Ветер с севера - Анна Аникина

замуж вышла. Уехала, а её тут оставила. Она одинокая. — Она знает, что мы… что ты…? — Что я без пяти минут женат на тебе? Знает, конечно. Но почему-то думает, что ей ещё что-то светит. — А ей светит? — Нет, конечно. Она приходила встречать корабль прошлый раз. Я ей это объяснил напрямую. Сказал, что шансов у неё нет. И попросил никогда к тебе не приближаться. — Поцелуй меня. — Сейчас? — Прямо сейчас, — Катя не просила, она требовала.

Вадим взял в ладони Катино лицо. Сначала едва коснулся её губ своими. Катя тихо застонала. Выдержка Ветрова дала сбой.

В этот поцелуй он вкладывал сейчас всё то, что хотел сказать словами. Обещания верности, клятву в любви, признания Кате в её исключительности, надежду на их счастливое будущее и извинения, что ей пришлось столкнуться с его прошлым лицом к лицу.

Он оторвались друг от друга, улыбаясь. Катя прижалась к плечу Вадима, взяла его под руку. Они двинулись дальше в сторону дома, не оборачиваясь. Им было совершенно все равно, что или кто у них за спиной.

Глава 82

82.

Утром Вадим собрался на службу. Катя приготовила завтрак. Помахала ему из окна. И уселась наконец на подоконнике. Разглядывала улицу. На душе было почти спокойно. В обед Вадим вернётся. Завтра у него день рождения. Будут отмечать дома, но придут гости. Экипаж — это тоже семья. А потом они улетят. Вадиму положены аж две недели после похода. В Москве будут подавать заявление. И решать все вопросы со свадьбой. А ещё нужно попасть на свадьбу к Власенко.

Как часто с нами случается именно то, чего мы отчаянно не хотим или то, чего сильно боимся. Бабушкину просьбу зайти в госпиталь и отдать их соседке, милейшей Зое Васильевне, запасные ключи от её квартиры Катя не могла не выполнить.

К зданию она подошла на ватных ногах. Боялась Катя одного — встретиться сейчас с Кристиной. После вчерашнего откровенного разговора с Вадимом в горле ещё стоял ком. Ревность тонкими иглами колола сердце. Внутренности в узел завязывались при мыслях, что её Вадим любил кого-то до неё и спал с кем-то, кроме неё.

Катя в очередной раз отругала себя за ребячество. Тут уж скорее она выбивается из нормы. Это у неё кроме Вадима никого не было. Вербицкий не считается. Надо было тому сразу пощечину дать, не ждать и не надеяться, что само пройдёт.

Зою Васильевну Катя нашла быстро. Отдала ключи. Обменялась несколькими тёплыми фразами. И поспешила к выходу. Дел было ещё много. Вишня сама себя не купит. Торт сам себя не испечет. И обед тоже сам себя не сварит.

Шёпот за спиной, похожий на змеиное шипение, Катя услышала ещё на этаже, потом на лестнице эхом неслось "она", "это она", "невеста Ветрова".

Катя передернула плечами. Можно воевать, но потом же с этими людьми рядом жить. Оставалось только вспомнить, как учила бабушка Мила. Держать спину прямо и смотреть людям в глаза. Ей стесняться нечего. Вины за ней никакой.

Самый большой страх сбылся на первом этаже. В сторону другой лестницы шла Кристина. Катю она видеть не могла. Зато та Шемякину отлично слышала.

— Что, прям пойдёшь поздравлять? Говорят, приехала эта, Склодовская-младшая, — говорила Кристине её знакомая. — Конечно пойду. Кто мне запретит? — Ты же знаешь, они женятся. — И что? Думаешь он ко мне не придёт? Она и нужна то ему, чтоб кавторанга дали и после академии не услали. Кто она? Школьница. Он просто всей карьерой Склодовскому обязан. Но получит своё и поймёт, что девочки-школьницы — это не интересно. А я дождусь. И он это будет знать. Забыть о себе не дам.

На Катю накатило цунами злости. Умей она драться, уже волокла бы противную докторшу по полу за волосы. Эта картинка так ясно появилась в воображении, что самой страшно стало. Обидно было не за себя. За Вадима. Эта стерва посмела говорить плохо о нем. Катя прибавила скорость и ринулась наперерез.

Испуганный взгляд собеседницы Кристины она поймала первым. Женщина отпустила локоть Шемякиной и отступила в сторону. А Кристина наконец увидела Катю. Краска сначала прилила к её лицу, потом схлынула. Она остановилась, став белее простыни. Катя преграждала ей путь. Было заметно, как собирает себя в кучу Шемякина, как готовится больно укусить.

Катя никогда не участвовала в публичных выяснениях отношений. Но отступать была не намерена. Да, она — "та самая, невеста Ветрова". И за Вадима она сейчас порвёт эту крашеную шавку. Видит бог, Вадим её предупреждал.

— Чего тебе? — Шемякина решила заговорить первой. — Вы решили, что раз мне девятнадцать лет, то я не стану тягаться с такой взрослой тётей? — Катя презрительно окинула докторшу взглядом с ног до головы.

Та дёрнула халат, спрятала руки в карманы. Народу в холле прибавилось. Люди останавливались, прислушиваясь.

— Послушай, детка, мы с Вадимом были вместе, когда ты ещё, видимо, в садик ходила. Я хорошо его знаю. — Рот свой закройте, — внятно и громко произнесла Катя. — Чтооо? — Кристина обернулась в поисках поддержки. Но никто не спешил ей помочь.

— Я сказала, чтобы Вы закрыли рот. Про меня можете говорить, что угодно. Всё, на что хватит вашего жалкого завистливого нутра. Мне плевать на Ваше мнение с гигантской секвойи. Но пачкать о свой поганый язык имя моего мужа не смейте! У вас нет никакого права о нем говорить! — Ошибаешься, ми.. — Я не милочка. Не деточка. И не дура. Ни разу, — перебила её Катя, — То, что в прошлом у Вадима были женщины, мне известно. Он уже очень взрослый мужчина. Ещё раз хоть где-то в городе я услышу, что Вы хотя бы упоминали его имя, хотите верьте, хотите нет, я подниму все связи моей семьи. Те самые, которыми Вы пеняли Ветрову. И сотру Вас, — Катя демонстративно вчиталась в бейджик на груди, — Кристина Анатольевна, в порошок, раз ума в Вас нет ни грамма. Я ясно выразилась? Кивните, если поняли.

И Шемякина кивнула, словно в замедленной съемке. Катя ещё раз глянула на неё. Где-то глубоко внутри ей было даже немного жалко Кристину. Но не сейчас. Она позволит себе пожалеть её как-нибудь в другой раз.

Катерина развернулась на каблуках, выпрямила спину и пошла к выходу.

— Браво, девочка, — раздался у неё за спиной женский голос.

Глава 83

83.

Кате было известно, что информация здесь расходится быстро. Но то, что насколько быстро, шокировало. Во дворе на лавочке сидела Света.