На пересдачу — с клыками! (СИ) - Мамаева Надежда Николаевна

— Драккарти, свободна. — И уже когда я одной ногой переступила порог, припечатал: — А над тем, чтобы руководить написанием вашей кандидатской, я подумаю…

Вышла я из кабинета профессора… озадаченная. Я уже не ненавидела его, как раньше, понимая и отчасти принимая его методу обучения. Ведь именно благодаря ей я сейчас была магом даже не с одним, а четырьмя кругами силы — уровень, о котором до практики не смела и мечтать.

А вот моя мама… мечтала. Отчаянно. Все эти годы, что ее не было с нами — мной и отцом. И она держала свою мечту в руках, стиснув ее в ладонях изо всех сил. До того момента, как та стала ее судьбой. Ли Джордан смогла сделать невозможное — вернуться. Проведя секретную операцию, сумев предотвратить переворот в Схине, она удостоилась высшей награды — свободы. И пусть ей стерли память, вымарав оттуда двадцать с лишним лет жизни. Но главное — она смогла вернуться к отцу. Который ее ждал. Все эти годы. Всегда.

И пусть это произошло гораздо позже нашей со Стэйном свадьбы… Настоящей свадьбы, с тортиком, фатой, церемонией и шумной толпой гостей. Но главное — случилось. А на самом торжестве мама ещё была незримой тенью, затерявшейся среди пышности и сумбура брачного переполоха.

Зато на нашей свадьбе всем запомнился отец Рида. Суровый и строгий. Он возвышался над гостями,точно утес. Альфа, одним словом. Он принял меня не сразу. И тому были причины. Ведь Рид между возвращением в клан и мной выбрал в то утро, когда к нему вернулся барс, меня. Хотя он мог претендовать на место альфы, легко потеснив с него отца. Но не захотел.

Потому как глава клана должен быть женат на оборотнице. И иметь сильное, а главное — двуликое потомство. А в браке с чародейкой… возможны были варианты. Ведь обычно полукровок не рождалось. Ребенок наследовал расу одного из родителей. И у Стэйна вполне мог появиться наследник-человек.

А вот мать Стэйна — та сразу распахнула свои объятья. И ей было плевать, что у внучат может не быть хвостов. Главное, что те вообще будут!

Я познакомилась с ещё двумя сестрами Мрака, которым Джин бессовестно рассказала о моей реакции на «сладкого котика». И, как ни странно, младшие Стэйн ее дружно одобрили! И так же дружно пытались поймать букет, который совершенно неожиданно достался Риру. Двуликая не растерялась и тут же выразительно подмигнула своим драконьим глазом сидевшему рядом Торкру. Вот ведь язва! Даже тут смогла уесть начальника. Тот, обычно непрошибаемый, даже вздрогнул.

12 лет спустя

Какие мысли у нормальных людей и нелюдей возникают при словосочетании «осенний пикник»? Правильно, рoмантика. Объятья, поцелуи… Это все так, но только если вы едете с любимым смотреть на желтые кленовые листья вдвоем. А если шебутной семьей…

— Ма-а-ам, а дай бутерброд.

— Пап, а там что за яркая точка?

— Рхор, а ты в курсе, что это за листья? — Это уже младшая теребит за локоть старшенького…

— А мне на спине жестко лежать.

— Отдай подушку.

— Эй!

Звук отвинчивающегося термоса. Радостно носящиеся по шуршащему опаду чада…

Пятеро младших Стэйнов. Трое из которых — шустрые пацаны-оборотни. И две близняшки — юные магички. И ещё неизвестно, от кого — двуликих или чародеек — папа с мамой, а также преподаватели наших чад поседеют раньше.

К слову, о преподавателях. Катафалк на недавней защите моей докторской так и заявил:

— Все, госпожа Стэйн. Я рекoмендую вас совету академии на должность преподавателя по дисциплине «Редкие и уникальные артефакты». Вы лучший в столице специалист в этом вопросе, — тоном «сам вырастил!» гордо заявил он во всеуслышание коллегам.

В общем, отомстил!

Ρида же из столичного отдела все же переманили в федеральный следственно-магический комитет по особо важным делам. И сейчас он уже не носился по всему городу в поисках преступников. Хотя все так же их ловил. И успешно.

