Темные огни - Розмари Роджерс

— Что ты наденешь сегодня вечером? Позволь мне решить это. — Иван подошел к шкафу и провел рукой по длинному ряду платьев.

— Ага! Вот это, кажется, подойдет. Да, это белое с золотом. Золото — символ Калифорнии, а белый цвет — символ чистоты. Ты ни разу не надевала его. Думаю, оно очень тебе пойдет.

Спускаясь по лестнице, Джинни, опиравшаяся на руку мужа, походила на изваяние. Ей хотелось забыть обо всем, считать, что сегодня утром ничего не произошло, а тот смуглый и мускулистый человек, овладевший ею, чтобы удовлетворить свою похоть, вовсе не Стив…

Вечер напоминал тяжелый сон. Сэм Мердок вежливо улыбался, но казался совсем чужим. Сенатор Брендон беседовал с гостями. Соня тоже не слишком интересовалась Джинни, хотя пару раз справилась о ее здоровье.

— Я слышала, что ты каталась верхом и тебя сбросила лошадь. Ну почему же ты, Джинни, не рассказала нам об этом? Иван очень огорчен.

Но убедить Соню было куда легче, нежели князя Ивана, к тому же та казалась чем-то озабоченной и время от времени напряженно поглядывала на мужа.

Джинни была как в тумане. Даже порошок, принятый ею до начала вечера, на этот раз не помог. Князь Иван с улыбкой следил за тем, как она одевалась, но в улыбке этой проглядывало не только любопытство, ибо даже Делия забеспокоилась и несколько раз уколола Джинни булавками. Тяжелая золотая цепь, которую она надела по настоянию мужа, душила ее. Помимо воли, Джинни то и дело дотрагивалась до этой цепи, оттягивала ее.

«Надо было принять два порошка… Господи, да когда же кончится этот вечер?» — думала она.

Обед тянулся бесконечно. Джинни не могла ничего проглотить. Ее подташнивало. Между тем Иван шептал ей:

— Нет, дорогая, ты не так уж хорошо себя чувствуешь, хоть и стараешься убедить меня в обратном. Скажи на милость, куда девались твоя живость и аппетит? Нет, все-таки нам придется прибегнуть к услугам врача, даже если ты против этого.

Почему Иван пытается ее запугать? Ему ничего не удастся с ней сделать — по крайней мере, здесь. Она не должна забывать об этом. Не надо думать о Консепсьон. Каким мерзким тоном она сказала тогда: «Эта шлюха ляжет со всяким, если ей представится такая возможность… Зачем ты тратишь на нее время, Эстебан?» А как она вцепилась тогда в руку Стива…

В этот вечер Консепсьон появилась в платье из зеленого шелка с украшениями из старинного золота. Она улыбалась, и глаза ее хищно блестели. Едва взглянув на Джинни, она внимательно посмотрела на князя Сарканова.

В глазах у Джинни застыла тоска, едва она оглядела зал. Не признаваясь в этом даже себе, она весь вечер надеялась увидеть Стива, но его не было среди телохранителей Сэма Мердока. Не было его и среди гостей. Неужели он и в самом деле отправился в Сан-Франциско?

В столовой было жарко, тихо играла музыка, а князь Иван то и дело наполнял бокал жены. Но мрачные мысли одолевали ее. Вот рядом с ней сидит Иван Сарканов, ее муж. Зачем она вышла за него замуж? Почему он на ней женился? С чего это дочь царя… нет, об этом лучше не думать. В это она все еще не могла поверить. Но к чему лукавить? Точно так же она не могла до конца осознать свою нынешнюю жизнь. Это случилось тогда, когда Иван приехал в Мексику. Именно с этого момента она перестала понимать происходящее.

— Пойдем, любовь моя, потанцуем.

Она поднялась как истукан и пошла с мужем. Князь Иван провел ее в патио, где уже танцевали. Она двигалась как фарфоровая кукла, улыбаясь неестественной, застывшей улыбкой. И почти ничего не чувствовала.

— Вы сегодня так скованны, княгиня. Должно быть, сказывается неудачное падение. Ведь не далее как вчера вы плясали не хуже цыганки. До сих пор не могу забыть вечер нашего знакомства… — Князь непринужденно болтал, но в его словах был скрытый смысл. Как князь Иван умудрился столько узнать за такое короткое время? И долго ли он собирается вести с ней игру, смысла которой она не понимает?

Вечер шел своим чередом. Джинни снова ощутила приступ тошноты. Ей казалось, что вот-вот случится что-то страшное. Она слышала смех, веселую болтовню и шутки, но не могла отделаться от чувства, что в воздухе сгущается что-то зловещее. Или это состояние ее души?

Она танцевала с разными кавалерами. Иван тоже танцевал, предпочтя всем Консепсьон. Он склонял к ней голову и что-то шептал, будто у них была общая тайна. Что ж, князь Иван вполне способен разговорить такую недалекую женщину, как Консепсьон, и выведать у нее все, что хочет.

Джинни потом никак не могла припомнить, с кем танцевала и о чем говорила со своими партнерами. У нее так заболела вдруг голова, что даже князя Ивана поразили ее бледность и необычный блеск глаз.

— Сходи-ка наверх и прими лекарство, а то ты походишь на привидение! — Они стояли в тени, и князь до боли сжимал ее локоть. Его хватка была столь сильной, что Джинни тихо вскрикнула. — Слушай, а ведь ты уже не так умна, как была когда-то. Возьмем Сэма Мердока, к примеру. Этого парня ты почти приручила, но потом все испортила, связавшись с одним из его слуг и предаваясь с ним любви в лесу. Да, именно так! — Его зубы сверкнули. — А ты думала, что я не узнаю? У меня свои способы добывать информацию — и свои информаторы! И помни об этом хорошенько, Вирджиния, когда в следующий раз отважишься на такое. Пусть это остудит твою горячую кровь! Нет, подумать только! Какой-то слуга! Будь мы в России, я нашел бы средство излечить тебя от этого. Кое-что я могу использовать и сейчас, и тебе прекрасно это известно…

Князь Иван так резко дернул ее к себе, что Джинни испуганно воскликнула: «О!» Со стороны казалось, что любящий муж прижал к себе жену, чтобы поцеловать ее и пожелать спокойной ночи.

— Давай-ка решим один вопрос, дорогая, отныне и навсегда. Я не возражаю, чтобы ты время от времени заводила любовников, но только тайно. Однако предупреждаю: этих людей я сам выберу для тебя. Понимаешь — сам! У тебя слишком дурной вкус. Вечно какие-то мексиканские солдаты, жулики или даже убийцы… Так что предоставь это мне. Обещаю, что это будут люди с прочным общественным положением, богатые и влиятельные, которые сумеют помочь нам с тобой. Поняла, к чему я клоню? Если же ты откажешься, то…

Джинни пыталась вникнуть в смысл слов князя, но голова не повиновалась ей. Князь Иван с силой схватил ее за руку и приблизил губы к самому уху:

— Если ты не желаешь понимать меня, милочка, я заставлю тебя повиноваться. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что я могу привлечь тебя к суду за супружескую неверность? А эти постоянные головные боли похожи на симптом помешательства. Или это умственное расстройство? Краткое пребывание в закрытой лечебнице без твоих любимых порошков и микстур быстро поправит тебе мозги, хотя и сделает боли невыносимыми… Мне бы не хотелось прибегать к этому — тогда задержится наш отъезд в Россию, но…