Анима. Весь цикл в одном томе - Екатерина Соболь

Что, если местный дежурный не стал ничего проверять? Что, если проверил, написал какой-нибудь отчет и отложил в сторону?

– Я думаю, найдя что-то такое странное, Ястреб вызовет того, кому принадлежит плашка, чтобы узнать, в чем дело. У него ведь нет примера, нет правила, что делать в таких случаях. А Ястребы боятся своего начальства. Их наказывают за ошибки. Они стараются улаживать свои дела сами, потому что иначе им будет очень плохо, – шептал Нил, прислонившись щекой к стене и выглядывая на улицу.

Он вспомнил, как Ястребы в Селении мялись, не желая обращаться к Магусу. Но что, если он ошибся, что, если не все Ястребы такие, и никто не появится, и…

И тут сверху раздалось хлопанье крыльев. От облегчения у него чуть ноги не подкосились – птица была одна.

– Удачи, – прошептал Нил, не глядя на Мага. – Все будет в порядке. Иди обратно к своим.

Спиной он чувствовал, что тот на него смотрит, но не обернулся. Боялся, что Маг тоже сомневается в успехе и будет смотреть прощальным взглядом, и тогда Нил разревется, а ему бы сейчас этого совсем не хотелось.

– Иди, – повторил он, вцепившись обеими руками в угол дома.

Маг еще пару секунд не двигался, потом сжал его плечо, выпустил и пошел прочь.

Глава 14

Семь два три

Птица мощно приминала крыльями воздух. Долетев, она камнем спикировала вниз и ударилась о землю с такой силой, что Нил понял, насколько Кадет зол, еще до того, как тот превратился.

Видеть его опять было странно, и пару секунд Нил просто дышал, пытаясь справиться с непрошеным чувством отвращения, неловкости и страха. Легко было прощать, когда он Кадета не видел, но вот он, в темной форме с лиловой полосой через плечо, в маске, в капюшоне, с узнаваемой спиной. У Нила прямо заныла лопатка, под которую Кадет в прошлый раз вогнал нож, хотя рана давно зажила без следа.

Нил с тяжелым сердцем опустил взгляд на монструма, который держался рядом с ногой Кадета как приклеенный. Он все еще был каким-то бесформенным, и Нила мороз по коже продрал. Монструм был крупнее прежнего, у него была голова и четыре ноги, но больше – никаких отличительных признаков, болванка для создания животного, заброшенная на полдороге. Двигался монструм тяжело, пугающе – незавершенность этой твари придавала ей какую-то особую отвратительность.

Кадет поправил форму и зашагал к зданию. Взгляд у него был неподвижный, скучающий, будто он вынужден тратить время на что-то, не стоящее ни крупицы внимания. Нила этим было не обмануть – примчался, как миленький, просто делает вид, что все ему нипочем.

Нил медленно, через силу выдохнул и вышел из-за угла здания.

– Эй, ты! Да, ты!

Голос получился довольно жалкий – не героический рык, а какой-то сдавленный скрип. Кадет обернулся, но в глазах ничего не отразилось – видимо, способность не двигать лицом Ястребы годами воспитывают. Нил пошел к нему, очень надеясь, что шаг у него твердый и решительный. Поразить он хотел не столько Кадета, сколько местного Ястреба, который, несомненно, наблюдал из окна. Пусть знает, что не каждый местный – размазня.

Нил остановился напротив Кадета, упрямо выпятив челюсть. На того это никакого впечатления не произвело – смотрел потяжелевшим взглядом и просто ждал.

– Недоброе утро, – сказал Нил, не придумав ничего интереснее. – Как дела? Плохо?

Он и сам не знал, на что надеялся, – на окрик, на удивление, но Кадет даже бровью не повел. Холодом от него теперь веяло куда сильнее: волны мороза, будто рядом с тобой стоит глыба льда. Ну, холод сейчас будет очень уместен – буквально через десять секунд.

Эта мысль, очевидно, проступила у него на лице довольно глупой улыбкой, потому что Кадет едва заметно нахмурился. И тогда Нил закрыл глаза и подумал о снеге.

Облака в небе были толстые, серые, но, ясное дело, не снежные. Ничего, это можно исправить. До Нила вдруг как-то разом дошли слова лесовика о том, что он может все, если постарается. Вообще все.

Пушистые снежинки. Чудесный запах зимнего дня. Тишина снегопада. Холод, которым охватывает нос изнутри, если вдохнешь глубоко. То, как ноги мягко вдавливаются в снег, когда наступишь. Все это стремительно пронеслось у него в голове, и все это он передал своим рукам. Касаться – не обязательно, ты все равно связан со всем, что есть вокруг, а оно – с тобой.

Думать об этом было так приятно и странно, что он тихо рассмеялся. Кто бы сказал ему раньше, что он будет бесстрашно проворачивать такой трюк под носом у двух Ястребов, – не поверил бы. Раньше золотая магия представлялась ему прекрасной и отдельной, несовместимой с Ястребами, а сейчас он с лихорадочной, шальной веселостью думал: «Да нет уж, давайте-ка совместим».

Все эти размышления заняли у него от силы две секунды, и Кадет, наверное, успел бы его остановить, если бы не опешил от такой наглости. Ястреб, который наблюдал из окна, видимо, чувствовал то же самое. Золотые народы не сопротивляются, не преподносят сюрпризов, не творят дерзкой и самоубийственной ерунды. Чтобы ничем не рисковать, они просто ложатся и проигрывают.

Нил широко ухмыльнулся. Обычно – да. Но не сегодня.

С неба повалил снег – не нарастая постепенно, как нормальный снегопад, а весь и сразу, словно туча очень торопилась и решила выбросить все, что у нее есть, за минуту. Вот обычный день ранней осени – а вот уже сыплет белым, как из мешка. Кадет посмотрел вверх. Нил не сомневался, что Ястреб в доме тоже смотрит и либо уже вызывает подмогу, либо удивляется и ждет, что будет дальше. Скорее – второе. Необычные ситуации, лишенные логики, – единственное, что может выбить Ястреба из колеи.

– Но… Тут больше нет магии, – сипло проговорил Кадет, глядя вверх.

Снег валил ему прямо в лицо, и он часто моргал, чтобы хоть что-то разглядеть.

– А она моя. С местом не связана, – пожал плечами Нил.

Ладони слабо поблескивали золотом – они были единственным ярким пятном среди белого. Снегопад уже отрезал их от соседнего дома, от улицы, даже друг от друга – Кадет выглядел размытой темной фигурой с бледной полосой лица, а снег падал все гуще, все быстрее. Снежинки залетали в нос вместе с воздухом, и ужасно тянуло чихнуть, но Нил держался: чих – это не героически, а ему хотелось впечатлить.

– Зачем ты это делаешь? – неразборчиво спросил Кадет – снег глушил слова. – Чтобы показать, что магия