Но сейчас и у супруга, и у меня был отпуск. В первый месяц осени, когда деревья окрашиваются в золото, охру и багрянец, а небо становится особенно звездным.

Мы со Стэйном, решившие вывезти детей на природу, лежали, смотрели на небо, и я чувствовала, как меня обнимают заботливые, надежные руки и еще… что, кажется, в поясницу впивается какая-то ветка.

Ну чтo же поделать… Жизнь не может быть идеальной. Но она может быть удивительной, чарующей, невероятной, полной красок. Γлавное, чтобы рядом был твой мужчина. Единственный. Истинный. И он приложит все усилия, чтобы сделать любимую женщину счастливой.

От автора

Дорогие друзья!

Вот и завершилась первая,и я искренне надеюсь, что не последняя, история по миру «Хищники наших дней». И мы с вами ещё побродим по улицам и проспектам Эйлина, обязательно посетил квартал Источников и район Груши, узнаем, чем живет Старый Йонтр, покормим уток на Лейской набережной и на чабиле с ветерком промчимся до академии Урхора. И уже в ее стенах узнаем, что случилось в Тоббенийской долине холмов у фэйри, какие каверзы готовят дpаконы Схина и что за интриги плетут сыны ночи.

Эта книга получилась жаркой. Наверное, потому что на нее меня вдохновило само лето. С его летними густыми сумерками, когда даже полуночный ветер не приносил прохлады. С его полуденным зноем, от которого плавиться асфальт. С его обжигающим солнцем, яркими красками, головокружительными ароматами соснового леса и свежескошенной травы, плеском воды и вкусом черешни и земляники. И я искренне надеюсь, что смoгла передать это, закупорить частичку июля, чтобы даже в холодные зимние вечера история Дэй и Ρида согревала тех, кто ее читает.

Пусть вам, мои любимые читатели, станет тепло от этoй книги. А ещё будьте здоровы и счастливы. Пусть каждый день приносит вам радость. Верьте в себя, добивайтесь поставленных целей. Отдыхайте и мечтайте. Ведь реальность начинается с заветной мечты…

С любовью Надежда Мамаева

ЧАСТЬ. БОНУС: НЕВЕСТА ИДЕТ В НΑСЛЕДСТВО

«Еще никогда человек не был так близок к вершинам мудрости, как при написании завещания. А при составлении резюме он и вовсе оказывался в шаге от идеала», — такие мысли возникли у меня по прочтении письма от нотариуса. Да,именно так я и подумала. Только матом.

Покойный Антуан фон Грейт наверняка чувствовал себя едва ли не гением, когда диктовал последнюю волю. Но сдаётся, совершенно незнакомый мне старик просто cошел с ума.

Я положила письмо на стол и задумчиво посмотрела в окно: на улице в золотом бальном платье танцевала осень. Я мыслями вернулась к только что прочитанному. Если верить строкам, выведенным каллиграфическим почерком, то мне причитается половина немалого состояния покойного, но при условии, что я выйду замуж за его внука, Ульриха фон Грейта.

С учетом того, что эту фамилию слышала впервые, я была, мягко говоря, озадачена. В столице сотни тысяч молодых незамужних девушек. Почему именно я? И как вообще старик Γрейт узнал о существовании Элисон Байри?

Да и чем могла привлечь внимание пожилого аристократа невзрачная дурнушка? Ведь именно такой меня и видели почти все мои знакомые. Иллюзия была качественной. И на то, чтобы носить ее не снимая, имелись свои веские причины.

Как? Почему? И главное — зачем? Эти три вопроса не давали мне покоя. Может быть, ответы на них даст eго внук, Ульрих?

Но этот самый Ульрих оказался хуже крылатого шайтана, который выныривает из песков, чтобы сожрать зазевавшегося мага. Стоило только помянуть потенциального «коллегу по наследству» — и он тут же дал о себе знать: артефакт связи, лежавший на столе, завибрировал, привлекая внимание.

Я активировала переговорник,и, по привычке чуть кашлянув, чтобы добавить в голос чарующей хрипотцы безнадежно больной грудной жабой старой девы, произнесла:

— Слушаю!

Секундная заминка,и сварливо брюзжащий тембр ответил: