Мне плевать! (СИ) - Ная Таль

в трубку. — Судья приняла моё ходатайство и твоего Риверса отстранили. Виктория Павловна, это судья, повздыхала, поулыбалась и… поняла Алекса, а меня поругала, что раньше не подала ходатайство на отвод твоего ненаглядного.

— И-и-и? Мил, я в этом ничерта не понимаю, — понимаю только то, что она слишком рада.

— У Комарова ни шанса. Ему дали две недели на поиски нового представителя. Он, конечно, может и сам представлять свои интересы, только лучше бы нашёл хорошего адвоката. Хотя… Уже ничего не поможет. Я при судье вручила ему условия расторжения вашего брака. Популярно объяснила, чего ты хочешь. Ты бы видела глаза его зазнобы. Это нечто! Заодно подала заявления на признание сделок по дарению имущества недействительными…

— Мила, сжалься! — Теперь в трубку подвываю я. По её голосу отлично слышно, что она абсолютно и совершенно счастлива. — Для меня это всё дебри непролазные.

— Прорвёмся! Всё будет в лучшем виде, обещаю. Как же я рада, что ты пришла ко мне. Ещё никто так запросто не вышибал Алекса с процесса. И пусть это игра в поддавки, но для меня это хороший старт!

— Я хочу прийти на второе заседание, — на первое тоже хотела, но Милана объяснила, что ничего на нём существенного не произойдет. Основное представление будет на втором.

— С ума сошла? Я даже девочек попросила, чтобы они не соглашались посидеть с Настей и Никой. Всё для того, чтобы ты дома осталась. Зачем тебе с ними видеться? Столько грязи. У тебя скоро настанет спокойная жизнь. Не пачкайся.

А мне хочется. Хочется нырнуть в это болото с головой, чтобы разрубить последний узел, что держит в прошлом и не отпускает. Может быть, так смогу начать с самого начала.

За эти две недели успеваю продать машину. Не без помощи Алекса, конечно. Именно он посоветовал, как поступить лучше. И я даже не ожидала, что её купят так быстро. Теперь мечтаю о новой, но… Где я, а где новая машина?

Вместе с Юлей подаю заявления на детский сад для девочек. Нужно немного разгрузить себя. На некоторое время ещё есть деньги, а вот потом нужно будет что-то делать с кафе. И если с помещениями под аренду я представляю, что делать — просто переоформить договоры, то, что делать с кафе — понятия не имею. И времени мне понадобится вагон и маленькая тележка.

Мила предусмотрела всё. Даже учла, что те кафешки, которые Андрей «в счёт долга» отдал Алексу были ещё до брака, а значит претендовать на них не имеет смысла и оспаривать эту сделку она не собирается. Потому что тут Саша может её потрепать и от потрясающего взлёта ничего не останется. Зато остальные шесть были открыты уже в браке, а значит — три из них должны стать моими.

Я даже согласна на одно. Вернее один. Тот самый ресторан, рядом с которым Риверс в первый раз меня поцеловал. Он приносит самую большую прибыль, а это именно то, что нужно. На остальное даже не надеюсь. Деньги на счетах, которые Комаров перевёл на свою ненаглядную Ксению, точно не вернутся. С паршивой овцы, хоть шерсти клок.

Две недели пролетают для меня, словно два дня. И вот я стою у здания суда. На улице март, а солнце припекает, как в мае. Ветер портит всю весеннюю картину. Оглядываюсь по сторонам. Юли нет. Наверное, лучше зайти внутрь. Пишу ей сообщение, что будем ждать её в здании.

Делаю глубокий вдох. И мы с детьми поднимаемся по лестнице. У дверей нас встречает мужчина в форме и, после недолгого объяснения и представления документов, провожает к двери в зал заседания. Новый вдох. Вздрагиваю.

— Папа! — Маленькая ладошка выскальзывает из моей руки, и я поворачиваюсь на голос Насти. Она летит к мужчине в сером пальто. Обнимает его за ногу. Следом за ней в него врезается Вероника.

— Папоська! — Застываю. Язык, словно деревянный, не шевелится. Андрей же с изумлением смотрит на девочек, а потом переводит взгляд на меня.

— Пришла значит. Радуешься? — Его лицо искажает злоба. — Забери их от меня. Я им не отец. И не собираюсь признавать нагулянных…

— Заткнись! — Стою и сжимаю руки в кулаки. — Лучше помолчи и обними своих детей, — если бы можно было заморозить человека интонацией голоса, то Андрей сейчас бы умер от обморожения.

— Ясмина? О. Девчонки, — Мила появляется очень вовремя. Девочки здороваются с ней, но от отца не отходят и ждут, когда же он обратит на них внимание. От бездонной надежды в детских глазах разрывает душу. — Ну просила же не приходить. Упрямая ты женщина, — эти слова дают мне силы сделать несколько шагов вперёд и протянуть руки девчатам.

Действительно, зря зашли. Надо было на улице ждать Юлю. Хоть я и надеялась на встречу и лелеяла в душе мысль, что он увидит их и немного оттает, пусть не ко мне, а к ним, не надо было заходить в здание. Может там они бы не узнали своего папу, и он проскочил бы мимо.

Его брезгливый взгляд жестко опускает на землю. И девочки реагируют на мой молчаливый призыв, осторожными движениями пятятся ко мне. Они, словно чувствуют угрозу, исходящую от мужчины, но ещё не верят в происходящее. А я делаю несколько шагов вперёд, чтобы поймать их в свои объятия и отогреть любовью.

Даже не ревут. Просто смотрят на отца.

— Мам, он нас не узнал, да? — Тихо спрашивает Настя.

— Он теперь мало кого узнаёт, — с горечью отвечаю дочери.

— Болеет? — Сразу решает она за всех.

— Можно и так сказать, — тихо отвечаю.

Где Юля? Обещала же приехать.

— Ясмина, я настаиваю на том, чтобы вы отправились домой. Вам