Гибельный день - Эдриан Маккинти

— Не советую… Ему не очень-то нравятся чужаки. Ты же знаешь, наверно, этих деревенских типов — всегда настороже, понимаешь? Лучше я сам спрошу.

— Я тебе так благодарен!

— Да что ты, какие проблемы! Что конкретно тебя интересует?

— Все, что я знаю со слов отца, что поместье находилось буквально в двух шагах от Нока. Он сказал, что сейчас, должно быть, оно уже разрушено… Ворота, кажется, в виде арки, что ли… — пояснил я.

Фил подошел к типу в углу, пока я пил лимонад и изо всех сил пытался не смотреть на часы. Двое мужчин, казалось, беседовали бесконечно долго.

Наконец-то Фил вернулся, сияя от радости.

— Я же говорил! Никогда не говори «никогда». Парень знает это самое место. Арка, о которой ты говорил, — вероятно, все, что осталось от узкого виадука, а поместье — на соседнем поле, отсюда примерно две мили, если ехать прямо, затем будет узкая тропинка, по ней можно только пешком. Рядом с тропинкой стоит большой знак «Посторонним вход воспрещен. Охота запрещена». С дороги ты поместье не увидишь, нужно довольно долго идти по тропинке. Сейчас темно, но, если на твоей камере есть вспышка, тебе удастся сфотографировать эти развалины.

Я горячо поблагодарил Фила и выбежал к машине.

Вырулил задним ходом со стоянки рядом с пабом и на полной скорости помчался по Нок-роуд, разрывая туманную завесу на скорости девяносто миль в час. Проехавший навстречу джип отвлек меня, и я чуть не проскочил поворот на тропинку.

Ударил по тормозам, резко развернулся, чуть не опрокинувшись, остановился, пришел в себя, сдал назад, увидел тот самый знак, подъехал к нему, остановил машину и вынул револьвер.

Над каровым озером висит вонь от сгоревшего утёсника. А может быть, кто-то в поместье Оранжевой ложи жжет торф, пытаясь согреться. Тропинка вела к полю. Холодный вход в долину заволокла дымка — липкий морской туман, который идет с океана впереди холодного фронта северного шторма. Смешиваясь с горным туманом в наступающей ночи, он создает завесу практически нулевой видимости.

Осторожно нащупывая себе дорогу, я добрался до второй изгороди из колючей проволоки и ворот, на которых был знак «Въезд воспрещен. Посторонним вход категорически воспрещен». Знак явно поставлен недавно. В грязи я разглядел отпечатки шин: большая машина и две поменьше. Нагнулся к следам: свежие — вчерашние, вероятно.

Дорожка раздвоилась. Левая тропинка огибала холм, а правая вела в глубь оврага. С верхового болота подул ветер — будто ледяной клинок пронзил воздух над сумрачными холмами, прорубил окно в тумане. Я застегнул куртку. Все холмы были разграфлены изгородями, отделявшими один маленький пустынный выгон для овец от другого. Что же было в глубине оврага? Дом, разрушенное поместье? Надо отправляться на разведку, подобраться ближе.

Я открыл ворота и наступил на металлическую скотоловушку. Сделал шаг, нога подвернулась, я поскользнулся и упал. Ботинок слетел с ноги, и протез заклинило между металлическими цилиндрами.

А, чтоб тебя!..

Скотоловушка представляет собой мостик из металлических труб, который укладывается поверх траншеи перед воротами. Люди и машины могут его преодолеть, а вот коровы пересечь ловушку не могут. Коровам вполне хватает одного падения, чтобы в дальнейшем инстинкт удерживал их на почтительном расстоянии от этого мостика. Полезная штука — вы можете оставлять ворота открытыми, не боясь, что ваши коровы, свиньи или лошади сбегут.

Элементарная ловушка, и нужно быть абсолютным идиотом, чтобы в нее попасть. Увы, я таким и оказался. Изо всех сил потянул ногу на себя — протез даже не шелохнулся. Возможно, лучше было бы протолкнуть его вниз. Я мог бы это сделать, придавив всем своим весом. Загвоздка в том, что я не знал, какова глубина траншеи под трубами, и не горел желанием остаться без протеза, провалившегося в грязную яму. Кто знает, когда именно появится машина с похитителями и Шивон?

Надо сказать, чертовски мерзкий и унизительный способ покончить с моей никчемной жизнью на земле. Я пытаюсь выдрать застрявший протез из скотоловушки, они проезжают мимо, останавливаются, с удивлением смотрят на меня, а затем расстреливают в упор.

— Ну давай же, давай!.. — рычу я, пытаясь освободить протез.

Бесполезная затея! Придется проталкивать внутрь. Траншея вряд ли глубокая — в конце концов, им вовсе не нужно, чтобы скот ломал себе ноги.

