Боги, пиво и дурак. Том 3 (СИ) - Гернар Ник

Ученицы были не против.

Тут в комнату влетели Графыч с Кевином.

— Что случилось?! — спросил у меня взволнованный Эрик.

— Ну э-эээм, — протянул я, не в силах отвести взгляда от начинающейся прямо в коридоре стихийной вакханалии. — По-моему, войти нормально в эту школу у нас тоже не получилось...

Я обернулся на Алику.

Теперь она вовсе не выглядела такой слабой и жалкой, как пару мгновений назад. Скрестив руки на груди, она с недоброй усмешкой наблюдала за происходящим в коридоре, и из-под брезгливо приподнятой верхней губки выглядывали маленькие острые клыки.

— Они больше никого не потревожат, — проговорила она. — Иначе заставлю долбиться в стены и стонать при этом от удовольствия.

Взглянув на девицу, Графыч весь побелел, как полотно.

— Ты?..

Ухмылка барышни превратилась в миловидную улыбку.

— Привет. Я — Алика. Будем знакомы? — она протянула ему свою ладошку лодочкой — так, чтобы можно было пожать ее или поцеловать — по желанию.

— Охх! — стонали ученицы под натиском наставников.

— Ааах! — отзывалось где-то в отдалении.

— Да, да! — бормотал жирный лысый учитель, ерзая по худощавой старушке, томно заламывающей руки.

— Даня, она же демон-суккуб! — почти выкрикнул мне в лицо Графыч.

— Да что с вами со всеми такое? — вздохнула Алика. — Ну получилось немножко не то, что планировалось. Тут уж, как говорится, что выросло — то выросло... — устав ждать рукопожатия, она рассеянной рукой провела по волосам, ощупывая рожки. — Обратно уже не врастет...

— Пусть она прекратит это! — возмущенно выдохнул Кевин. — Это же... Это отвратительно!

— Отвратительно в хороших людей стрелами швыряться и гадостями грозить! — возразила Алика, зыркнув на мое окровавленное плечо. — А секс — это, знаешь ли, не чума. Подумаешь, напряжение скинут. Может, хоть немного подобреют.

— Не чума?.. — повторил Кевин, вытаращившись на то, как пылкой рукой первый наставник ласкает выпирающие углы каменной глыбы. — Да он к булыжнику пристает!

— Могу сделать так, чтобы начал приставать к тебе, — нахмурилась Алика. — Я ведь свои чары целенаправленно насылаю, так что, если ты настаиваешь — могу устроить.

— Я просто хочу, чтобы они перестали вести себя, как скоты!.. — содрогнулся он и, не выдержав живописности картины, смущенно отвернулся.

— Боюсь, если она снимет с них зачарование — нас всех прибьют к чертям собачьим, — пробормотал Лёха у меня из подмышки.

Кевин уставился на моего приятеля. Чуть покачнувшись, прильнул плечом к стене, вытирая дрожащими пальцами испарину со лба.

— Да кто вы... Кто вы вообще такие?.. — шепотом проговорил он.

Ответ пришел мгновенно.

— Мы — те, кто прямо сейчас валит на экспериментальную территорию и уносит отсюда ноги, — сказал я. — И давайте живее, пока эти не очухались!

— Ну, им запала еще часа на два точно хватит, а потом я смогу еще разочек подбавить, если потребуется, — нежным голоском протянула Алика. — Так что не переживайте, мальчики. Теперь с вами я!

— Прямо будто камень с души сняла, — с сарказмом пробубнил Эрик.

Стараясь не смотреть на царящую повсюду Гоморру и переступая через любовников, мы двинулись следом за Кевином, показывающим дорогу.

— Попробуем по пути собрать своих, кого найдем? — неуверенно спросил он.

— Только тех, кто встретится на этом самом пути, — строго ответил я. — Бегать по школе и собирать вместе с одногруппниками еще и лишние уголья на голову я точно не стану!

— А могут быть еще какие-то лишние? — негромко проговорил Эрик. — Боги, Даниил... Мы же здесь провели меньше суток! И при этом разломали древние стены, устроили побоище, спровоцировали оргию, а теперь собираемся взять нахрапом сложную и тонкую систему начертаний, работавшую в экспериментальной зоне столетиями... Что с нами не так?..

— Ты хочешь поговорить об этом? — ускоряя шаг, спросил я, не оборачиваясь.

