природы», или его современник Мигель Сервет, а также платоники-натурфилософы и врачи, такие как Кардано, Бернардо Телезий и Франческо Патрицци.[66]
Но в целом пути мистиков, пытавшихся открыть внутренний свет, и естествоиспытателей, измерявших все видимое и подступивших также и к свету со своими физическими измерениями, расходились все дальше.
Пока этой проблемой не занялся Гете, вначале ведомый познавательным инстинктом, а затем все более и более осознававший, что здесь лежит одна из главных проблем нового времени. Хотя Гете ограничился главным образом учением о цвете, но при этом отчетливо указал на общенаучную и мировоззренческую основу проблемы. Для него свет был откровением существ Космоса, которое он хотел проследить во всех его жизненных проявлениях, в его «деяниях и страданиях». Учение Ньютона звучало для него как версия, которая с научной точки зрения может не вызывать возражений, однако, соответственно методу исследования, ничего не может содержать в себе от существа индивидуальности. Отсюда его непримиримая борьба против Ньютона, поскольку Гете чувствовал, что если станет преобладать этот односторонний подход к науке с его претензией на единственно правильную точку зрения, то в человеке будет убито всякое ощущение действительного существа света и живых космических сил. Эти глубокие взаимосвязи души человека с Космосом, посредником которых выступает свет, впечатляюще представлены в «Фаусте», где почти каждая сцена благодаря связи со светом представляет в художественном образе душевный настрой человека; так, например, сценическим фоном душевного настроя становятся ночь, восход и заход солнца, лунный свет. Когда же Мефистофель говорит о свете:
«Его удел - поверхность твердых тел.Он к ним прикован, связан с их судьбой,Лишь с помощью их может быть собой,И есть надежда, что, когда телаРазрушатся, сгорит и он дотла. »,
- то он характеризует свет как вдохновителя научности, которая считается только с той стороной самого света, которая доступна чувственному наблюдению и которая тем самым постепенно должна убить живые силы человеческой души и разорвать ее связь с Космосом.
И когда Гете во второй части приводит Фауста к живому постижению Космоса, то следует учитывать, что этот Фауст выражает то, что обрел сам Гете благодаря своим наблюдениям за миром растений, миром света, благодаря изучению геологии и метеорологии — лучше сказать: то, что он обрел благодаря этим познавательным усилиям.
Ибо поскольку он позволял каждой новой области, которую он осваивал в природе, изменять себя, то и каждая эта область могла открывать ему свои тайны. Так, его метеорологические и геологические занятия привели его к познанию, что Земля - это живое существо. Если внимательно изучить произведения Гете в этом ключе, то в них можно найти целое выработанное учение о жизни элементов в их отношении к жизненному процессу Земли, которое сконцентрированно выражено в его стихах:
Живую суть звезда проносит,Когда меж звезд других проходитПуть чистый, что сама избрала.Пульсирует в земных глубинахТа сила, что нас в ночь вводилаИ снова к свету возвращала.
Если даже совсем ничего не знать о воззрении Гете на существо Земли, уже из этих стихов можно видеть, что он проник в знание о живой сущности Земли. И когда он свое переживание утра выражает в словах:
«Восторженно день юный занялся,Все оживилось, оживив меня. »,
- то это отражает не только его здоровую связь с природой, но конкретное познание природы, где самым тонким инструментом для переживания природных процессов является собственный организм.
Посредством духовно-углубленного созерцания природы Гете пришел к познанию, что природа и человек не чужды друг другу, а теснейшим образом связаны. Природные ритмы вносят человека в жизнь, они же снова вбирают его в себя во сне и затем в смерти. Человек не смог бы быть живым существом, если бы таковой не была Земля. Человек не смог бы дышать, если бы не дышала она, и он не смог бы познавать ее, если бы в его сердце не пульсировало «ядро природы». Между человеком и Землей существуют не только мертвые, механические, просчитываемые связи, но здесь восходят и нисходят «небесные силы», как это может происходить только между живыми существами.
Утро и вечер - сон и бодрствование; лето и зима - жизнь и смерть; это отдельные феномены, которые представлены нам вначале изолированно, но которые стоят в единой великой живой связи.
Возможно, еще не созрело время для восприятия учения Гете о цвете и его целостного взгляда на природу (который, само собой разумеется, не исключает, а включает математическое изучение проблемы); люди сначала хотели научиться образовывать точные понятия при постижении мертвой природы. Гете был отнесен к области «литературы», естественнонаучное развитие прошло мимо его трудов. Победили Ньютон и Дарвин.
Было бы бессмысленно спорить относительно действительности и развития в том виде, как оно сложилось. Но мы также не должны бояться признать односторонность научного способа мышления и необходимость его расширения, когда признаки кризиса требуют пересмотреть научные методы.
Современная физика рассматривает свет вместе с электрическими волнами, а также инфракрасными, тепловыми, ультрафиолетовыми, рентгеновскими волнами и частью радиационного излучения как «электромагнитные колебания». Если мы рассмотрим малую часть, которую видимые лучи, то есть то, что мы называем светом, занимают внутри «электромагнитного спектра», то в действительности может показаться, что для нас закрыт не только «духовный мир », но также и наибольшая часть физического мира, как если бы посредством нашего «света» мы рассматривали невероятно большой мир через узкую щель, которая уже своим малым размером по отношению к остальной недоступной нашим органам чувств действительности приводит к признанию бесперспективности познания этой действительности.
В самом деле, разве на место прежней теории познания, задававшей «границы познания», не встали «границы светового восприятия» в общем «электромагнитном спектре»? Мы должны помнить, что эта точка зрения явилась результатом чисто количественного рассмотрения природы. Такой способ рассмотрения может только измерять мир света и остальных лучей, т. е. он пытается качественные различия свести к количественным, вследствие чего существо предмета ограничивается более или менее внешними данными, т. е. больше не может быть познано. Таким образом, этот процесс редукционизма определен не самой природой, но поведением человека в отношении природы. Само собой разумеется, такой способ рассмотрения не позволяет постигать жизненные явления; для этого, как мы уже видели, необходимо образование целостных понятий.
Но, как показывает повседневный опыт, проявления жизни на Земле находятся в тесных отношениях со светом, и возникает вопрос: являются ли эти отношения чисто физико-химическими, то есть постигаемыми при помощи количественных понятий, или в этих проявлениях мы имеем дело еще с выходящими за рамки количественного рассмотрения воздействиями?
