Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии - Аксель Петерманн

оказывается более словоохотливым, поскольку он сразу же разорвал отношения с «этой женщиной». Мы спрашиваем бывшего жениха, могла ли Сувати Арроро перевезти тело в другое место, чтобы сжечь его там. Мужчина дает нам важную подсказку: в подземном гараже был припаркован автомобиль его брата. Сувати Арроро знает, где находится ключ. Кроме того, она неплохо умеет водить машину. Женщина окончила автошколу, но провалила экзамен по вождению.

Хотя мы многое знаем о Сувати Арроро, у меня есть ощущение, что это далеко не все. Это как стена, которую несколько раз перекрашивали. Нам удалось лишь поцарапать ее поверхность, и на этом все. Мы не представляем, какие цвета скрыты в нижних слоях.

Я снова ищу в материалах дела протокол допроса, в котором записаны ее биографические данные. Возможно, существует культурная подоплека преступления, до сих пор скрытая от наших глаз. Может, я обнаружу какую-то деталь жизни этой женщины, которая поможет нам лучше понять ее.

Из материалов дела я узнаю, что отец Сувати Арроро родился на Бали. Он имел частично малайские, частично арабские корни, в то время как ее мать принадлежала к китайской культуре. Отец был мусульманином, мать – буддисткой. Семья жила в соответствии с мусульманскими религиозными принципами. Вскоре после рождения Сувати семья переехала в район на окраине старого города Сурабая. Отец нашел там работу в полиции. По словам Сувати, семья жила очень бедно, изолированно и, вопреки обычаям страны, была небольшой. Соседи враждебно относились к матери из-за ее происхождения. Индонезийцы воспринимают китайцев как скрытую угрозу. Чего человек боится, с тем он и борется. В основе этого лежит этнический конфликт, который существует в мире испокон веков.

Кажется, отец Сувати не умел справляться с жизненными трудностями. Он был вспыльчив и жесток, бил жену и двоих детей. Возможно, его поведение также основывалось на том, что, согласно традиционным представлениям, женщина имеет право только на подчиненную роль. После очередной вспышки насилия мать сбежала к своим многочисленным родственникам. Пятилетнюю Сувати и сына она с собой не взяла. Жизнь девочки стала абсолютно непредсказуемой.

13

Я понимаю, что мне трудно составить правильное представление о биографии Сувати Арроро и о тех социальных условиях, в которых она выросла. Поэтому я снова звоню знакомому этнологу. Он приглашает меня к себе домой. Спустя некоторое время я сижу в его кабинете, который правильнее было бы назвать музеем. На стенах развешаны маски демонов, марионетки и куклы театра теней. Полки уставлены книгами по культуре Юго-Восточной Азии. Мужчина рад помочь нам в расследовании и уделяет много времени тому, чтобы обрисовать мне социальный фон того времени.

Хотя Сувати выросла в большом городе, мы должны понимать, что традиционные индонезийские дома выглядят как деревенские. Многие из них и сегодня покрыты соломой. Там, где вокруг домов есть небольшой участок земли, растут бананы или овощи, которыми кормится семья. Каменные дома можно встретить только в бывшем голландском квартале, за Красным мостом. Он отделяет европейское население от малайцев, китайцев и арабов. Средствами передвижения в пятидесятых и шестидесятых годах были в основном рикши и тележки. Конечно, иногда встречались автомобили, а в портовых городах и грузовики.

Деревня Сувати Арроро расположена на окраине старого города. Ее окружает большое количество новых кампонгов. Кампонг – это самостоятельная социальная единица, такая же, как деревня, характеризующаяся взаимным контролем. Интересно, что означала эта форма социального контроля для такой молодой девушки, как Сувати? Как она справлялась с этими ограничениями? Реально ли было вообще их вынести?

Я рассказываю этнологу, что, после того как мать Сувати снова выходит на связь со своими детьми, девочка балансирует между большой семьей матери и маленькой семьей отца. Для нее это существование, полное противоречий: с одной стороны, эмоциональность матери, жившей среди сельской родни, а с другой – финансовая безопасность, которую давал ей отец, проявлявший, однако, неконтролируемое насилие. Сувати, кажется, умеет по-своему сочетать для себя эти два контрастных мира. Она посещает неполную среднюю школу. Образование, образование, образование – вот девиз того времени. Школа находится в нескольких минутах ходьбы от дома. Профессору знаком этот район, и он знает, что оттуда недалеко до гавани, пабов и ночных баров старого города. Сегодня это все еще самый большой «район красных фонарей» в Юго-Восточной Азии, как говорит мне эксперт.

Я продолжаю рассказывать: отец Сувати мог позволить себе отправить дочь в школу. Он оставил работу в полицейском участке и стал торговцем на рынке в порту: гарантия скромного достатка в Индонезии начала шестидесятых. Когда Сувати не нужно было помогать ему на работе, она вела большую часть домашнего хозяйства. Это не редкость для девятилетних детей в Индонезии. Девочка присматривала за младшим братом, стирала в канале неподалеку, готовила с утра до ночи. Водопровод отсутствовал, питьевую воду покупали в канистрах и носили в дом. Электричества тоже не было. Единственное развлечение – кинотеатр, место мечты, потому что там показывали только западные фильмы, обещавшие роскошную жизнь. Когда Сувати исполнилось 18 лет, она вышла замуж за соседа, который был старше ее на 16 лет. По ее словам, семья приняла такое решение, не дожидаясь ее согласия. Через некоторое время родилась ее дочь Эни, а через полтора года – сын. В этих отношениях Сувати также оказалась беззащитной перед лицом насилия. Муж пил и так же, как и отец, избивал ее. В конце концов, она сбежала с детьми в родительский дом. Муж потребовал от нее отдать ему сына и уехал с ним в неизвестном направлении. В последующие годы она больше не общалась со своим младшим ребенком.

Во время допроса Сувати Арроро лишь вскользь рассказывала об этом. Возможно, эта немногословность свидетельствует о том, что она излагает выдуманную историю. Разве Эни не говорила, что ее и младшего брата отправили к бабушке и дедушке? Ни слова об ее отце сказано не было.

На допросах мне часто приходилось наблюдать подобное: если человек пережил что-то на самом деле, то он повествует об этом убедительно, со множеством нюансов, некоторые из которых не имеют значения для рассматриваемого вопроса, в то время как о неправдивых фактах сообщается лишь намеками и с небольшими подробностями. Убедительно лгать – это действительно особое умение.

Даже эксперт по Индонезии не верит в то, что история жизни, рассказанная Сувати Арроро, правдива. Свои сомнения он объясняет картиной того времени. В середине шестидесятых страну сотрясали восстания, общественные беспорядки и конфликты между индонезийцами и китайцами. Режим президента Сукарно свергнут после военного переворота Хаджи