Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста - Владимир Лобас

Асфальт оплывал под ногами прохожих. Попытка включить кондиционер на самую минимальную мощность закончилась тем, что мотор – сдох. Я еле дополз до «Мэдисона»: нужно было постоять, пока двигатель хоть немного остынет…

– Как и час назад, фигуры у бокового подъезда были расположены не по правилам. Согнав шоферюг в нестройную шеренгу, Фрэнк расхаживал перед ними взад и вперед и, обливаясь потом в своем плотного сукна сюртуке, твердил:

– У НИЩЕГО ЕСТЬ БРАТ…

Тут Фрэнку пришлось сделать паузу, поскольку Акбар, стоявший в строю с термосом и ложкой в руках, самовольно отлучился, чтобы прогнать на угол замешкавшуюся у вращающейся двери старушку. Наконец разгильдяй-сириец вернулся на место, и тогда, чеканя каждое слово, швейцар произнес нечто несусветное.

– НО У БРАТА НЕТ БРАТЬЕВ!..

Лихо сдвинул цилиндр набекрень и хитро прищурился.

– КТО ЭТОТ НИЩИЙ?

Так, стало быть, никто ничего не украл, и Фрэнк занят вовсе не расследованием. Бедный парень, видать, разделил участь им самим же выдуманного дяди. То ли от тоски по своим подружкам, то ли от сорокаградусной жары он слегка чеканулся.

– КТО ЭТОТ НИЩИЙ!

– Дорогой мой друг! – подобострастно отвечал Акбар, разводя в воздухе ложкой и термосом. – Мы люди неученые. Разве мы можем отвечать на твои такие сложные вопросы?

– Могу я, в конце концов, сесть в такси?! – выскочив из-за спины сирийца, напустилась бабка на швейцара.

Фрэнк стиснул виски пальцами. Он не мог разорваться на сто частей, чтобы и безмозглых таксистов учить уму-разуму, и одновременно усаживать в кэбы сварливых старушек. Швейцар облил презреньем шеренгу и, как бы желая сказать: «Так будет со всяким болваном, который не способен…» – распахнул дверцу первой машины. Вредная бабка прыгнула в кэб:

– Универмаг «Александрс»!

Акбар заскрежетал зубами, спрятал термос под сиденье и включил мотор…

4

Я шнырял по городу, высматривая чемоданы. Поднаторев в этой охоте, я чуял их, как гончая – зайца; но раз за разом более проворные кэбби выхватывали багаж у меня из-под носа: я устал и проигрывал гонку…

Стал под «Хилтон».

– Чекер! – вызвал швейцар.

У вращающейся двери громоздились тележки с багажом, но команды «Открывай багажник!», которой я ждал, не последовало. Загрохотали приставные сиденья: мой кэб захватили пятеро гогочущих парней с какими-то бирками на лацканах модных пиджаков, а шестой – эдакий нервный губошлеп, дергал ручку правой передней дверцы, чтобы усесться рядом со мной.

Я имел полное право не впустить его и вообще вытурить всю гоп-компанию из машины: в чекере не разрешается возить свыше пяти пассажиров. Но ехали парни на Уолл-стрит, а это не такая уж плохая работа, по тем временам – пятерочка. Я открыл замок, и, пока губошлеп усаживался, сказал его приятелям, что, в принципе, брать шестерых таксист не имеет права, что им нужно было бы нанять две машины, что, конечно, они сэкономят, а я – «подставляю голову»… Прозрачный мой намек был схвачен на лету:

– Мы все понимаем! – весело загалдела ватага. – Мы будем страшно признательны!

Доллар-другой сверх счетчика был мне обеспечен…

Чем больше кэбби знает о том, что происходит в городе, тем больше он зарабатывает денег. Бирки на лацканах пиджаков означали: в «Хилтоне» собрался какой-то конгресс. Что за конгресс – мне «до лампочки», а вот когда он заканчивается – для меня исключительно важно! В этот день тысяча освобождающихся номеров отеля выдаст тысячу аэропортов. В этот день нельзя терять ни минуты: ни на улице, ни под «Мэдисоном» Чемоданов в хилтоновском гроте будет так много, что хватит их всем: и прикормленным «коршунам», и общей таксистской очереди. И потому, не успев еще выехать из «грота», я спросил:

– Ну, когда по домам, джентльмены?

– Завтра! Завтра! – закричали джентльмены, а уж после этого я полюбопытствовал, кто они такие.

– Юристы! Юристы! – кричат пиджаки с бирками. На ловца и зверь бежит: мне было бы очень кстати получить «за спасибо» да еще прямо в кэбе юридическую консультацию!..

– Весь «Хилтон» битком набит болванами-адвокатами! – шумят парни.

– А как насчет умных? – подыгрываю им я. – Неужто ни одного нет?

– Есть! Есть! – надрываются адвокаты. – Ларри Фишман умный!

– Самый умный!

