Лабиринты забытых дорог - Евгений Щепетнов

– Замолчи! – низким грудным голосом сказала Амела, встала на коленях и решительно сдернула с себя рубаху, оставшись обнаженной – смотри сюда! Это – тело девочки? Ребенка? Я взрослая женщина, видевшая смерть и убивавшая сама! Я знаю цену и жизни, и смерти! И как ты смеешь отказывать мне, женщине?

Амела рванула одеяло с Неда, оставив его лежать обнаженным, как в момент рождения, потом одним броском влетела на него, и приблизив свои глаза к его глазам, тихо сказала:

– Заткнись! И займись своим мужским делом! Хватит уже строить из себя девственницу! Что, я больше мужчина, чем ты? Самому-то не стыдно, что я тебя уговариваю, а не ты меня? Ну, что замер?!

Нед осторожно поднял руки, и коснулся тела девушки, прижавшегося к нему гладкой, упругой кожей. Он ощущал ее твердые груди, гладкие бедра, чувствовал ее свежее, горячее дыхание…и его охватило такое желание, такая страсть, которая сносит голову и у умудренных жизненным опытом, поживших мужчин. А что говорить о двадцатилетнем парне, которому просто положено гоняться за всеми существами женского пола и валить их на упругую постель, или на стог сена, или даже на острые прибрежные камни – на все, на чем застигнет его сногсшибательная, опаляющая страсть!

Нед застонал, сжал твердый зад Амелы так, что она вскрикнула от неожиданности, перевалил ее спиной на постель и навалился всей тяжестью, придавив сверху, как огромная горячая гиря. Амела обхватила его за спину руками, раздвинула ноги и вжалась в него, как будто пытаясь принять в себя всего, без остатка, так, чтобы он навсегда остался в ней…

Вскрик, стон, тело девушки вытянулось, напряженное, как струна, потом расслабилось и она теперь лишь тихо постанывала, дыша так, как если бы бежала три ли самым быстрым бегом, каким могла…

Она не запомнила – получила ли в этот первый раз такое удовольствие, такое наслаждение, которое описывали все любовные романы различной степени приличности. Все, что она помнила – это вначале резкую боль, разодравшую ее внутренности, затем ощущение Неда, наполнившего ее так, будто они внезапно срослись, стали единым целым, а потом…потом огненные круги перед глазами, бурное дыхание, чувство гладкой кожи партнера, его твердых мышц, рук, сжавших ее бедра, судороги, сотрясающие тело и заставляющие ее изгибаться дугой, как больную падучей.

Тяжелое тело Неда, ставшее вдруг невесомым, звон в ушах, будто били огромные колокола, и…усталость, усталость, будто после пятичасовой тренировки, будто она бежала тридцать ли, а потом еще носилась по тренажерам до полного изнеможения.

Похоже, что в самом конце она потеряла сознание, потому что очнулась тогда, когда Нед начал теребить ее подбородок, щеки, озадаченно вопрошая:

– Ты в порядке?! Что с тобой, очнись! Амела, милая, очнись!

– Я…в порядке! – с трудом выговорила Амела, пару раз моргнув глазами и сфокусировав их на любовнике – я в полном порядке.

– Ффууххх…напугала – выдохнул Нед, опускаясь на постель и опираясь на локоть левой руки – я уж думал с тобой что-то нехорошо!

– С мной все очень хорошо – усмехнулась девушка – без меня плохо. Правда?

– Хмм…наверное – улыбнулся Нед – не пробовал, потому сказать не могу. Ты как…не болит?

– Хмм…а ты как думаешь? – лукаво улыбнулась Амела – болит, само собой…немножко. Я думала – будет больнее. Но все равно больно. Но хорошо. Спасибо тебе.

– Чего это мне-то спасибо – хмыкнул Нед – отдала мне самое дорогое, и мне же спасибо?

– Глупый ты! Разве ЭТО самое дорогое? Ты ошибаешься. Это просто часть тела, и все. Ненужная. Совсем не нужная. А вот душа…это да. Душу ты мою забрал, и давно. Духи, сделайте ванну. Горячей воды. Но не сильно горячей. И смените постель. А еще – дайте заживляющего лекарства…от ран. Чтобы заживляло как можно быстрее. Ну что, пошли, искупаемся? Я мокрая вся, как лягушка. Да и постель пускай сменят…простыню уберут. Нам же некому показывать свидетельство моей непорочности, правда?

– Нуу…можем придумать варианты. Например – показать Бордонару. Или Васабе.

– Да ну тебя…пошли мыться – фыркнула Амела – о! Лекарство прибыло! Надеюсь, оно не сильно противное…фффууу…гадость какая! Ты никогда не замечал – чем лучше лекарство, чем быстрее действует – тем оно противнее! Интересно – почему так? Хмм…ты тоже перепачкался…сейчас я тебя отмою! Пошли!

Амела соскочила с кровати, ухватила Неда за руку и потащила в ванную комнату.

Вода была уже налита, ароматная пенка покрывала всю поверхность огромной емкости, а камин, который стоял напротив ванны, потрескивал, распространяя запах хвои и каких-то благовоний.

Амела вошла в воду, села, погрузившись по шею и замерла, опершись спиной на стенку ванны. Нед сел рядом.

Амела снова уцепилась за него и стала легкими движениями намыливать, массировать, ласкать…пока он не взмолился:

– Давай пока просто посидим, а? А то я не выдержу, и…прямо тут!

– А кто тебе мешает? – усмехнулась Амела, и продолжила его ласкать.

И он не выдержал.

А потом еще раз не выдержал. И еще. И в постели. И на полу. И у камина. И стоя. И лежа…и…всяко. Фантазия любовников была неисчерпаема. Тем более, что у памяти Юрагора имелся большой опыт. А уж сил у двух молодых, здоровых, сильных – было не занимать.

Потом их сморил сон, и они застыли, как были, сплетенные воедино, образовав одно существо – с четырьмя ногами, четырьмя руками, двумя головами и двумя спинами.

Странного зверя, родить которого может только Страсть.

Первой проснулась Амела. Она посмотрела в лицо сопящего Неда, высвободилась из-под его руки и приподнявшись, тихо коснулась губами его губ. Нед тоже проснулся, притянул подругу к себе и легонько погладил по обнаженной спине, от чего та, ойкнув, покрылась мурашками:

– Заморозил!

Потом Амела устроила голову на плече Неда и поглаживая его твердый, плоский живот, тихо спросила:

– А давай еще поваляемся, а? Полежим, никуда не пойдем? Ну их, всех, к демонам? Пусть нас не трогают! Хоть денек будет наш…мой? Ну пожалуйста!

– Давай, поваляемся…немного – усмехнулся Нед – а потом я схожу в библиотеку. Но скоро вернусь. А ты будешь меня ждать. И мы продолжим. Так пойдет?

– Пойдет – улыбнулась Амела и чмокнула его в щеку – ты не представляешь, как я счастлива! Наверное, я никогда не буду больше так счастлива. Так хочется, чтобы счастье продлилось подольше…

Они полежали, молча, думая каждый о своем, потом Амела неожиданно спросила:

– Скажи, а у тебя было много женщин?

– Хмм…чего это ты? – смешался Нед – зачем тебе?

– Ты такой умелый, такой…знающий… ну скажи – много? Сколько?