Острова капитана Блада (СИ) - Маргарита Полякова

Любопытно, когда Бишоп узнает, что я хочу получить за его племянницу выкуп, его удар не хватит? Было бы неплохо. Но тут решение буду принимать не я, а вся команда. Поскольку считать или нет Арабеллу заложницей, будет зависеть только от того, решимся мы или нет идти на службу Вильгельму.

С одной стороны — вроде бы неплохой выход. Я не полный дятел, и понимаю, что моя собственная страна на Бекии долго не просуществует. Как только Европа разберется с войной, кто-нибудь попытается нас захватить. Благо, и захватывать уже будет что. А от флота целой страны нам не отбиться. Да и Вильгельм, если верить историкам — не самый плохой правитель.

А вот с другой стороны… Не хотелось мне работать на Англию! Вот совершенно не хотелось! Эта страна и без моей помощи взлетит не слабо. Если бы я мог, я, скорее бы, наоборот крылышки подрезал владычице морей. Глядишь, без постоянного «англичанка гадит», и в истории моей страны многое пошло бы по-другому. Но что я могу один против всей Англии? Не пойти на службу к Вильгельму? Утопить несколько кораблей? Конечно, как говориться, курочка по зернышку, но мне кажется, что в исторической перспективе это никакой роли не сыграет.

Впрочем, я все равно должен был посоветоваться с командой, а потому сказал, что подумаю. Не будем отталкивать лорда. Он может оказаться слишком ценным. И как пленник, и как союзник. Посмотрим. Теперь надо с мисс Бишоп переговорить. И хотя бы приблизительно выяснить, сколько можно стрясти с ее дядюшки.

Последний разговор оказался самым тяжелым. Арабелла была уверена, что полковник не будет платить выкуп. Из принципа. По понятным причинам, Бишоп испытывал ко мне ненависть. Он даже имя мое спокойно не мог слышать, не то что какие-то переговоры вести. Впрочем, и сама Арабелла на мирный диалог не была настроена. Обозвала меня вором и пиратом, гордо заявила, что я никогда ее не получу (а оно мне надо?) и даже протянула руки, чтобы я надел на нее кандалы. Мда. И как бы ей поделикатнее объяснить, что я — не любитель БДСМ? Особенно, если заниматься этим с 27-летними девственницами.

Вернувшись на Бекию, я первым делом посетил миссию иезуитов, сообщив, что у меня на борту есть ценная испанская пленница, а затем собрал капитанов и представителей команд, чтобы обсудить предложение лорда Уэйда. Энтузиазма оно ни у кого не вызвало.

Нет, если бы мы по-прежнему мотались по морям, кто-то, вероятно, клюнул бы на предложение упрочить свое положение. Но теперь, когда каждый имел землю и рабов, идти служить в королевский флот им совершенно не хотелось. Никакое жалование не покроет доходов от плантаций, а короли еще имеют привычку его задерживать. Да и дождливый Лондон после солнечной курортной Бекии выглядит не слишком привлекательно.

— Неизвестно еще, надолго ли Вильгельм занял трон, — нахмурился Дирк. — Яков может попросить помощи у Франции и вернуть себе корону.

— Это вряд ли, — покачал я головой, приблизительно представляя себе исторические реалии. — Людовик XIV сейчас воюет против мощной коалиции. Если бы он мог вмешаться, вмешался бы, когда Вильгельм свою революцию проводил.

— Вести из Европы доходят до нас слишком поздно, — вздохнул Дирк. — В Англии уже почти три месяца новый правитель, а мы узнаем об этом только сейчас.

— Но вы не выглядели удивленными, когда я сказал, что Яков II потерял корону, — заметил я.

— Потому что весть об этом буквально два дня назад привезли на наш остров ирландцы. Оказывается, твоя слава, капитан, долетела и до них. И они знают, что твоя настоящая фамилия — О'Брайен. Так что им показалось логичным заключить с тобой союз. Даже зная, как ты не любишь Якова II.

— У ирландцев есть резон опасаться Вильгельма, — кивнул я. Даже последний долбодятел, совершенно не знакомый с историей, хотя бы раз слышал про битву на реке Бойн. А я в свое время писал курсовую для своей младшей сестры по Вильгельму. И довольно неплохо знал исторические реалии ближайших двух десятилетий.

Мда. Ситуация становится все интереснее и интереснее. Не оказался ли я между двух огней? Вроде бы, моя эскадра — это не такая уж мощная сила, но в европейской войне любой козырь пригодиться. Так что немудрено, что разные стороны начали прилагать усилия, чтобы заполучить союзника. И, вполне вероятно, они готовы на все, лишь бы этого потенциального союзника не получил конкурент. Присоединяйся, или умри. Прекрасный выбор…

Яков сейчас в бегах. Если я правильно помню историю, его приютил Людовик. И именно он может дать приказ на мое уничтожение, чтобы я не усилил противника. Коалиция против Франции и так слишком сильна. Вильгельм тоже своевременно подсуетился. Если бы лорд Уэйд благополучно добрался до Ямайки, он вполне мог бы набрать достаточно желающих перейти на королевскую службу.

