Они вернутся - Андрей Вдовин

повторили линию русла на плане, друзья приуныли. Похоже, их худшие опасения оправдывались. А значит, плыть дальше не имело смысла.

А тут еще небо начало постепенно расчищаться — из облачной пелены на миг проглянуло солнце. И стало окончательно понятно, что Бобровка в самом деле несет свои воды на восток. Это вгоняло в смятение и удручало.

Правда, в скором времени Сергей выдвинул идею: а нельзя ли таким образом проплыть в обратном направлении весь маршрут и вернуться к тому месту, откуда они начали свое путешествие, — то есть к селу Романово? Но по зрелом размышлении этот вариант был нещадно забракован. Ведь не было никакой гарантии, что на обратном пути им вновь не придется столкнуться со всем тем, что они уже имели счастье испытать на собственной шкуре. А раз так, то возвращение в исходный пункт может с тем же успехом растянуться недели на две — к такому садомазохизму никто из них не был готов. И потом, разве могли путники поручиться, что в одно прекрасное утро речке опять не вздумается поменять направление течения? И что тогда, снова поворачивать обратно?

Впрочем, был еще один вариант. А именно: вновь попытаться пойти лесом. В надежде, что местный дух, кем бы он ни был, смилостивится и прекратит наконец с маниакальной гостеприимностью заманивать их обратно в свои владения. Хватит уже, нагостились — пора и честь знать.

Но участок реки, на котором они сейчас находились, не очень-то подходил для выступления в пеший поход, поскольку представлял собой петлю, сильно провисшую на юг. А они хотели выдвинуться в северном направлении — там меньше вероятности забрести в какое-нибудь болото. Но если высаживаться прямо здесь, тогда некоторое время придется идти между двух рукавов петли, а значит — оставаться в приречной зоне. А путникам хотелось сразу, одним махом удалиться от Бобровки и больше уже к ней не возвращаться.

Поэтому надо было либо вернуться вверх по течению, миновав то место, где речка начинала провисать, либо проплыть чуть дальше — до следующего изгиба, после которого русло вновь выравнивалось.

Само собой, был выбран второй вариант, как наименее трудозатратный.

И вот тут-то, пока они плыли по южной петле, Сергей вдруг вспомнил про зарубки, которые оставлял вчера на этом пути после каждого нового поворота. Но где же они? Почему ни разу не встретились? Могло ли так случиться, что никто из троих пассажиров их просто-напросто не заметил?

И они стали внимательно осматривать каждое бревно и каждую корягу, мимо которых проплывали. Но тщетно: нигде не было видно сделанных топором отметин.

— Что-то я не понял, — в растерянности обернулся старпом к спутникам, когда миновали последний речной зигзаг. — Куда все метки делись? Выходит, мы все-таки не тем маршрутом плывем?

— Но по плану-то всё совпадает, — неуверенно возразила Юлька.

— Да сам вижу... — Сергей запустил пятерню в волосы. — Честное слово, у меня скоро нервный тик разовьется!.. Что это за новый финт?

— Я подозревал, что нас сегодня еще какой-нибудь сюрприз поджидает, — двинул челюстью Леха. — Но до последнего надеялся, что ошибаюсь... Ну что, граждане, у кого какие версии?

— У меня мозг отказывается функционировать в таком немилосердном режиме, — безнадежно махнул рукой старпом.

— Так, с филологами всё понятно... — Леха повернулся к Юльке: — А что скажет археолог?

Штурманша молчала, только пальцы левой руки нервно царапали борт лодки. Наконец произнесла:

— Может быть... это дух хочет нам что-то сказать?

Сергей передернулся, заметил язвительно:

— А он не в состоянии как-то более внятно мысли свои излагать? Или специально ребусы подкидывает, чтобы поизмываться? Это у него стиль такой?

Юлька метнула на брата хмурый взгляд.

— Тише, Серый, не оскорбляй представителей потустороннего мира, — примирительно сказал Леха. — Короче, если ни у кого нет внятных версий, могу выдвинуть свою.

— Так выдвигай, чего ходишь вокруг да около! — трепыхнулся Сергей.

— Она может вам не понравиться...

— Ничего, потерпим! Не томи — вещай уже!

— Правда, Леша, — взмолилась Юлька, — и так невмоготу...

— Ладно, ладно, — поспешил успокоить ее капитан. — Вот смотрите: маршрут явно тот же самый, потому что ну не может случайно столько поворотов и направлений совпасть. Но в то же время ни одной зарубки мы не встретили — они как будто бесследно пропали. Какой из этого можно сделать вывод?..

— Ты хочешь сказать, что метки куда-то переместились? — дернул обветренными губами старпом.

Леха посмотрел на него с сочувствием.

— В принципе, направление мысли правильное. Только подозреваю, что это не зарубки переместились. Это мы с вами переместились. В такое время, когда зарубок этих еще не было.

— В прошлое? — ахнула Юлька.

— Ну да, — будто подтверждая обыденный факт, кивнул капитан. — А чего вы так удивляетесь? Нам ведь уже не впервой. Помните стоянку, где рака поймали?

— Забудешь такое... — повел плечами Сергей.

— Ну вот. История повторяется. А значит, если мы останемся тут и подождем какое-то время, то в один прекрасный момент увидим самих себя, плывущих в лодке и ставящих зарубки. Если по чесноку, я бы не прочь такой эксперимент замутить. Слышать мы себя уже слышали — теперь пришло время на себя со стороны полюбоваться.

Юлька поежилась. А Сергей проговорил пересохшими губами:

— А может, мы не на день перенеслись, а на целую неделю? Будем тут сидеть и ждать, как дураки?

— На неделю — это было бы здорово, — ухмыльнулся Леха. — А еще лучше — на две.

— Тебе лишь бы прикалываться, — покосился на него старпом. — Чего тут здорово-то?

Товарищ повысил градус сочувственности во взгляде.

— Эх, Серега, не умеешь ты мыслить широко... Вот представь, что мы вернулись на две недели в прошлое. Это значит, что сегодня не... какое там у нас сегодня число?

— Пятнадцатое, — подсказала Юлька.

— Вот-вот. Получается, что сегодня не пятнадцатое августа, а всего лишь первое. То есть мы еще только-только в походвыступили. Анька твоя даже волноваться не начала. Скажи, круто?

— Твои бы слова да духу в уши, — покачал головой Сергей с печальной усмешкой.

Грудь ему теснила тоска. Да, отмотать время на пару недель назад — что могло быть лучше? Но возможно ли такое? Да если и возможно — как этого добиться? Ведь простого желания, пусть даже самого искреннего и горячего, тут явно недостаточно.