Магия твоего взгляда - Аманда Квик

— Да, ты прав, — подтвердил Калеб.

В последнее время, когда он думал о Бэзиле Халси и группе предателей, которые, по его мнению, действовали внутри общества «Аркейн», ему все больше приходило в голову слово «заговор».

— Но мы с Шарпи не знали, что нас наняла какая-то банда джентльменов с названием «круг». Мы думали, что работаем на одного человека — на этого демона. Хотя мы, конечно, не знали, что он демон. Знали бы, никогда не стали бы с ним связываться.

— Он рассказывал что-нибудь еще об этом круге? Перретт покачал головой:

— Нет, ничего. Просто пристально посмотрел на беднягу Шарпи, и тот закричал. Я вдруг так испугался, как никогда в жизни. Я был уверен, что этот демон сделает со мной то же самое, что с Шарпи. Клянусь, я чувствовал что-то в воздухе. Будто мелкие разряды электричества. Я понял, что не смогу помочь Шарпи, и дал деру.

— А демон дотрагивался до Шарпи? Может, он дал ему что-то съесть или выпить? А какое-нибудь оружие у него было?

— Нет. Я же вам объясняю. — Перретт оглядел таверну и понизил голос до шепота. — Никто мне не верит. Думают, что я свихнулся. Но говорю вам — этот монстр не выхватил ни нож, ни пистолет. Он был от нас на расстоянии десяти шагов, когда околдовал Шарпи.

— Что еще вы можете рассказать мне о демоне? Ну, кроме горящих глаз, крыльев и когтей?

Перретт пожал плечами и сделал еще глоток джина.

— Больше сказать нечего.

— Он говорил как образованный человек?

— Да, почти как вы. Говорю же вам, он джентльмен. Неужели вы думаете, что демоном может прикинуться простой парень вроде меня?

— Думаю, что нет. А одет он был как джентльмен?

— Да, это уж точно.

— Вы хорошо рассмотрели его лицо?

— Нет. Оба раза мы встречались ночью, в темном переулке. На нем были шарф, шляпа и пальто с высоким воротником. — Перретт замолчал и, смутившись, добавил: — Как у вас.

— Он приехал в карете или в наемном экипаже? Перретт покачал головой. Сквозь туман выпитого джина стало пробиваться беспокойство.

— В наемном. — Он покосился на Калеба. — Послушайте, зачем вам знать, в какой карете он приехал?

Калеб проигнорировал вопрос.

— На нем были какие-нибудь драгоценности? — Каким бы пьяным ни был Перретт, профессиональный преступник вряд ли не заметил каких-либо деталей, если дело касалось ценных вещей.

Глаза Перретта вспыхнули.

— У него была очень миленькая табакерка. Я увидел ее в свете фонаря, когда он вынул ее из кармана. Похоже, золотая. А на крышке — камушки. Правда, в темноте я не смог разглядеть какие. Точно не бриллианты. Может, изумруды или сапфиры. Один скупщик краденого, которого я знаю, дал бы за табакерку неплохие деньги.

— Демон нюхал табак?

— Ага. Взял понюшку, перед тем как своей магией убил Шарпи.

— Очень интересно.

Перретт снова погрузился в пьяное отчаяние.

— Вы такой же, как все. Вы мне не верите.

— Я верю каждому вашему слову, Перретт. — Калеб достал из внутреннего кармана несколько банкнот и бросил их на стол.

Деньги сразу же привлекли внимание Перретта.

— Это за что?

— Плата за полезную информацию. — Калеб поднялся. — Хочу дать вам бесплатный совет. На вашем месте я бы постарался больше не встречаться с демоном.

Перретт вздрогнул.

— Не беспокойтесь. Я позабочусь о том, чтобы он меня не нашел.

— И как вы это сделаете? Перретт пожал плечами.

— Может, он и демон, но он джентльмен. Такие никогда не бывают в этой части города. Они не знают здесь всех переулков-закоулков. Здесь я в безопасности.

— Я бы так не думал, — предостерег его Калеб. — Если ему очень понадобится что-либо от такого человека, как вы, он разберется в этих улочках.

Мутные глаза Перретта сначала округлились, а потом в них появился испуг. Калеб подождал немного, чтобы до Перретта дошло, что один джентльмен сегодня уже нашел дорогу к таверне «Рыжий пес» и отыскал его.

— Кто вы? — прошептал Перретт.

— Вы помните леди, которую хотели похитить на Гуппи-лейн?

— А она кто?

— Она моя. И ты до сих пор жив только потому, что мне нужно было получить от тебя информацию. Но клянусь — если ты хотя бы приблизишься к ней, я найду тебя так же легко, как сегодня. — Калеб улыбнулся.

Перретт, видимо, потерял дар речи. Его затрясло.

Калеб, довольный произведенным эффектом, направился к выходу. Возможно, он и не обладает талантом хищника, как многие представители клана Джонов, но он неплохой охотник. И это тоже кое-чего стоит.

Глава 32

Спустя час Виктория, Люсинда и Патриция стояли а небольшом алькове бального зала и наблюдали за нарядной публикой.

— Все, как вы и предсказывали, леди Милден. — Патриция была в восторге. — Похоже, все джентльмены на балу жаждут потанцевать с Люсиндой. По-моему, ее приглашали чаще, чем меня.

— Ничего не понимаю, — растерянно сказала Люсинда, схватив еще один стакан лимонада. Она принимала приглашения только потому, что танцы позволяли ей отвлекаться от растущего чувства надвигающейся опасности. Люсинду не оставляла мысль, что Калеб совершил серьезную ошибку, отправившись на встречу с похитителем. — Почему этих джентльменов так привлекает женщина, которую, чуть было, не продали в бордель?

Виктория удовлетворенно улыбнулась:

— Никогда не следует недооценивать привлекательность женщины, пользующейся дурной славой, тем более что ее выбрал член семьи Джонс.

Люсинда поперхнулась лимонадом.

— Выбрал? О чем вы говорите? Мистер Джонс пригласил меня на танец всего один раз, а потом попрощался.

— Можете мне поверить: слухи о вашей связи с мистером Джонсом будоражат общество уже несколько дней, — весело ответила Виктория.

Люсинда почувствовала, как краска начинает заливать ей щеки.

— Я наняла его как профессионала, чтобы он расследовал для меня одно дело. Наша связь — исключительно деловая.

Виктория хихикнула:

— Все, кто видел, как вы танцевали вчера и опять — сегодня, вряд ли могли прийти к выводу, что вас связывает только дело. — Виктория взглянула на Эдмунда: — По-моему, мистер Флетчер, вам давно пора пригласить на танец мисс Патрицию, Мы должны поддерживать впечатление, что вы являетесь членом семьи.

Люсинда могла бы поклясться, что Эдмунд покраснел, а Патриция вдруг начала суетливо поправлять крючки, которыми к платью прикреплялся шлейф.

Эдмунд выпрямился и, склонив голову, формально произнес:

— Мисс Патриция, окажите мне честь.

Патриция перестала теребить платье, сделала глубокий вдох и протянула ему руку в перчатке. Эдмунд повел ее через толпу в центр зала.