Выбор, прямо скажем, не радовал. Привыкнув отвечать за себя и своих людей, я вообще не хотел идти на службу к кому бы то ни было. И мои ребята, кстати, тоже. Чтобы прощупать почву подробнее, я даже решил еще раз переговорить с лордом Уэйдом, причем в присутствии всех, собравшихся в кают-компании. Однако ничего нового я не услышал. Нам полагалось прыгать от счастья, что нас вообще берут на службу.

А мне так вообще сделали сногсшибательное предложение. Дескать, если я поведу себя правильно, король рассмотрит возможность назначить меня, ни больше ни меньше, губернатором Ямайки. Бишопа-то все-таки Яков назначал, а значит полковник — не самый надежный вариант, и лучше будет сменить его на верного человека.

Ха! Если бы я был Генри Морганом, я бы, может быть, и повелся на эту должность. Даже если бы я был просто О'Брайеном, то скорее всего, клюнул бы на предложение. Однако Питер Блад — не такой дурак. Въехать в Порт-Ройял за три года до знаменитого землетрясения? Я еще не сошел с ума. Да и вообще кидать людей, которые пошли за мной и доверились мне — это полное свинство. Ни одна должность того не стоит.

Но самое мерзкое — что лорд Уэйд, чувствуя себя хозяином положения и находясь в уверенности, что делает нам великую милость, еще и нотации нам принялся читать. Дескать, нам нужно искупить свое пиратское прошлое. Ага. А наше пребывание на плантациях кто искупать будет? А неправедный суд? Виселицы по всему Бриджуотеру? Убитых, ограбленных и изнасилованных жителей, которые вообще не имели к восстанию никакого отношения?

Лорды-то не пострадали. Все те, кто служил Якову, перебежали на сторону Вильгельма. А Черчилль так и вовсе вместе с войском переметнулся. Хотя стоит ли его осуждать, если в лагерь Вильгельма уехала даже дочь Якова? Да тот же Сендерленд, приславший к нам лорда Уэйда, прекрасно чувствовал себя при разных правителях. Ну и о чем разговаривать с этими людьми? Они считают себя высшей кастой. Думают, что могут распоряжаться нашими жизнями и судьбами, а мы должны быть счастливы от того, что нам позволено им служить. Тьфу!

Поняв, что губернаторская должность не произвела на меня нужного впечатления, лорд Уэйд выложил на стол свой последний козырь — пообещал меня представить ко двору. Типа, король милостиво мне кивнет, подтвердит мой баронский титул и пожалует мне особые полномочия. В конце концов, даже на Бекии я смогу приносить Англии пользу. Уничтожать корабли противника, присылать нужные товары и поддерживать честь флага.

Последнее предложение произвело на моих ребят ошеломляющее впечатление. Кажется, даже одна только мысль воочию увидеть короля приводила их в замешательство. Мало кто из пиратов взлетал так высоко, хотя прецеденты, безусловно, были. Да и меня, честно говоря, данное предложение поразило. Было понятно, что это самый большой козырь. И что больше этого мне Вильгельм не предложит. Но у меня появилась весьма занятная идея.

Захватывая Бекию, я надеялся, что Европе еще долго будет не до нас. Но планы они на то и планы, чтобы периодически накрываться медным тазом. Похоже, я слишком уж нашумел и приобрел чересчур большую известность. А раз меня заметили, то в покое не оставят. И с этим нужно было что-то делать.

Первое, что пришло мне на ум — устранить угрозу. Раз уж Вильгельм так любезно пригласил меня в Англию, следовало воспользоваться предложением. И прикинуть, нельзя ли избавиться от слишком резвого короля. До сих пор практика индивидуального террора казалась мне довольно бессмысленной, но в данном случае — это неплохой выход. На волне смуты Яков II наверняка попробует вернуть себе трон, а поскольку союзников у него в Англии почти нет, дело это будет нелегким. Словом, на какое-то время в Англии наступит смута, и всем будет не до меня.

Аугсбургская лига, без английской и нидерландской поддержки, будет уже не так сильна, и Людовик XIV обязательно этим воспользуется. А уж каким будет Рейсвейкский мирный договор (если вообще будет), это даже предположить сложно. Все-таки, Вильгельм был главным противником Людовика. И в его отсутствие театр военных действий будет выглядеть иначе.