Цой: черный квадрат - Александр Долгов

«FUZZ»: Каковы ваши впечатления от общения с участниками съемок?

Игорь: А мне особо ни с кем и не довелось общаться. С Цоем я общался мимоходом, на озвучке. Только с Цоем, поскольку группа КИНО – она вся была такая… И с остальными персонажами общение было – пара слов. Личных контактов не было. Я человек в принципе не очень компанейский, плохо схожусь с людьми.

Татьяна: На съемках мы практически ни с кем не пересекались. На озвучивании только, в Москве. Там был Цой, Каспарян. Ничего, собственно говоря, особенного. Совместная работа в одном зале. Ну, чай вместе пили.

Премьера

«FUZZ»: Когда фильм был готов окончательно?

Рашид: Весной 1987 года. Я его в мае показывал на фестивале Рок-клуба в ЛДМ. Не то чтобы это была официальная премьера… Леша Вишня, он же еще киномехаником был, сказал: «Пойдем в Малый зал, я поставлю». Ребят предупредили, все собрались, Леша врубил… «FUZZ»: Какова была первая реакция?

Рашид: По-моему, ребята сначала и не поняли, что увидели: ну вот, жизнь наша. Что тут интересного-то? Они ожидали, наверное, чего-нибудь пафосного, в западном духе. А тут – черно-белый фильм, никакого кривляния. Ну, кто-то говорил, что можно было по-другому сделать. Хотя видно было, что им в кайф. Все признавали за мной право на собственное мнение, на свой взгляд. То есть фильм был принят. Потом мне многие говорили, что это было действительно одно из самых сильных впечатлений той поры. Ну, я не знаю. Понимаю, мы действительно сделали что-то, и это «что-то» – осталось. Мне многие знакомые говорили, что это моя самая сильная картина…

«FUZZ»: А вы сами как считаете?

Рашид: Я бы сказал, что эта картина для меня самая дорогая. Потому что она сделана на чистом энтузиазме.

Игорь: Предварительный просмотр фильма проходил в Москве, во ВГИКе. Там присутствовал Соловьев. Сидел с видом мэтра, что-то себе отмечал.

«FUZZ»: Вы когда первый раз увидели картину?

Игорь: Впервые увидел все на озвучке. Не могу сказать, что мне понравилось – так, спокойно. Подумал, что я бы кучу моментов сделал по-другому. В частности, мне показалось, что у Цоя появилось некое снобистское отношение к происходящему в фильме, к этой тусовке. КИНО было в его понимании чем-то особенным в картине. Та же сцена на «Водоканале». Там много людей, которые к этой компании не имели никакого отношения. Просто массовка, в которую вошли художники какие-то, еще кто-то. Володя Сорокин, например. То есть люди просто пришли помочь. А Густав на озвучке говорит: «Девчонки-то так, на троечку, оделись бы получше!» Слишком высокомерно это прозвучало. Цой как будто отгораживался от других – от ЗООПАРКА, от АЛИСЫ той же. Имидж супермодника: DURAN DURAN пополам с THE CURE. Мне показалось это очень фальшивым. Мы были моложе, у нас были другие ориентиры, другие совершенно понятия, например, о панк-роке. В противовес модным тенденциям, я бы добавил в «Йя-хху» того, что происходило на самом деле. Показал бы, что существует некая альтернатива. То есть, как это ни парадоксально звучит, фильм-то получился не слишком альтернативным.

«FUZZ»: Учитывая ваши пристрастия?

Игорь: Да. Настоящий панк АЛИСУ никакой альтернативой тогда не считал. Но Рашиду, очевидно, нужно было другое: он хотел запечатлеть на пленке этих, безусловно, ярких личностей.

Татьяна: Сначала фильм нам не понравился. Просто жутко! Какие-то… ходим, бродим: «Ну Цой, ну спой!» Совершеннейшие бездельники.

«FUZZ»: А на самом деле?

Татьяна: Может быть, все это так и выглядело в ту пору. Такие оторвавшиеся люди – от устоев, от родителей. Очень жадно всему навстречу открывались. У нас было что-то свое, объединяющее – тогда был наплыв новой музыки, фильмов, живописи, журналов каких-то. Мы все это жадно впитывали. Искали каких-то ощущений новых. А в фильме мы выглядим просто какими-то безмозглыми фанатами, которым совершенно нечего делать. Мы были ужасно недовольны тем, что нас такими для истории запечатлели. Думали: нет, мы не такие совершенно! Мы гораздо лучше, умнее и вообще! А что касается КИНО… Ну, не знаю. Надо сказать, что году в 1985-м, мне было 18 лет, наверное, я впервые попала на фестиваль Рок-клуба. И первое, что я увидела – КИНО. То есть первым музыкантом, которого я увидела на сцене, был Виктор Цой. Он пел «Безъядерную Зону». Первое впечатление – это, конечно, полный восторг! И после Цоя мне уже все нравилось. Все, что происходило в Рок-клубе. Еще такое юношеское, чистое восприятие. Ну, а потом – не то, чтобы мы были какие-то фанаты – просто с Цоем немного общались. Помню, я как-то нарисовала картину, посвященную КИНО, и подарила ее Цою. В день смерти Виктора – я не знала, что он погиб, мы были в Гурзуфе – он мне приснился. Наверное, какая-то связь действительно существует, и я была одним из тех людей, с которыми он попрощался. А так – ничего особенного. Здоровались, улыбались друг другу. Близкими друзьями не были. Просто знакомые. В последние годы – да, это и в «Йя-ххе» есть чуть-чуть – появилась какая-то звездность, но я этому как-то не придавала значения. Кроме того, мы как-то развивались, шли вперед, а у них были свои дела, – мы не очень задумывались обо всем об этом. Они стали звездами. Ну и что?

Награда

Фильм «Йя-хха» получил Московском международном кинофестивале приз имени А. Тарковского ФИПРЕССИ.

Рашид: Для меня это вообще ничего не значило. Как, впрочем, и воспоследовавшие награды. Для меня гораздо важнее было – примет фильм тусовка или не примет?

После «Йя-ххи», как известно, пошла уже моя большая картина – «Игла». Может быть, приз помог мне получить «Иглу». Повлиял на тех чиновников, которые решали, кто будет этот фильм снимать.

«FUZZ»: Тем более, что приз был ведь от журналистов?

Рашид: Да, это было очень престижно. Они на всех крупных фестивалях выдавали свои призы. И приз еще – имени Тарковского. Значащее имя!

Двадцать лет спустя

Рашид: Хотелось бы мне вернуться к этому фильму? Нет. А зачем? То время ушло.

«FUZZ»: Как вы воспринимаете фильм сейчас, 20 лет спустя?

Татьяна: Ну, приятно, конечно, смотреть. Этого уже не вернешь, не восполнишь. Рашид тогда увидел нас такими – мы и производили, наверное, такое впечатление. От этого не уйдешь – так оно и было. Молодость. Тогда все было какое-то бескрайнее, все было по плечу, все не страшно.

Игорь: Воспринимаю без особых эмоций. Что было – то было. Это некая часть моей жизни, определенный опыт. Мне повезло встретиться с теми людьми, повезло, что у нас оказались общие взгляды. С Рашидом тем же. То время, люди. Очень важно, что Рашид хоть как-то их запечатлел. Это история. Историй много – эта одна из них. На пленке. И еще: в первую очередь, для меня «Йя-хха» – моя какая-то личная жизнь. Там моя свадьба… У меня есть сын, Никита. Обалденный парень. Ему сейчас 18 лет. Наверное, ему это интереснее, чем мне.