Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая - Илья Головань

одинокий работник прядильной мастерской. Магия кицуне помогла Эцуко соблазнить мужчину, и уже на утро он был мертв.

С тех пор прошли многие годы. Белоснежной лисице пришлось через многое пройти, прежде чем она обрела связи, силу и влияние. Для Эцуко люди не значили ничего. Сначала она убила всех, кто был виновен в смерти ее матери. На кицуне по-прежнему охотились – Эцуко смогла объединить их. Даже Сегуну пришлось считаться с ними – во многом благодаря услугам, которые Госпожа Белой Удачи оказывала властям. Поселившись в Йорокоби, Эцуко создала «Белый Хвост». Кицуне наконец-то получили дом.

Часто жизнь Эцуко оказывалась на волоске, но в последний момент удача никогда не отворачивалась от нее. Госпожа Белой Удачи – так ее прозвали другие кицуне, потому что она принесла им удачу. Но Эцуко всегда считала, что это имя олицетворяет ее саму. Удача остальных – это просто тень ее собственной удачи.

С каждым годом Эцуко становилась сильнее. Благодаря магии кицуне она соблазняла мужчин и женщин, чтобы поглотить их силу. Эцуко владела совсем не безопасным методом двойного развития, который практикуют многие идущие. Вместо этого она применяла особый способ развития – односторонний и доминантный. Многих мужчин Эцуко «высасывала» досуха. Очарованные ее магией, они до последнего глупо улыбались в постели, пока их истощенные тела не падали замертво. Женщин Эцуко оставляла в живых. Развлекалась она и с кицуне, правда, не лишая сестер силы – хватало и обычного метода двойного развития.

Кого-то Эцуко не трогала, даже если сильно хотела. Одних подчиняла своей воле, «высасывая» понемногу. Кого-то убивала сразу. У Госпожи Белой Удачи был целый гарем из женщин и мужчин, позволявший ей, полуёкаю, уверенно набирать силу.

Шлейф из убитых мужчин стелился за Эцуко, и Госпоже Белой Удаче было на это все равно. Выходя на новый уровень силы, она обретала новый хвост. Когда Эцуко получила седьмой хвост, то поверила, что может охмурить любого мужчину. Там, где не хватает магии, можно помочь ароматическими препаратами, алхимией и даже специальной музыкой. Проживая на верхнем этаже «Белого Хвоста», Госпожа Белой Удачи ждала новых жертв, пока не столкнулась с ним.

Чиновник пятнадцатого ранга, Ли Волк. Его аромат был слишком сильным. Эцуко догадывалась, что человек перед ней – сильнее, чем кажется. Но она не ожидала, что он сможет противостоять ее чарам.

О Ли Волке не знали почти ничего. Но с того самого дня Госпожа Белой Удачи не унималась, пытаясь найти хоть крупицы информации. Этот человек был другим. Настолько другим, что Эцуко даже не видела в нем человека – ненавистного и гнусного. Жадность переплелась со странным чувством, похожим на поклонение. Унаследованное от демонов-лисиц чутье вопило, и Эцуко понимала – это именно тот человек, которого она искала долгие годы, даже не зная, что ищет.

Он мог помочь завершить ее месть. Ни одного живого самурая, из убивших мать Эцуко, не осталось. Как не осталось и отдавших приказ. Но все же Эцуко знала: месть не завершена, пока не уничтожен сам корень бед ее народа.

На разговор мастер Ицу пригласил в дом. Жилище было простым, зато все стены украшало оружие. Его у Ицу было вдоволь, причем любил мастер с южных островов оружие не самое типичное для Востока. Здесь не было ни катан, ни нагинат, зато хватало экзотики. Кусаригама, нунчаки разных размеров, короткое копье, щит из панциря черепахи, дубины с выступающими в сторону перекладинами и странные кинжалы-саи с завернутыми в дополнительные острия гардами. Цепь с грузом, веревка с грузом, посох, трехзвеньевой цеп и, как вишенка на торте, самое обычное весло.

Хироюки арсенал совсем не удивил. И, пока Ливий разглядывал оружие, самурай начал убеждать Ицу.

– Знаю этого Сороку, – кивнул мастер, выслушав речь Хироюки. – Я так понимаю, вас поддерживает Сегун?

– Немного, не напрямую, – ответил самурай уклончиво.

«Хм?», – удивился Ливий. Хироюки явно хотел показать, что за Бокэцу не стоит Сегун. Но зачем?

– Не утруждайся. Если так говоришь, значит, хорошо знаешь, кто я такой. А раз знаешь, то понимаешь, что мне претит работать что на Императора, что на Сегуна.

Хироюки кивнул. Он явно не рассказал Ливию всего.

– Я не выступаю со стороны Сегуна. Я хочу вернуть Империи Красного Солнца баланс, – сказал самурай.

– А мне что с того? – грозно взглянув на Хироюки, спросил Ицу. – Пусть эта империя хоть на обед ёкаям пойдет.

Мастер с южных островов не собирался присоединяться к сопротивлению, но не потому, что он поддерживал Императора. Ицу одинаково презирал обе стороны.

– Тогда как насчет такого предложения? – спросил Хироюки и протянул Ицу свиток.

Развернув его, мастер быстро прочитал текст, а затем кинул бумагу в огонь.

– Не клади голову в пасть тигру, – сказал Ицу и откинулся на спинку стула. Мастеру южных островов не хотелось присоединяться к сопротивлению, и предложение Хироюки его пусть и заинтересовало, но его явно было недостаточно.

– Эй, ты. Почему нунчаки?

Ицу обращался к Ливию. В ответ Волк пожал плечами.

– Почему бы нет?

– Чем обычно дерешься?

– Руками, иногда посохом. Нунчаками тоже.

Ливий не врал. Пусть он давно перешел на кулаки, в прошлом приходилось часто драться нунчаками.

– Ты что, не местный? – прямо спросил Ицу.

– Нет.

– А ему зачем помогаешь?

Хироюки внимательно посмотрел на Ливия. Раскрывать свои планы – опасно, но Волк не стал ничего скрывать:

– В тюрьме Императора нужный мне человек. Хочу добраться туда.

– Достойно.

Взгляд Ицу упал на огонь, в котором сгорело предложение Хироюки. Короткий разговор с Ливием немного поменял точку зрения мастера.

– Покажешь мне свое сопротивление. А я решу, стоит ли оно того, – наконец, сказал Ицу.

Отправляться сразу мастер не стал. У него еще были дела. Договорившись о месте встречи, Ливий и Хироюки ушли. Когда они уже были далеко от дома Ицу, Волк спросил:

– Хироюки, он не просто с южных островов, верно? Ицу связан с Королевством Трех Гор?

Самурай улыбнулся.

– От тебя ничего не скроешь. Ин Ицу – последний из королевского рода. Сам он, конечно, не правил. Королем был его прадед, а последние дни королевство доживало уже при деде. Но Ин Ицу затаил на империю большую обиду, оно и не удивительно, ведь казнили почти всю семью. До наших дней дожил только он.

– Почему его не убили?

– Кто знает. Доживающий реликт прошлого, которого не стоит бояться. Говорят, Ицу не