Лестница к морю (СИ) - Сивкевич Лидия

Лидия на секунду прикрыла глаза, борясь с гневом, и вдруг увидела сценарий последующих часов, как кино в ускоренной перемотке. Она представила, как он разворачивается и уходит, оставляя её в одиночку справляться с тяжестью слов.

— Мы поговорим, когда наша злость стихнет!

— Поцелуй меня. — Сказала она тихо, открыв глаза. И он замолчал, давая понять, что услышал сквозь свой бас её тихий дрожащий голос. Мужчина опустил руки и смотрел на неё, не уняв порывы гнева. Она продолжила: — Мы можем сейчас ругаться ещё целый час, потом ты уедешь, злой, обиженный. Будешь заниматься своими делами с налетом ярости. А я буду здесь, в четырёх стенах, одна, справляться со своим гневом и мыслями. — Она сделала неуверенный шаг вперёд. — Альваро, поцелуй меня.

Мужчина пару раз растерянно моргнул и гнев в его глазах начал затихать. Он сделал шаг вперёд и остановился, разглядывая её лицо, затем подошёл и медленно опустился к её губам, поцеловал. Они не трогали друг друга руками, словно боялись снова разозлиться. Альваро первым разорвал поцелуй, он стоял перед ней, опустив взгляд. Лидия, наконец, подняла ладонь и прикоснулась к его щеке, чуть поглаживая большим пальцем покрасневшую кожу. Когда он поднял на неё взгляд, девушка приблизилась, чтобы мужчина понял её намерения, и снова прислонилась к его губам.

Воздуха между ними не осталось, и они отстранились. Альваро взглянул на неё чистым, свободным от гнева взглядом, затем обнял, прижав к себе и положив подбородок на макушку.

— Ты мудрее всех кого я знаю. — Сказал он шепотом. Она улыбнулась, обвивая его руками.

— Пару минут назад ты назвал меня глупой.

— О чём ты думаешь с таким печальным лицом?

Она заулыбалась, тут же прогнав мысли. Пару секунд, раздумывала, стоит ли говорить Альваро.

Разумом она понимала, что все сказанные Дайаной слова были пропитаны злостью, завистью и прочими чувствами, присущими обиженной женщине. Но, как только она позволяла себе опуститься в раздумья, сама себе кричала, что в этом есть доля правды. И насколько велика эта доля, ей было страшно допускать. Её по-настоящему пугало, как тонка была грань доверия: от слов Альваро, человека, который без преувеличения был центром её мира, до слов женщины, которую она видела единственный в жизни раз.

— Эта милая особа, ростом в метр, включая двадцатисантиметровые каблуки, конечно же, наговорила мне кучу приятностей, и я не могу об этом не думать.

— Расскажи, подумаем вместе.

— Ты же понимаешь, что это слова о тебе, которые я должна вспомнить однажды.

— Не совсем понимаю. — Он нахмурил брови, будто она говорила на другом языке.

— Она убеждала, что я тебя не знаю, а когда узнаю — пожалею, что родилась. Примерно так.

Альваро встал с кресла, и, уперев руки в бока, прошёлся по комнате.

— Мне хватает интеллекта, чтобы догадаться, она твоя бывшая, и вы расстались не по её желанию. — Лидия встала с краешка постели и подошла к нему. — Меня не задевают угрозы или оскорбления моей внешности. Меня расстроили слова, что я тебя не знаю. Ведь это правда. Ты ничего не говоришь, а я стараюсь не спрашивать.

— На этой планете, и на других планетах этой вселенной, нет ни одного человека или представителя другой расы, кто знал бы меня хоть чуточку больше, чем ты.

— Хочется тебе верить.

— И даже после этой милой беседы с ней, ты сделала это, ни секунды не раздумывая.

— Что «это»? — нахмурив брови переспросила она?

Альваро повернулся к ней, скрестив руки на груди, и тихо сказал:

— Не думай, что я не заметил, как ты закрывала меня от пистолетов вчера. — Он задумчиво опустил взгляд. — Я впервые почувствовал себя в безопасности. Впервые кто-то защищал меня, рискуя собой.

— Ты ещё не понял, что я закрою тебя от всех пуль?

Он долго молчал, затем, глубоко вздохнув, обнял её и прижал к себе.

