Мой ответ - нет - Уильям Коллинз

Эмили больше не колебалась.

Она заметила перемену в гостиной миссис Дельвин — раньше всегда ярко освещенной. Теперь на лампочках были абажуры, а свечи все были погашены.

— Мои глаза не так уже хорошо переносят свет, как прежде, — сказала миссис Дельвин. — Сядьте возле меня, Эмили; я надеюсь успокоить вас. Мне было бы прискорбно, если бы вы оставили мой дом с ошибочным мнением обо мне.

— Простите меня, — в свою очередь отозвалась Эмили. — Мне стыдно, что я не захотела видеть вас, когда вернулась из Белфорда.

— Я постараюсь оказаться достойной вашего лучшего мнения обо мне, — ответила миссис Дельвин. — Я могу уверить вас, что принимала к сердцу ваши интересы в то время, когда мы еще не знали лично друг друга. Я старалась уговорить моего бедного брата во всем признаться. Но он сознавал, что отсутствие доказательств не позволит вам поверить ему, если он попытается оправдаться — словом, он не последовал моему совету. Он поплатился, и я поплатилась за то, что мы обманули вас.

Эмили вздрогнула.

— В каком отношении вы обманули меня? — спросила она.

— Мы делали вид будто помогаем вам. Я рассчитывала убедить вас выйти за моего брата, а потом отговорить от всяких поисков. Когда вы непременно захотели увидеть миссис Рук, Майлз собирался подкупить ее и ее мужа, чтобы они уехали из Англии.

— О, миссис Дельвин!

— Я желаю сказать вам правду. У меня нет в виду корыстной цели, потому что всякая надежда на ваш брак с моим братом теперь разрушилась. Могу я спросить, знаете ли вы, что он и ваш отец совсем не знали друг друга, когда встретились в гостинице?

— Да, я это знаю.

— Отец ваш был озабочен; а мой брат, после продолжительного путешествия пешком так устал, что заснул, как только положил голову на подушку. Он проснулся на рассвете. Когда он встал с постели, он увидел свою собственную бритву — бритву окровавленную, на постели возле трупа. Он, и так человек достаточно робкий, потерял всякое самообладание. В паническом страхе схватил он свою сумку, отпер дверь и бежал из дома. Зная его, можем ли мы удивляться этому? Многие были повешены за убийство по уликам менее явным, чем эта улика против бедного Майлза. Вы думаете, что я преувеличиваю?

— Конечно, нет!

— При полном отсутствии всяких доказательств в невинности моего брата, как могу я жаловаться на то, что вы были убеждены в его виновности? Я не смею даже противоречить вам, если вы скажете мне, что я сама обманываюсь, считая его невиновным. Я могу только дать вам некоторый повод к сомнению. Согласны ли вы допустить это сомнение?

— Очень охотно, — ответила Эмили.

— Одна особа помогла ему убежать из Зиланда.

— Вы говорите о мисс Джетро?

— Да. Вы знаете ее?

— Знаю — и мой отец ее знал. Я нашла письмо, адресованное к нему, которое, я не сомневаюсь, было написано мисс Джетро. Может быть, вы поймете его смысл. Пожалуйста, взгляните на него.

— Ничем не могу помочь вам, — ответила миссис Дельвин, прочтя письмо. — Я знаю о мисс Джетро только то, что без ее помощи мой брат мог бы попасть в руки полиции. Она спасла его.

— Она, разумеется, не знала его раньше?

— Это самое замечательное обстоятельство во всем этом — ранее они совсем не знали друг друга, — кивнула сестра мистера Мирабеля.

— Но она должна была иметь какую-нибудь причину.

— В этом и заключается моя надежда на оправдание Майлза. Мисс Джетро ответила мне, когда я написала ей, что единственной причиной, которой она руководствовалась, было сострадание. Я не верю ей. По моему мнению, в высшей степени невероятно, чтобы она согласилась помочь незнакомцу, который признался, что бежал, подозреваемый в убийстве. Я твердо убеждена, что она что-то знает об этом страшном происшествии в Зиланде, — и имеет основание скрывать правду.

— Скажите мне, где я могу найти ее? — вырвалось у Эмили.

— Я не могу сказать вам. Она скрылась. Майлз наводил всевозможные справки — без результата.

Разговор прервало появление пожилой служанки, которая подошла к кушетке своей хозяйки.

— Мистер Мирабель проснулся. Он очень слаб; я почти не слышу пульса.

Миссис Дельвин протянула руку Эмили.

— Простите меня. Я должна увидеть его.

Затем миссис Дельвин навестила своего незадачливого брата.