– Гениальный! – и уже скандируют: – Лар-ри-фиш-ман! Лар-ри-фиш-ман!

Сидевший рядом со мной губошлеп зарделся; было ясно, что Ларри – это он.

– Кроме шуток, мистер Фишман, – сказал я, ложась к нему на колени, чтобы дотянуться до «бардачка» и извлечь оттуда повестку. – Мне нужно бы проконсультироваться…

И до чего же славные были они, не отвыкшие еще от студенческих замашек. Так им хотелось дурачиться, горланить: Уоллстрит! «Хилтон»! Жизнь распахнулась! – но какой-то занудливый кэбби (ну, какое им до меня дело?) попросил совета и – притихли… Даже Ларри своего дразнить перестали. А он вроде бы обнюхивал мою повестку, изучая ее близорукими глазами. Чем-то смущенный, почему-то виноватый…

– Понимаете, Viadimir, – без запинки прочел он мое имя (его язык был обучен произносить заковыристые иностранные слова) – Ваши неприятности не по нашей части… Мы специалисты по финансовым делам. Мы же работаем в корпорациях…

Беспокойство мое всколыхнулось: профессиональный юрист – затрудняется:

– Ларри, кончай трепаться! Давай сюда! – несколько рук разом протянулось в окошко перегородки. Ларри вопросительно взглянул на меня, и лишь когда я кивнул, отдал друзьям повестку.

– Что же вы там все-таки вычитали? – нетерпеливо спросил я.

– Это повестка в уголовный суд, – сказал Ларри.

– Я знаю. Но в чем меня обвиняют?

– Вы только не обижайтесь, – выглянуло из окошка пере – городки мальчишеское лицо.

– На кого обижаться? За что?..

– По этой статье обычно судят, – мальчишка-юрист произнес опять-таки незнакомое мне слово: hoovers? hoobers?[55]

– Что это значит?

– Prostitutes…

Ax, как остроумно! Мне сразу разонравились эти хохмачи. Чудесный объект они выбрали для своего фиглярства.

– Я же специально вас предупреждал, чтоб вы не обижались, – оправдывался мальчишеский голос.

– Мы не специалисты, – сказал Ларри.

Но я не хотел их слушать, забрал свою повестку и с непроницаемым лицом крутил баранку до самой Уолл-стрит: – горбатой и кривой улочки, которая, как известно, правит всем финансовым миром и проезжая часть которой тем не менее настолько узка, что на ней не смогли бы разъехаться не только два «пузатых» чекера, но даже два крошечных «фольксвагена».

5

Осадив развязных юнцов, оборвав столь важный для меня разговор, я поступил правильно и ничуть о том не жалел. Весь Манхеттен буквально кишел в этот день бирками участников юридического конгресса, и мне не пришлось выискивать в толпе – юриста. Он сам нашел меня:

– Поедете в «Хилтон»?

Важный, усталый господин. Руку оттягивает портфель с бумагами. Покорно ждет решения кэбби: возьму я его или не возьму?..

– Вы – адвокат? – разглядывал я – она это или не она? – бирку на лацкане.

И тут вдруг важный господин взорвался:

– Совсем распоясались! – он имел в виду клан нью-йоркских таксистов. – Вы что: адвокатов не возите, а прокуроров возите? Или наоборот? – самовластно уселся в кэб и захлопнул дверцу. – «Хилтон»!

– Зря вы это, мистер, – примирительно сказал я, – Мне просто хотелось попросить вас, если вы юрист, сесть рядом со мной: у меня неприятности и мне надо бы вас кой о чем спросить…

И опять: уже не вчерашний студент, а американец в летах, перед которым я, к тому же, провинился, учинив ему нелепый допрос до того, как пригласил в машину, едва лишь понял, что бестактность таксиста была непреднамеренной, тотчас же выразил готовность выслушивать мои россказни:

– Vladimir? Ну, что же у вас стряслось?

– Взгляните, сэр, что это такое?

– Гм… Вообще-то я не специалист по уголовным делам…

Но эту отговорку я уже слышал и спросил напрямик:

– Такую повестку могла получить проститутка?

– Гм, если вы так ставите вопрос, то, в принципе, да…

– Но ведь это же ни в какие ворота не лезет! – взъярился я: какая-то непостижимая для здравого смысла юридическая заковыка всерьез оборачивалась против меня. – Как можно: таксиста, труженика, и проститутку судить по одной и той же статье?!

– Закон не учитывает род занятий правонарушителя…

Тут уж настал мой черед сказать «гм…»

Стараясь скрыть овладевающую мною робость, я с натугой выдавил из себя:

– А решение судьи по такому делу может повлиять на получение гражданства?

Однако участник юридического конгресса уже умаялся отвечать на мои вопросы.

– Vladimir, я не хочу вас запугивать… Как юрист я могу сказать вам только одно: в уголовный суд ни по какому поводу нельзя идти без адвоката.

– Да где же я возьму адвоката?! Откуда у меня деньги на адвокатов?