— Я понял. И ещё понял, что ты сама выстрелишь в меня, если я буду по другую сторону.

— Всегда будь на моей.

Глава 25

Завтраки охранников стали обязательностью. Хоть Лидия и спала по утрам до самого обеда, но уже перестала спрашивать все ли сыты, так как знала, что это вошло в норму.

Она всё меньше бодрствовала по ночам. Хоть за день и не уставала, засыпала вместе с Альваро. Как он высыпался, она не понимала. Приходя домой поздно вечером и, засыпая не раньше полуночи, утром он выглядел довольно бодро, отправляясь на работу. Его выходные были редкостью, но в них он позволял себе проспать с Лидией до обеда. О своих делах он по-прежнему не рассказывал. Часто думал, смотря перед собой.

Однажды утром, открыв глаза, Лидия осознала, что приняла это место своим домом, свыклась с его порядками и даже на день не представляет возвращения к прошлой жизни. Всё же безделье её пожирало. Все занятия, которые она могла придумать, не выходя за дверь с кодовым замком, всё больше вызывали отвращение. Ей казалось, что все хорошие фильмы уже просмотрены, а книги прочитаны, социальные сети не являли никакой новой информации, а мысли передуманы по несколько кругов и в нескольких направлениях.

Она надеялась, что Альваро заметит её плохой настрой, но как только он возвращался домой, девушка менялась, она была действительно счастлива и не думала о предстоящем пресном "завтра".

Печальной действительностью ударило отношение подруг. Девушки считали, что жизнь её столь интересна и насыщена, что общение свелось к нулю. Порой, она чувствовала в случайно брошенных фразах зависть, может бессознательную, но слишком очевидную, чтобы не заметить.

Каталина вернулась в школу, проводя на занятиях почти весь день. Альваро приставил к ней в личные охранники Лукаса, и девочка, чувствуя себя в безопасности, жила жизнью обычного ребенка.

Лидия с надеждой ждала прилёта семьи, который ожидался через пару долгих недель, осознавая, как соскучилась по общению. Но она боялась, что родные люди больше не найдут с ней тем для разговора, подпитав завистью и без того непрочные отношения.

Больше мысли, что они не приедут, её расстраивало только представление, что по итогу им придется вернуться домой. Она с радостной дрожью в руках представляла совместный отпуск. А затем, со слезами думала об их отъезде и продолжении пресных будней.

Лидия твердо решила обсудить вечером эту тему с Альваро, но уснула в 4 часа утра, так его и не дождавшись.

В то утро она проснулась в 9, снова одна и разозлилась. Злость росла с мыслями, что теперь она не видит его даже ночью, ведь утром он уехал, даже не разбудив, чтобы попрощаться. Девушка села на кровати, потирая сонные глаза. Затем посмотрела в окошко, где воздух беззвучно вибрировал от жарких солнечных лучей. Она постаралась успокоиться и прогнать гневные мысли, а когда попытка провалилась — швырнула подушку Альваро в окно со всей силы, что была в руках. Стекла зазвенели и задрожали, искажая солнечный свет.

— На месте моей подушки должен быть я? — Альваро выглянул из ванной с настороженным взглядом. На нем были лишь серые спортивные штаны, и он явно никуда не собирался.

Она вздрогнула, повернулась к двери и ни секунды не раздумывая, ответила:

— Да!

Мужчина вышел из ванной, прикрыв дверь и по-турецки сел на краешек кровати, напротив девушки, возле её ног.

— Поговорим?

— Я уже говорила тебе об этом, но ты меня не слышишь. Может, услышишь, когда я сойду с ума?

— Хочешь, родим ребенка, чтобы тебе было чем заняться?

Она захлопнула глаза от удивления, руки подскочили вверх и повисли, хватаясь за воздух.

— Успокойся, прости, я неудачно пошутил.

Девушка облегчённо выдохнула, но всё ещё обдумывала его шутку.

— Слушай, Ли, я не испытываю никакого удовольствия, заперев тебя в доме.

— Но так тебе гораздо проще жить!

— Ты имеешь в виду, когда я не переживаю за твою сохранность? Да, ты права.

— Альваро, мне не просто скучно. Это уже не капризы маленькой девочки.