— Нет, — ответил Графыч, чуть подумав.

— Вот и я о том же, — сказал я.

— Ой, да ладно! Вы — обалденные! — воскликнула демоница, ничуть не отставая от нас, хотя ступала при этом своими босыми ножками как-то странно, на носочках, как балерина.

— Да уж, — вздохнул Графыч. — Подумаешь — легендарную школу сломали. А в остальном — так нам цены нет...

Мы спустились в холл по лестнице — после миротворческого землетрясения она уцелела удивительно хорошо. Не знаю, была ли в том заслуга грамотных зодчих или каких-то оберегающих начертаний, но ни один пролет не оказался поврежденным. От звука наших шагов на этажах с гулким эхом спешно захлопывались двери. Школа будто вымерла — вокруг ни души!

— А ты и правда — та самая кривоногая и конопатая Алика?.. — робко спросил, наконец, демоницу Кевин.

Девушка остановилась. Потом одним движением будто телепортировалась к парню и, схватив его, совершенно безвольного, за горло, выпалил:

— Больше никогда не смей меня так называть! — выпалила она.

— А ну отпусти! — прикрикнул я на свою подопечную.

Демоница покорилась без возражений. Потом мило улыбнулась и сладко поцеловала Кевина в губы.

— Я больше так не буду, не бойся, — сказала она парню. И, зыркнув на меня из-за плеча, чуть тише добавила. — Просто сразу убью, чтоб не мучился, и все.

И, продолжая пританцовывать на цыпочках, поспешила за мной.

Когда мы вышли в холл, следом за нами с грохотом кто-то помчался вдогонку и звонко крикнул.

— Так это вы?!

Руди. Ну конечно, куда же без него?

— Да, это мы, — ответил я. — И, если хочешь, ты можешь пойти с нами.

— Хорошо! — с ходу согласился мальчишка. — А куда? Что вообще случилось-то, и откуда взялась эта дамочка в трусах?..

Алика облизнула зубы.

— Это тебе не просто какие-то трусы, юноша, — сказала она Руди. — А униформа суккуба. Чуть больше уважения к старшим, ладно? А то я рассержусь.

— Не трогай ребенка! — возмутился Кевин.

— Пфф, — фыркнула демоница. — Не будь таким озабоченным. Я просто пытаюсь положительно повлиять на подрастающее поколение.

— Ну давай, повлияй на меня — я не против, — расплылся в двусмысленной улыбочке мальчишка.

И тут же огреб звонкую затрещину от Кевина.

— Эй!.. — обиженно воскликнул Руди.

— Хватит уже пререкаться, нужно ускориться! — не выдержал я. — Потом друг друга перевоспитывать будете!

В холле на нас выскочило еще трое наставников. На стенах и полу засветились скрытые до сих пор начертания, но тут Алика щелкнула тонкими пальчиками с длинными коготками — и вся троица расплылась в улыбках и принялись настойчиво искать личного счастья в собственных штанах.

— Фу, какая же мерзость, — скривился Кевин. — Идем, нам сюда...

Дверь в проход, ведущий к зоне экспериментов, была отлично задекорирована парой массивных скульптур, изображавших юного ученика на коленях и мужика в хламиде, подающего ему толстую книгу. Нырнув статуям за спину, мы очутились возле небольшой арки и следом за Кевином поспешно вошли в нее.

Серый обшарпанный коридор и вправду оказался узким. Вытянув руки в стороны, я мог бы дотянуться до обеих стен. А вот потолок вытягивался вверх метров на пять, и на нем, как прожекторы, сияли округлые белые символы, напоминающие штурвал.

Примерно в полусотне шагов от входа мы обнаружили жирную трещину. Она пересекала пол и разрезала правую стену до потолочных начертаний. Рядом лежало несколько небольших валунов, вывалившихся из образовавшейся щели, и двое наставников — молодой бородатый и старый сморщенный старик с пергаментно-желтой кожей и запавшим беззубым ртом.

Наклонившись, я пощупал им обоим шеи, пытаясь обнаружить пульс.

Успешно.

Старик, судя по отсутствия каких-либо внешних повреждений, потерял сознание просто с перепугу. Молодому досталось больше — ему прилетело каким-то камешком по ноге и по затылку, но пульс оставался ровным и четким, как удары барабана.

— Живые? — с надеждой в голосе спросил Графыч, который явно испытал острое чувство вины при виде этих двоих.