(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид

Я смогла найти общий язык с Назаром, который оказался не таким страшным человеком, как показалось изначально, и с его братом Вадимом. Мужчины оказались братьями и постоянно цапались между собой, пока их никто не видит. Было забавно наблюдать, как младший троллил старшего, у них были свои шуточки, которые поймут лишь двое. Я пыталась понять, почему Ками будет угрожать пушкой Вадику, но не смогла. А признаваться в том, что подслушала, не хотела.

Весь сегодняшний день я занимаюсь домашними делами, пока Назар находится во дворе вместе с Игорем. Они хорошо ладят, и у меня появляется немного времени на свои дела: уборку, готовку и мысли о Боно. О любимом я думаю все дни и ночи напролет, окунаясь в тоску и размышления о будущем. Мне страшно спрашивать, что будет дальше, поэтому сейчас я наслаждаюсь общением с ребенком, ставшим для меня отдушиной среди всей серости и страхов. Этого малыша хочется оберегать, заботиться о нем.

На улице пока тепло, птицы радуют своим пением, успокаивая расшатанную нервную систему. Не хочется возвращаться обратно в дом со свежего воздуха. Я выхожу во двор, чтобы забрать Игоря, который, как мне кажется, надоел Назару. Мужчины на заднем дворе. Ребенок сидит на коленях Назара, который читает мальчику книжку. Осторожно приблизившись, я замираю, любуясь ими.

Боно тоже мог заниматься так нашим сыном. Читать ему сказку, рассказывать интересные истории и качать на качелях, пока я готовлю вкусный ужин. Но некоторым нашим мечтам не суждено сбыться.

— Мой папа тоже полицейский, и я буду таким же, как он, — громко говорит Игорь, а я вздрагиваю после этих слов. Он же не знает, что его родителей уже нет в живых.

— Хорошие планы, — соглашается с ним Назар, — достойная профессия. Ты будешь ловить преступников, как папа?

— Да. Я буду их сажать за лешетку, болоться со злом, и мы с папой будем палтнелами.

— Партнерами? — смеется Назар. — Хотел бы я себе такого партнера, как ты. Обещай, что рассмотришь мою кандидатуру?

— А ты тоже полицейский? — Игорь с прищуром смотрит на мужчину, и у меня ёкает сердце от такого взгляда. Так часто делает Рома, когда пытается докопаться до истины. Мне всё о нем напоминает, но телефон не дают в целях безопасности, и я не могу позвонить или написать сообщение, чтобы сказать, что со мной всё в порядке.

— Я не полицейский, но тебе понравится со мной сотрудничать, — в ответ прищуривается Назар и кривовато улыбается мне, замечая, что я наблюдаю за ними.

— Тогда у нас ничего не получится, — безапелляционно заявляет Игорь и спрыгивает с коленей, подбегая ко мне, — мама, я лассказал Назалу, что я буду полицейским. Он хотел со мной лаботать, но я отказал ему. Он же не полицейский, как мы можем лаботать вместе. Плавильно?

— Правильно, — подхватывая малыша на руки, шепчу я, борясь со слезами, предательски стекающими по щекам. Он так и зовет меня с первого дня мамой и слушать не хочет, что я не она. Каждое такое обращение доставляет мне моральную боль, и материнский инстинкт дает о себе знать. Я боюсь, что уже не смогу без мальчика.

Я жутко привязываюсь к Игорю и не могу себе найти место после слов Назара, что ребенка отдадут в детский дом. Мальчик тянется ко мне, заметно, что ему не хватает мамы, а у меня внутри брешь после смерти моего сына. Прежде я думала, что никогда ее не смогу залатать, но сейчас моя душа словно на своем месте. Будто это мой сын, хоть такое и невозможно.

— Ты хорошо ладишь с ним. У тебя есть дети? — я устраиваюсь рядом с Назаром на лавке.

— У меня старшая дочь, твоя ровесница, а младшая совсем малышка.

— А жена? — я осекаюсь, видя, как взгляд мужчины темнеет и лицо теряет прошлое дружелюбие.

— Мы развелись, — стальным голосом цедит Назар и переводит тему, — расскажи о своих родителях. Кто они?

— Моя мама умерла семь лет назад, и меня воспитывает отчим. У нас дружная семья, есть мачеха и их сын Пашка.

