Невеста в бегах - Ирина Успенская

— Сравнивать их все равно, что сравнивать слепого котенка с матерым кошарой, но чтобы в этом убедиться, мне пришлось пригласить в гости некоторых господ, — Алмар усмехнулся и твердо решил сегодня же ночью навестить пышногрудую красавицу.

— То, что через твою спальню прошли все саи, ни для кого не секрет, — язвительно сообщила Витальяна.

— Да, я нравлюсь мужчинам, в отличие от тебя, — в голосе Ронды слышалось лишь веселье. — Но ты неправа, я еще не испытала на прочность сая Берта, который что-то давно не заглядывал к нашей подружке Кассии. Наверное, нашел себе чистокровную сатию.

— Ну и сука ты, Ронда! — со злостью крикнула Кассия, и Алмар услышал шум падающего стула, а затем женский визг.

Принц толкнул дверь и расхохотался, стоя в проеме. Грозная протиснулась между ним и косяком и с любопытством уставилась на катающиеся по полу женские тела. Кассия, вцепившись в волосы Ронды, пыталась увернуться от кулаков соперницы. Витальяна, забравшись на диван с ногами, с азартом следила за представлением, а у окна стояла Алия и беспомощно хлопала глазами.

Волчица озадаченно оглянулась на смеющегося хозяина. Картинка, которая пришла к магу от животного, выражала полное недоумение. Добычи рядом не было, и она не понимала, из-за чего сцепились эти самки, но потом Грозная сообразила, что, наверное, двуногие дерутся из-за хозяина. Он ведь очень сильный самец, и иметь от такого детеныша должна самая сильная самка стаи. Только отчего тогда две другие не участвуют в битве? Волчица вопросительно оглянулась на Алмара. Тот, прекратив смеяться, потрепал зверя по загривку.

— Да просто они озабоченные дуры, — пояснил он и гаркнул так, что стены задрожали. — Прекратить!

Кассия моментально вскочила на ноги, одергивая на себе голубое шелковое платье, пышный воротник которого превратился в лохмотья. На скуле дамы алела длинная царапина. Ронда же подниматься не спешила. Она дождалась, пока сай протянет ей руку, и только тогда легко встала на ноги.

— Ах, сай Алмар, вы как всегда вовремя, — проворковала Ронда с придыханием, прижимаясь к мужчине грудью. — Я покину вас, мне нужно привести себя в порядок, но затем… я в вашем полном распоряжении.

— Ронда, погоди немного, — не выпуская руки женщины, попросил Алмар. — Алия, что здесь произошло? — строго спросил он, поворачиваясь к фаворитке.

— Дамы не сошлись в оценке некоторых достоинств представителей вашей расы, — ехидно ответила Алия. — Здравствуйте, ваше высочество.

Алмар намек понял.

— Прости, дорогая, мою неучтивость, — он наконец-то отпустил руку Ронды и, подойдя к любовнице, поцеловал ее в щеку. — У меня для тебя сюрприз. Нас пригласили ко двору Тэтвуда.

— Сай Алмар, вы оставите меня скучать в этой глуши? — Ронда отреагировала на это заявление первая.

— Так как Алия является для айтов моей наложницей, — заметив, как женщина недовольно поджала губы, Алмар поспешил исправиться, — а для людей официальной фавориткой, ей положена свита, в которую кроме служанок должны входить две благородные дамы. Я бы желал видеть Ронду и Витальяну, а тебе, Кассия, следует немедленно покинуть мой дом. И не стоит ждать сая Берта, — маг не удержался и мстительно добавил, — он превратился в камень при попытке моего убийства.

Витальяна радостно взвизгнула, Ронда с притворным сочувствием смотрела на разочаровано хлопающую глазами Кассию, Алия хранила высокомерное молчание, вновь натянув на лицо маску холодной невозмутимости.

Алмар с удовольствием увидел, как лицо баронессы Кассии Джой покрывается красными пятнами, а сама женщина молча открывает рот. Следовало бы прибить интриганку, но лень. Поэтому Алмар свистнул Грозной и, довольный тем, как сложились обстоятельства, покинул женскую половину, на прощание, шепнув Ронде, что придет к ней, когда стемнеет.

Летта

Летта лежала в маленькой белой палате со стеклянной стеной. Сквозь стекло был виден длинный коридор, выкрашенный в персиковый цвет, пост медсестры, сейчас пустующий, и такие же прозрачные стены в палатах напротив. Играла тихая музыка, вроде, Моцарт. Интересно, который сейчас час? Странно, но ничего не болит. Наверное, врачи сжалились и разрешили уколоть "трамал". Тело ничего не помнило. Нужно встать, принять душ, успокоить маму.

По коридору шел худощавый мужчина в белом костюме-тройке. Лица его девушка рассмотреть не могла, только отметила про себя, что двигается он, словно крадется, и еще Летта подумала, что мужчина с длинной черной косой, диссонирующей с белоснежным нарядом, совершенно неуместен в этом здании, пропитанном болью и безнадежностью. На носу у незнакомца красовались солнцезащитные очки, и Летта удивилась, зачем он их надел в помещении? Мужчина поравнялся с палатой, замер, медленно снял очки и едва уловимым движением переместился к прозрачной стене, положив на нее ладони и приблизив лицо к стеклу так, что оно моментально запотело от его дыхания. У Летты замерло сердце, а затем с громким топотом попыталось сбежать из груди. На лицо незнакомца была надета белая улыбающаяся пластмассовая маска. Холодная, неподвижная, мертвая. Глаза мужчины, без белков, абсолютно черные с золотыми искрами в том месте, где у обычных людей бывают зрачки, не моргая, следили за Леттой с прижатых к стеклу ладоней. Она хотела закричать, позвать на помощь, но страх парализовал горло, липкой холодной сетью сковал тело. Летта с ужасом смотрела, как страшное существо просачивается сквозь стекло и медленно плывет в ее сторону. Вот он подошел совсем близко, склонился над лежащей девушкой. "Не надо бояться. Всего один поцелуй", — голос оказался очень приятным, но отчего-то стало еще страшнее. Незнакомецсклонился над Леттой и прижался холодными пластиковыми губами к ее рту. Она попыталась оттолкнуть, но он навалился сверху, оказавшись на удивление тяжелым. Летта задыхалась, тогда она в панике нащупала веревку, удерживающую маску на лице, и рванула ее, вцепившись другой рукой в белую личину. Мужчина резко отшатнулся, маска осталась в руке девушки и… она проснулась.

Летта распахнула глаза и обнаружила, что лежит на большой кровати в круглой комнате со сводчатым потолком и узкими арочными окнами.

Это был сон, просто сон. Сердце все еще бешено колотилось в груди, словно она пробежала несколько километров в гору. Приснится же такая ерунда. Летта прикрыла глаза, и вдруг ощутила горе и грусть. А потом пришло сожаление и чувство вины, захотелось плакать. Она почувствовала тревогу за своего ребенка. Стоп! Какого ребенка? У нее нет детей. Летта вновь открыла глаза и осторожно повернула голову. В кресле спала Рина, свернувшись калачиком. По ее щекам текли слезы. Это ее эмоции ощущала Летта. Рядом на полу, опершись спиной о кровать, сидел колдун, и от него тянуло горечью и чувством вины. С ума сойти. Вот и первый результат объединения. Она стала эмпатом.