Песня на двоих - Оксана Панкеева

ГЛАВА 7

Ляснык знярвувався та выпинджяв з лясу и немцев, и нас.

Казак всегда объявлялся неожиданно, без приглашений и предупреждений, как снег на голову, обращая при этом мало внимания на сословие и общественное положение изумленных знакомых (а то и незнакомых), которых он осчастливил визитом. Как ни странно, невзирая на подобную внезапность, обычно ему были рады. Мэтр Максимильяно в глубине души тоже обрадовался, но проявлять гостеприимство ему было некогда.

— Ну и где ты был так долго?! — воскликнул он, на пару секунд замедлив бег, чтобы поздороваться. — Обещал за неделю управиться, а уже ровно луна прошла! Тебя что, опять где-то убили?

— Да не то чтобы убили… — Бродячий маг сдвинул шапку набекрень и придал свой хитрой физиономии выражение неприступной загадочности. — Одним словом, так получилось. А у вас чего такой гвалт во дворце? Опять короля потеряли?

Мэтр все-таки остановился и досадливо махнул рукой:

— Ну что мне его, пороть? Так уже поздно! Опять придется Истрана просить, чтобы поискал! Мне уже стыдно к нему являться с этим вопросом!

— Это намек, чтобы я поискал? — усмехнулся Казак. — Так я могу только попрыгать по нескольким знакомым местам, а наш гуляка может быть где угодно.

— Я и того не могу… — уныло проворчал придворный маг. — И телепортист при дворе один-единственный, загружен до предела рабочими ориентирами. Не могу же я в него втиснуть еще и ориентиры возможных королевских прогулок!

— А если притоптать и сверху попрыгать? — хитро усмехнулся вечный переселенец. — Ладно, сейчас посмотрю. Никуда не уходи, я быстро…

Максимильяно со вздохом опустился в кресло, смиряясь с судьбой. В прошлый раз, когда он попросил старого знакомого пробежаться по местам бесславных скитаний принца Орландо и поискать возможных бастардов, ему тоже было обещано «быстро». Уйти на пять минут и пропасть на полгода — также одна из широко известных привычек бессмертного Казака. Но, с другой стороны, если такое случается, то по какой-нибудь серьезной причине, а не потому, что идея в голову стукнула, как частенько бывает с его пропавшим величеством. Так что подождать стоит. Только бы в этот раз Казаку не попались по пути какие-нибудь обиженные и угнетенные, постоянно отвлекающие героя-одиночку от важных дел…

От этих невеселых размышлений его оторвал вежливый голос, как обычно звучащий неведомо откуда:

— Коллега, вы там еще короля не ищете?

— Мэтр Истран! — спохватился Макс, оглядываясь. — Вы из дому? Он у вас?

— Не совсем у нас… У Диего. Мафей сейчас там, наблюдает, как сотрудничают поэт и композитор. Если желаете, я им напомню…

— Спасибо, коллега, я лучше сам потом напомню. У нас тут тоже новости. Казак наконец вернулся.

— О! — Мэтр слегка оживился. — Что-то нашел?

— Еще не знаю. Не успел спросить. Он сейчас тоже ищет Орландо.

— Когда вернется, милости просим к нам. Мы все давно ждем результатов его поисковой миссии. Кроме того, его величество Шеллар желает кое-что спросить и кое-какой информацией поделиться.

Как оказалось, Шеллар хотел, чтобы его важные новости послушал и Кантор, а Казаку требовалось что-то уточнить у Орландо, а мэтр Истран не прочь был взглянуть, чем занимается его воспитанник… Так что вся эта теплая компания возникла в расписном жилище Кантора в полном составе, мгновенно сделав комнатку тесной, неудобной и слишком маленькой во всех трех измерениях.

Правда, заметил это разве что Мафей, который не участвовал в творческом процессе, а наблюдал за оным с высоты шкафа. Кантор, Жак и товарищ Пассионарио столь увлеченно ржали над каким-то блестящим результатом своих трудов, что обнаружили гостей, только услышав приветствие.

— Ой! — При виде грозного наставника король Орландо засуетился, зачем-то протянул гостям дымящийся окурок и клятвенно заверил: — Честное слово, это обычный табак!

Кантор, сидевший спиной, оглянулся и торопливо помахал в знак приветствия.

— Сейчас, минутку, посидите вон там, на диване, мы почти закончили… А ты не отвлекайся, с вас еще один куплет, господа… поэты… — Последнее слово уже с трудом пробилось сквозь безудержное хихиканье.

— Хватит, а то сильно длинная будет! — простонал Жак. — И вообще, к тебе король пришел, а ты так увлекся, что оторваться не можешь! Давай лучше посмотрим, что получилось, заодно похвастаемся, какие мы все талантливые и политически подкованные…

— Вам бы только хвастаться, бездельники, — довольно ухмыльнулся Кантор. — Точно не надо темп менять?

— Точно, точно, — постанывая, заверил шут. — Зацените, господа! Как это говорится… Исполняется впервые!

— Только не ржать, когда поете! — предупредил Кантор, поправляя гитару. — А тебе вовсе не следует и рот раскрывать, ты фальшивишь!

— Отстань, зануда! — отмахнулся Жак. — У меня, может, душа желает!

— Вот и пел бы где-нибудь в глубине души!

— Потерпишь, — нахально ответствовал шут, и три веселых барда хором исполнили только что сочиненную разухабистую песенку про «стильный оранжевый шарфик», который должен «Родине путь озарить».

Некоторые строки сего творения с трудом балансировали на грани приличия, в одном месте так и напрашивалось непечатное слово, а в целом лирический герой со своим оранжевым шарфиком производил впечатление клинического идиота, страдающего манией величия.

— Молодцы, хай вам трясця! — от души похвалил Казак, вытирая глаза. — Уж потешили так потешили!

— Я вижу, да Коста тебя окончательно достал? — усмехнулся мэтр Максимильяно.

Шеллар вежливо похвалил «добротный политический памфлет», но испортил все удовольствие, добавив, что пропаганда — это, конечно, хорошо, но пищевое отравление или несчастный случай на охоте намного надежнее. Причем не с самим доном Лауренсио, который действительно не более чем надутое ничтожество, а с его эмиссаром по особым поручениям. Вот кто в этой партии настоящий мозговой центр и движущая сила, и вот кто реально опасен, в отличие от молодого и весьма бестолкового лидера.

— Вот так всегда, — хохотнул Казак. — Только развеселишься, придет пан судья и все испортит. Разве ж можно быть таким занудой!

— Я что-то неверно сказал? — уточнил король.

— Да все верно, только это и без тебя все давно знают!

— Почему, вот Кантор, например, не знает. Он в последнее время удалился от политики и посвятил себя исключительно творчеству…

— Удалишься от нее, как же, — посерьезнел Кантор. — Особенно с вами со всеми. Что их величества, что папа родной заскучать не дадут. Ну выкладывайте, какая новая пакость случилась? К кому мне еще с дипломатической миссией отправиться, кому меня опять как приманку бросили, кто чего нового обо мне узнал?