— Тебя воспитывал отчим? — Назар задумчиво протягивает, изучающе смотря на меня. Я ловлю на себе его внимательные взгляды, словно мы знакомы или он мне что-то хочет сказать, но разговора за подобными гляделками не следует.

— Да, отчим. Родного отца я не знаю, но очень хочу найти.

— Зачем?

— Хочу знать, чья кровь течет во мне, плюс интересно увидеть первую и единственную любовь моей мамы. Как напоминание о ней, частичка.

— Ты тоже частичка своей мамы, — мужчина облокачивается на свой кулак и прищуривается, продолжая сканировать взглядом, — а как звали твою маму?

— Ева, — улыбаюсь я, а Назар опускает глаза в пол, — только не говори, что моего папу зовут Адамом, я вижу, что ты улыбаешься.

— Даже не думал так говорить. Просто имя редкое. Говоришь, первая любовь твоей мамы и есть твой отец? — снова устремляет свой взгляд на меня, еще внимательнее ощупывая мои черты. Мне уже неловко находиться под прицельным вниманием, и я вопросительно смотрю на мужчину. Он всё понимает и отворачивается.

— Да, первая и единственная. Я часто фантазирую, как он выглядит. Знаю, что у нас глаза одинаковые. Мама всегда говорила, что у меня его глаза. Да и характер папин, упертый, принципиальный…

— Мне нужно сейчас отъехать, — Назар встает, не смотря на меня. Я вздрагиваю от холода в интонации и чувствую себя виноватой. Какое ему дело до моих чувств и рассказов о родителях, у него своих проблем полно, а я тут рассказываю… — вернусь вечером. Если что-то будет нужно, проси Вадика помочь, он с тобой останется.

Остаюсь с Игорем на лавке и наблюдаю за уходящим Назаром, а когда он скрывается за домом, тоже подскакиваю и иду в дом. По дороге прошу Вадика побыть с ребенком и заскакиваю внутрь. Мне хочется поговорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я слышала, что мужчины собираются через пару дней везти малыша в детский дом и, собравшись с мыслями, рискую на разговор. Пройдя на второй этаж я стучусь и захожу к Назару. Он как раз в этот момент одевается.

— В тебя стреляли? — удивленно протягиваю, смотря в его изумрудные глаза, хотя и ранее видела эти шрамы.

— Да, — коротко отвечает и начинает надевать рубашку.

— Это же осколочные, — осмеливаюсь подойти ближе. Моя мама работала в воинской части, а я часто приходила к ней на работу. Видела подобные раны у военных, — ты служил?

— Да, любишь мужчин в форме? — ухмыляется, застегивая рубашку.

— А кто их не любит-то… Это как образ идеального мужчины. Военный, красивый…

— Здоровенный, — улыбается.

— Мне всегда казалось, что мой папа военный, — признаюсь, — думала, что у мамы был роман с каким-то контрактником, который погиб потом или уехал и пропал…

— Ты пробовала его искать? — застегивает запонки и подходит ко мне вплотную. Запах сандала с табаком бьет в ноздри, заставляя затянуться. Приятно пахнет.

— У меня даже имени его нет. Только фото есть, — пожимаю плечами, — не знаю, с чего начинать.

— Начни с простого, с города. Ты местная?

— Нет, я родилась в Ростове. Там мама жила. Мы много переезжали, словно за нами кто-то гнался, и вот, как я поступила в первый класс, мы осели тут.

— М-м-м, — протягивает Назар, внимательно изучая меня, — попробуй уточнить в воинской части, где работала твоя мама. Возможно, кто-то узнает твоего отца и поиски сдвинутся с места. Сейчас же всё на интернете повязано, найди начальника гарнизона, скинь ему фото. Может, поможет.

Он быстро покидает комнату, оставляя меня обдумывать свой совет. Об этом я не думала. А Алексея Сергеевича помню и могу ему написать. Он человек отзывчивый, может мне посодействовать. Или найти того, кто поможет мне в этом вопросе.

— Ты хотела что-то спросить у меня? — Назар возвращается в комнату и вопросительно смотрит на меня.

— Да, хотела, — начинаю перебирать пальцы в неуверенности, — я хотела попросить тебя…

— Говори, — он хмурит брови, ожидая мою просьбу.

— Помоги мне усыновить Игоря, — выпаливаю я, выдыхая.