Мелисандра - Виктория Холт

Однако теперь он не стал ее преследовать. «Мы слишком близко от дома, – подумала девушка, – а в нем столько мудрости. Бедная Каролина! И бедная Мелисанда!»

Фермор уехал в Лондон, и без него Тревеннинг переменился. Из него словно выветрился сатанинский дух, подумала Мелисанда, но до чего же скучным стало это место!

Жизнь, казалось бы, сделалась проще. Все выглядели счастливыми. Каролина почти все время проводила с мисс Пеннифилд, примеряя наряды из своего приданого. Они обнаружили, что Мелисанда, хотя и была неважной швеей, давала дельные советы относительно отделки платьев – где прибавить украшение, где, наоборот, убрать. И туалеты на глазах преображались, приобретали совершенно иной вид.

– Это все твоя французская кровь, – говорила Каролина, ставшая теперь милой и приветливой. – Француженки лучше кого бы то ни было разбираются в таких вещах.

– У мадемуазель определенно есть способности! – воскликнула мисс Пеннифилд. – А что, мисс Каролина, когда выйдете замуж, возьмите ее с собой – пусть помогает вам одеваться.

«Бедная, наивная мисс Пеннифилд! – подумала Мелисанда. – Она, сама того не ведая, нарушила установившийся мир».

Но вскоре мисс Пеннифилд ушла в комнату для шитья, и Каролина, забыв о своих страхах и предложив Мелисанде почитать что-нибудь вместе из французской книги, сказала:

– Между прочим, я слышала, что где-то по соседству с нами живут французы. Все только об этом и толкуют. Говорят, они очень занятные.

– Я знаю, – сказала Мелисанда. – Однажды повстречалась с ними.

– Неужели?

– Да. Это случилось на прошлой неделе, когда я ходила к мисс Пеннифилд. Я пыталась спуститься со скалы, но склон оказался очень крутым; маленький мальчик играл там – он и проводил меня вниз. На пляже его ждал опекун, который к тому же доводится ему троюродным братом. Мальчик представил нас друг другу.

– Наверное, это было весело.

– Да, весело. Они обрадовались случаю поговорить по-французски. Сказали, что не понимают выговор местных жителей, и я объяснила, что это корнуолльцы… а не англичане.

– Приятно, должно быть, встретить людей со своей родины.

– Это было… чудесно.

– Наверное, вы говорили без умолку.

– Так оно и было. С тех пор я встречала их еще несколько раз. Им здесь действительно одиноко, к тому же приятно поговорить по-французски.

– Вы, наверное, знаете о них больше, чем кто-либо еще, – улыбнулась Каролина. – Я слышала, что мальчик – богатый и своенравный, он командует экономкой миссис Кларк. А она большая сплетница. Говорят, частенько наведывается в Шерборн.

– В Шерборн? Я этого не знала.

– Ну, это такая старая поговорка – она родилась в те дни, когда у нас была только одна газета, доставляемая из Шерборна. «Шерборн Меркьюри», если не ошибаюсь. И вот про человека, любящего посплетничать, стали говорить, что он частенько наведывается в Шерборн.

Мелисанда рассмеялась. Никогда еще она не была в столь чудесных отношениях с Каролиной.

– Так вот, – продолжила Каролина, – миссис Кларк утверждает, что они принадлежат к старинному французскому аристократическому роду. Представители одной его ветви лишились владений во время революции и бежали из страны, а представители другой – выжили. Мальчик принадлежит к богатым де ла Роше, а мужчина – к обедневшей ветви того же семейства; но если мальчик умрет, то состояние перейдет к его троюродному брату. Миссис Кларк очень сочувствует мужчине; она говорит, что мальчик – сущее наказание.

– Я бы сказала, что любительница наведаться в Шерборн совершенно права. Мальчик – забавный, но в его возрасте не пристало сознавать свою власть. А мужчина – добрый и терпеливый.

– Вы часто с ними виделись?

– Пару раз.

Каролина улыбнулась своим мыслям. Ее очень заинтересовали иностранцы, и в особенности мужчина. Ей было приятно, что он подружился с Мелисандой. Она надеялась, что этот мужчина поможет разрешить их с Фермором проблему к всеобщему удовлетворению заинтересованных сторон.

В Тревеннинге все только о том и говорили, что сэра Чарльза, мисс Каролину и мамзель пригласили отобедать в доме приходского священника Данесборо.

– Я в первый раз слышу, – сказал мистер Микер, – чтобы компаньонка отправлялась на званый обед вместе с семьей… Конечно, бедные родственницы не в счет.

Миссис Соади восседала во главе стола, разрезая пироги так, что от лукового запаха у всех текли слюнки. Она хранила молчание, но, глядя на ее поджатые губы, все понимали – если она заговорит, то остальные попадают со стульев.

Мистер Микер испытывал легкое раздражение. Если она что-то знала, то, по действующему в лакейской этикету, сведениями следовало поделиться со слугами.

– Ну а вам, миссис Соади, – вкрадчиво произнес он, – это разве не кажется странным?

Миссис Соади застыла в величественной позе, с ножом и вилкой, занесенными над пирогом.

– Право, не знаю, мистер Микер. Я удивлена не меньше вашего – вот и все, что могу сказать.

– Я служил в нескольких солидных домах, – заявил мистер Микер, – и повторяю: никогда еще с таким не сталкивался, если не брать в расчет бедных родственниц.

– Вообще-то вы правы, мистер Микер.

– Конечно, – сказала Пег, – она очень хорошенькая.

– И образованна лучше, чем иная леди, – вставила Бет, – хотя это может обратиться против нее, – некоторые считают, что образование женщине ни к чему.

– Мистер Данесборо, – заметил лакей, – никогда не придавал особого значения условностям… хоть он и приходской священник.

– И родственник лорда, – добавил мистер Микер. Все смотрели на миссис Соади, которая, передавая куски пирога, многозначительно улыбалась своей тайне.

– Значит, вы считаете, – высказала догадку Пег, – что эта мамзель… кем-то хозяевам приходится?..

При этих словах на лице миссис Соади появились ямочки.

«Она определенно что-то знает! – подумал мистер Микер. – Что-то о мамзель».

С этого момента мистер Микер задался целью вытянуть секрет из миссис Соади.

Для Мелисанды приглашение на обед стало великим событием. Ей предстояло в первый раз надеть платье, купленное в Париже специально для торжественных случаев, с пышной юбкой, на кринолине. Она ловко смастерила розу из шелка и бархата, которые дала ей мисс Пеннифилд, и прикрепила ее к корсажу, тем самым освежив парижское платье, – ко всему прочему зеленый стебелек и листочки розы очень шли к ее глазам.

В комнату вошла Каролина. На ней было очаровательное платье из синего шелка, которое, как она прежде считала, ей очень к лицу, но, едва взглянув на Мелисанду, она нашла его безвкусным. Как Мелисанда могла позволить себе такое платье? И почему простенькая одежда выглядит лучше, чем все ее оборки и складки из синего шелка, на создание которых у мисс Пеннифилд ушли долгие часы?