Евангелие Люцифера - Том Эгеланн

— Я слышал звук.

В мелькании карманного фонаря я увидел, что К. К. рассмеялся.

Шофер, который нас привез, ожидал на площади перед базиликой Святого Себастьяна, построенной над самыми старыми римскими захоронениями.

На обратном пути к Виа Венето мы с К. К. задремали в машине.

«До нашей следующей встречи, — написал К. К. на листочке самоклеящейся бумаги, — ты должен это прочитать».

Листочек был прикреплен к стопке пожелтевшей от времени бумаги.

НЕСКОЛЬКО КОРОТКИХ РАССУЖДЕНИЙ ОБ АДЕ

Джованни Нобиле Рим, ноябрь 1968 год

Большинство религий имеет представление об аде как о метафизическом или реальном месте, куда попадают души умерших, если им не выпадает на долю вечное блаженство. Итальянское слово inferno произошло от латинского infernus (что значит «под, внизу»). Английское hell происходит от древнеанглийского hel/helle и древнескандинавского hel (которое связано с Helheim, обозначающим «подземное царство мертвых»).

Большинству людей ад представляется абстрактным понятием, в худшем случае религиозным ожиданием или страхом. Церковь и священники использовали ад, начиная со Средних веков и до середины XIX века, как эффективную угрозу, чтобы запугивать верующих и неверующих и добиваться религиозного послушания.

Но был ли ад в какой-то период времени физическим местом — а не только религиозно-мифологическим представлением? Если мы проведем прямую линию от ада[126] и Аида[127] назад через Геенну[128] и Шаолу[129] к Иркалле[130] вавилонян, то увидим среди многих общих черт то, что царство мертвых находится под поверхностью земли. Уже в XIX веке французский оккультист Жак Огюст Коллен де Планси[131] проследил изменение представлений об аде от подземного царства Нергала и Эрешкигаль до христианского ада. Пророк Исаия пишет: «В царство мертвых ты спустился, далеко вниз в глубокую пещеру». Исаия ставит знак равенства между царством мертвых и пещерой. В вавилонской мифологии мертвые собирались в подземной пещере. Этот огромный подземный грот они назвали Иркалла.

Религиозные представления об аде уходят корнями в мифологии более ранние, нем древнееврейская: шумерскую, аккадскую и вавилонскую. Самые древние царства мертвых связывались не с жарой и пламенем, ад, напротив, был холодным, каменным и темным. В царстве Иркалла (Irkalla/Ir-Kalla/Irkalia/Arali/Kigal/Gizal) господствовал бог смерти Нергал.[132]

Иркалла имеет несколько общих черт с древнееврейским подземным миром Шеол (Shaol). Шеол во многих отношения похож на ад и подземный мир греческой мифологии Аид (Hades), но эти миры не обязательно полностью совпадают. Геенна (Gehenna), в свою очередь, представляет собой параллель христианскому аду (и не идентична Шеолу). Первоначально Геенна была пропастью, использовавшейся для сброса мусора под Иерусалимом, в долине Еннома туда раньше бросали детей, приносимых в жертву богу Молоху. В чем сходства и различия между царствами смерти Аидом, Геенной, Шеолом и заодно и их предшественницей Иркаллой?

Выдвигаю гипотезу: Иркалла изначально была некрополем. Думаю, что могу ее документировать. Дело в том, что ад и все другие аналогичные царства мертвых имеют общее происхождение от такого в высшей степени физического и реального места, как грот, куда вавилоняне отправляли умерших на покой так же, как это делали в катакомбах Рима. В последующем я расскажу о классическом понимании и современном истолковании…

Я отложил стопку в сторону.

Конечно, я понял, чего добивался К. К. Он хотел, чтобы я сделал разминку. Подготовился к разностороннему анализу ада. Но я не такой наивный. Сочинение Джованни Нобиле сорокалетней давности не поколебало ни моего здравого смысла, ни восприятия реальной действительности.

— Скажи мне, — произнес я и посмотрел прямо в глаза К. К., который закуривал сигару, большую и черную, как гнилой банан, — ты пытаешься убедить меня в том, что вы опасаетесь скорого появления сына Сатаны?

— Совсем нет.

К. К. сосал сигару как грудной ребенок, пока она не задымила. Мы вдвоем сидели в его кабинете. Не особенно большом. С окнами во двор. Между двумя высокими книжными стеллажами висела карта мира, в которую было воткнуто много разноцветных булавок.

Я был растерян. В голове у меня вертелось множество мыслей и гипотез.

— Итак, Бьорн, — продолжил К. К., сигарный дым выходил у него из носа, как у огнедышащего дракона, — я прекрасно понимаю, что тебя не обманут ни старые профессора, ни еще более старые надписи на стене. Позволь мне напомнить, что это ты захотел пойти в катакомбы.

— Из-за монаха! Почему ты показал мне рассуждения об аде Джованни Нобиле?

— Чтобы ты имел как можно более широкое представление о его взглядах. — Он втянул грозовую тучу сигарного дыма и стал выпускать его маленькими порциями. — Не исключено, Бьорн Белтэ, что ты тоже можешь что-то узнать для себя.

— Если только пойму, что происходит вокруг меня.

— А чего ты до сих пор не понял?

— Например, вот чего. Ты говоришь, что вы представляете группу ученых. И тем не менее у вас есть группа захвата, которая больше всего напоминает элитное военное подразделение.

— А это и есть элитное подразделение. Проект «Люцифер» имеет в своем распоряжении не только элитное подразделение, но еще и секретных агентов и самое современное разведывательное оборудование, какое только существует. Все имеет свое объяснение. Без этого подразделения и секретных технологий мы никогда не освободили бы тебя. Не многие из нас, — К. К. поднял вверх обе руки с обезоруживающим смехом, — смогут вступить в физическую конфронтацию с кем бы то ни было. Мы — ученые, а не боксеры.

Что-то в его взгляде сказало, что сам К. К. это высказывание к себе не относит.

— Почему ты не расскажешь мне, что мы ищем? Я хочу знать больше!

— Бьорн, есть люди, очень много людей, которые верят в пророчество о сыне Сатаны. Они верят, Бьорн! Они готовы пойти так далеко, насколько понадобится, чтобы пророчество сбылось. Они ждут Сатану и его сына! Вот так христиане ждут второго пришествия Иисуса Христа уже две тысячи лет. Но все это побочная линия по отношению к теориям и гипотезам, над которыми мы работаем уже несколько лет. — К. К. подул на кончик сигары. — Позволь предупредить. Эти теории комплексные и — для постороннего — маловероятные.

— И секретные?