Мирабель впал в состояние страшной слабости: и душевной, и телесной. То воспоминание о событиях, которое у него еще осталось, казалось ему сном. Он говорил об Эмили и о своей неожиданной встрече с нею. Он вздыхал, спрашивал, когда Эмили выйдет за него, — и опять заснул.

Не имея никакого доверия к белфордскому доктору, миссис Дельвин телеграфировала одному эдинбургскому профессору, знаменитому своим искусством в лечении болезней нервной системы.

Глава LXIII

По дороге в Лондон

Прощальные слова были произнесены. Эмили и ее спутница уехали в Лондон.

Они сидели одни в вагоне: миссис Элмазер наконец не выдержала:

— Как вы думаете, мисс, выздоровеет мистер Мирабель?

— Бесполезно спрашивать меня, — со вздохом, ответила Эмили, — даже знаменитый эдинбургский доктор не мог решить, выздоровеет он или нет.

— Я жалею, что вы сошлись с мистером Мирабелем, — резко сказала служанка. Эмили молчала. — Я часто думаю о мистере Албане Моррисе, — продолжала старушка. — Я всегда его любила и буду любить.

Эмили вдруг опустила свою вуаль.

— Не говорите о нем! — сказала она.

— Я не имела намерения оскорбить вас.

— Вы не оскорбляете, а огорчаете меня. О, как часто я жалела…

— О чем, мисс?

— Вы надеетесь увидеть мистера Албана Морриса, когда мы вернемся? — неожиданно выпалила Эмили.

— Мне хотелось бы видеть его, мисс — если вы не имеете ничего против этого.

— Скажите ему, что мне стыдно, — скажите, что я прошу его прощения от всего сердца!

— Слава Богу! — вырвалось у миссис Элмазер.

Книга последняя

Возвращение домой

Глава LXIV

Сесилия в новой роли

Приехав в коттедж вечером, Эмили нашла карточку посетительницы, заезжавшей к ней в этот день. На карточке стояло имя мисс Вайвиль и было написано несколько строк, сильно возбудивших любопытство Эмили.

«Я видела телеграмму, которой вы дали знать вашей служанке, что вернетесь сегодня. Ожидайте меня рано утром завтра с известиями чрезвычайно интересными для вас».

— О каких известиях упоминает Сесилия? — спросила Эмили женщину, оставленную в коттедже.

Та ничего не знала. Эмили не скрывала своего нетерпения. Опытная миссис Элмазер предложила ей ужин, а потом уговорила лечь спать. Пробило двенадцать, когда она погасила свечу своей молодой хозяйки.

— Десять часов пройдет, прежде чем Сесилия будет здесь! — воскликнула Эмили.

— Не пройдет и десяти минут, — возразила миссис Элмазер, — если вы заснете.

Сесилия приехала, прежде чем завтрак убрали со стола, — необыкновенно серьезная и сдержанная.

— Скажите все сейчас! — вскричала Эмили. — Что вы мне расскажете?

— Может быть, лучше прежде всего сказать вам — я знаю, что вы скрыли от меня.

— Мистер Албан Моррис. Вы узнали от него? — догадалась Эмили.

— Да. Вы удивляетесь?

— Более чем.

— Мистер Моррис видел мисс Джетро и узнал, что мистера Мирабеля ошибочно подозревают в ужасном преступлении. Наш миленький пастор виновен только в трусости — и более ни в чем. Читайте! — Она подала Эмили несколько исписанных листов бумаги. — Вот рассказ самого мистера Морриса обо всем, что происходило между ним и мисс Джетро. Мистер Моррис попросил: «Покажите это Эмили как можно скорее и непременно будьте с нею, пока она будет читать». На это есть причина.

Голос Сесилии оборвался. Она как будто хотела что-то объяснить и не решалась.

— Почему он сам не расскажет мне того, что узнал? — тревожно спросила Эмили. — Разве он сердится на меня?

— О, Эмили, сердится ли он на вас! Прочтите, что написано, и вы узнаете, почему он не приехал.

Глава LXV

Рассказ Албана

Сведение, узнанное мною от мисс Джетро, было сообщено мне с условием, что я не скажу никому об ее настоящем местопребывании. «Я желаю быть забытой одними и остаться неизвестной для других». С этим единственным условием она позволила мне написать о том, что произошло во время нашего свидания. Я чувствую, что открытия, сделанные мною, слишком важны для заинтересованных лиц.

Разыскав мисс Джетро, я прямо приступил к цели моего посещения. Она не согласилась вступить со мной в разговор об убийстве в Зиланде. Я приготовился к этому отказу и принял необходимые меры. «Одного человека подозревают в этом убийстве», — сказал я.