Кони - Сергей Александрович Высоцкий

университета редактором журнала «Вестник Европы» Михаилом Матвеевичем Стасюлевичем Кони познакомился еще в 1876 году и стал частым гостем в его семье. Стасюлевич жил неподалеку от могучей арки, разделяющей сенат и синод и дающей начало узкой и унылой Галерной улице. В том же доме, «под рукой» у Михаила Матвеевича, располагалась и редакция «Вестника Европы», который Стасюлевич редактировал уже десять лет.

Отныне слово «галерники», которым друзья называли членов семейства Стасюлевича, прочно вошло в лексикон Анатолия Федоровича. Скорее всего в дом «галерников» ввел его Евгений Утин, родной брат Любови Исааковны Стасюлевич — жены Михаила Матвеевича.

«Бывать я редко где бываю… — по понедельникам (а с девяностых годов по субботам. — С. В.) бываю у Стасюлевича, где встречаюсь с Кавелиным, Пыпиным — и, эту зиму, с Тургеневым. Это никогда не бывает скучно или пошло, а изредка обращается в маленький умственный праздник — раза два в неделю бываю у Арцимовичей и больше нигде, разве очень редко «для приличия». Бываю, впрочем, еще у Градовского (профессор). С ним и Таганцевым мы состоим на ты и числимся в «друзьях» — они оба хорошие и честные люди, но грубость одного и некоторое лукавство другого мешает мне с ними сойтись ближе».

В доме на Галерной постоянно бывали «впечатлительный и болезненно-восприимчивый», готовый в любую минуту к веселой шутке и тонкой иронии Владимир Сергеевич Соловьев, «мудрорыбица», «многолетний столп» журнала Александр Николаевич Пыпин, высокообразованный ученый, Константин Дмитриевич Кавелин. «Западник» по вкусам, приемам и уважению к разумным условиям свободного развития личности, он в душе сходился со славянофилами старой школы в их горделивой и в то же время нежной любви к русскому человеку».

Непременными участниками «круглых столов» были «живой, подвижный, энергичный» Владимир Данилович Спасович, доставивший немало огорчений Анатолию Федоровичу своими выпадами против Петра Великого и Пушкина; «ближайший и нежный друг Кони, «моховик»[22] Иван Александрович Гончаров; «упорный оптимист» и «прямолинейный либерал» юрист и публицист Константин Константинович Арсеньев. Иван Сергеевич Тургенев — во время его приездов в Петербург, — В. А. Арцимович, В. В. Стасов, К. К. Грот — все эти люди были не просто друзьями Стасюлевича, но и постоянными авторами «Вестника Европы».

Откровенный, а подчас и нелицеприятный разговор о политике или литературе был за обедами у Стасюлевича непременной острой приправой к «гастрономическим утехам». Казалось, сама атмосфера в этом доме содержала полемический заряд. Здесь всегда возникало желание если и не спорить, то высказаться откровенно, проверить на друзьях свою точку зрения на события быстротекущей жизни. Для человека, имевшего недюжинный ум и серьезный литературный талант, общество «рыцарей круглого стола», как они сами себя называли, являлось могучим стимулятором проявления его дарований. Прошли четыре года с момента «посвящения», и Анатолий Федорович напечатал в «Вестнике Европы» свою первую статью — «Спорный вопрос судоустройства».

Эта специальная юридическая статья послужила началом целой серии публикаций. Яркие и увлекательные очерки Кони о докторе Гаазе, об актере Горбунове, о Ровинском, Владимире Соловьеве, речь о нравственном облике Пушкина и многие другие публикации на страницах «Вестника Европы» ознаменовали рождение писателя Кони — блестящего знатока русского языка; мастера литературного портрета, умеющего скупыми, но точными мазками нарисовать яркий живой образ современника.

Дом на Галерной стал для Анатолия Федоровича и прибежищем, где он отдыхал душою от своей ни на миг не прекращающейся войны с бюрократической ратью администрации.

«Воспоминание о моей судебной службе, — писал оп в очерке «Вестник Европы», — как это ни странно — тесно связано с дружеским кругом, который в былые годы сходился за «круглым столом». Эта служба шла, выражаясь словами Пушкина, «горестно и трудно», и тот ея период, когда я, вопреки некоторым неосновательным надеждам, действовал в твердом сознании, что русский судья, призванный применять Судебные уставы по их точному смыслу, обязан быть нелицеприятным слугою, но не прислужником правосудия, бросал свою тень на все последующие годы, ставя меня в положение лишь терпимого, но отчужденного судебного деятеля, которому решались предлагать сложить с себя судейское звание и которого подвергали разным видам служебных аварий — нравственных и даже материальных — до лишения преподавательской кафедры и назначения членом комиссии для разбора старых архивных дел включительно… бывали тяжелые дни и часы, когда в отмежеванной мне области деятельности я чувствовал себя одиноким, окруженным торжествующим противодействием, явным недоброжелательством и тайным злоречием. Но и тогда, в течение почти тридцати лет, садясь за гостеприимный «круглый стол»… мне дышалось легче и свободней, и бодрость снова развертывала свои крылья в моей душе».

Со Стасюлевичем Анатолий Федорович встречался не только на Галерной. Раз в неделю он, Гончаров и Михаил Матвеевич обедали во Французском ресторане на углу Мойки и Невского. Когда-то в этом помещении располагалась кондитерская Вольфа и Беранже. Часто к ним присоединялся Пыпин или Стасов. Иногда общество бывало и более многочисленным.

Их пути пересекались и за границей, «на водах» в Германии и Швейцарии.

С 1 января 1881 года Стасюлевич стал издавать, как приложение к «Вестнику Европы», ежедневную газету «Порядок». Наверное, не без влияния Анатолия Федоровича, газету хотели назвать «Правовой порядок». И Михаил Матвеевич и Кони посчитали, что время для издания самое подходящее — Лорис-Меликов, ставший фактическим диктатором России, упразднил третье отделение, многие дела были пересмотрены, а «ряд сенаторских ревизий и предположенный созыв сведущих людей для обсуждения того, что будет этими ревизиями открыто, знаменовали собою хотя и довольно робкие, но все-таки несомненные шаги по пути к дальнейшему политическому развитию общества…». Шаги эти и впрямь оказались чересчур робкими, а надежды либералов — преждевременными. Бдительная цензура, убоявшись, что главной темой нового издания станет не утверждение правового порядка, а изобличение бесправия и беспорядка, слово «правовой» из названия газеты вычеркнула. Не оправдались и надежды Стасюлевича, высказанные им в шутливом тосте, когда участники «круглого стола» собрались чествовать «новорожденного». Михаил Матвеевич пожелал «новорожденному», чтобы у него «сразу прорезались все зубы» и «никакая административная няня не налагала на него пеленок и свивальников». Пройдет всего три месяца, и будет воспрещена розничная продажа газеты, а через год, 8 января 1882 года, «Порядок» приостановят выпуском на полтора месяца, и больше он уже никогда не выйдет в свет.

Кони напечатал в «Порядке» целый ряд своих статей — «У гроба Ф. М. Достоевского», «Судебная реформа и практика». Писал он чаще всего под псевдонимом: «К-Н-Т» («К-Н-Т» — это мой псевдоним, под которым я писал в Порядке. Он значит — «Кент»… Помните — честный Кент,