Придется проверить… Я лег на металлические трубы, запустил руку в канаву и наткнулся на вековые залежи овечьего, коровьего, лошадиного навоза, перемешанного с листьями, мусором и прочей грязью. Мерзко, но неглубоко.

Я надавил всем телом на протез. Усилие — и он провалился между роликами и упал в кучу дерьма.

— Черт побери! — вырывается у меня.

Я вытащил протез, кое-как обтер его и приладил на место. Следующие две минуты потратил на то, чтобы найти свой ботинок, шаря в темноте по земле. Я увидел, что эта мини-катастрофа произошла оттого, что разорвался шнурок и ботинок соскочил с протеза. Шнурок оказался порванным точно посередине, так что удалось зашнуровать только верх ботинка.

Я встал. Неудобно, но придется привыкать.

Туман рассеялся, и я увидел маленький, очень старый дом, хотя до руин ему еще далеко. Крыша из гофрированного железа, исправный дымоход, целые стекла в рамах. Это было действительно одно из самых первых убежищ Оранжевой ложи. То, что похитители использовали именно этот дом, проясняло две вещи.

Во-первых, кто бы ни похитил Шивон, он явно не был членом Оранжевой ложи или боевиком-протестантом. Возможность привести хвост к убежищу Оранжевой ложи — на такое у него не хватило бы духу. Для своего было бы дурным тоном использовать священное место — даже заброшенное — для изощренного преступления. Но закавыка была в том, что боевики-католики тоже вряд ли использовали для своих дел подобное место. Они бы увезли ребенка в более подходящее место, где они могли чувствовать себя в безопасности. А старое убежище Оранжевой ложи, находящееся на территории фермеров-протестантов? Ни в коем случае! Католики и протестанты были правы, когда говорили Бриджит о своей непричастности. Даже Боди О'Нил не знал о похищении.

Но если это не боевики — католики или протестанты, — тогда кто же, черт побери, похитил девочку? Попробуй кто-нибудь заняться любым видом преступной деятельности в Ольстере в одиночку, не примыкая ни к одной из сторон, он очень скоро отправится на корм рыбам. Может, это заграничная группировка? Разумеется, они могли нанять местного «самородка», но настоящие воротилы вполне могут быть из-за границы, как тот старик, который первым говорил по телефону. Рискованная игра, но почему бы и нет?

Ничего, скоро все встанет на свои места…

Я пригнулся и подобрался ближе. Рядом с домом — две машины: потрепанный «форд-сьерра» и новая «камри». Две… Значит, внутри человек восемь-десять…

Если бы время не поджимало, я бы за сутки облазил все окрестности. В зарослях утёсника и вереска полным-полно мест, где можно спрятаться. Бинокль и блокнот — и я бы в два счета провернул все дело.

Но времени у меня не было.

Еще ближе… Я распластался по земле. В нос ударила вонь глины, все было мокрым после недавнего дождя. Я прополз по сгнившей траве до невысокой каменной стены, окружавшей домик.

Поглядел на часы: десять часов тридцать минут. Пока что они не торопятся уезжать. Нервничают, наверно, подбадривают друг друга. До дома осталось несколько шагов. Если девочка жива, она с ними, поэтому я не могу ворваться в дом, расстреливая все, что шевелится.

Оставалось одно. Войти, угрожая револьвером, дать им возможность сдаться, а если они попытаются дать отпор, расстрелять говнюков, но любой ценой защитить Шивон.

Я прополз вдоль стены.

Теперь я слышал голоса. Два, может быть, три. Я обогнул дом и оказался рядом с единственной дверью.

Что примечательно, все голоса принадлежали североирландцам и их обладатели были из окрестностей Белфаста.

— Глянь-ка, опять на пилеров напали, вот, читай!

— Так им и надо!

— И то верно, совсем уже обленились…

— А что в разделе «Свадьбы»? Что-нибудь есть про принца Чарльза и Камиллу?

— Не, там про Пола Маккартни, он женился на чертовски привлекательной цыпочке.

— Я пробовал как-то раз пироги по ее рецепту… вкусно.

— Это Линда пекла пироги, а не она. Ладно, я пошел отлить.

Похоже, разговаривают все же трое или четверо. Остальные помалкивают. Мне нужно зарядить револьвер. Довольно трудно проделать это лежа, но, если есть практика, ничего невозможного нет. Я вынул из кармана три патрона, проверил револьвер, аккуратно отпустил курок.

«Начинается», — подумал я, когда дверь открылась. Я вжался в тень. Из дома вышел крупный мужик в клетчатой рубашке и безрукавке со старым ружьем в руке. Меня он не заметил. Хотя туман полностью рассеялся, было уже совсем темно. Мужик подошел к ограде, прислонил ружье к стене, расстегнул ширинку и стал мочиться.